Коллектив авторов - Сцены частной и общественной жизни животных Страница 12

Статья вторая. Во избежание лжи и клеветы, этих двух ненавистников истины, указанную историю напишут сами Животные, единственные настоящие знатоки вопроса.

Статья третья. Поскольку среди Животных художества и книгопечатание развиты еще недостаточно, звериная нация через посредство своих посланников обратится к Человеку по фамилии Гранвиль, который был бы достоин именоваться Животным, если бы время от времени не осквернял свой прекрасный талант изображением – впрочем, неизменно мастерским – себе подобных (см. «Метаморфозы»[150]).

Что же касается печатания, звериная нация обратится в издательский дом, снискавший уже немалую известность среди художников, – им командуют господа Ж. Этцель и Полен, Люди без предрассудков[151].

Три статьи поочередно ставятся на голосование и принимаются, несмотря на единодушный протест центра.

Когда Председатель, так умело руководивший дебатами, ничего не говоря и ничего не делая, объявил результат голосования, Ассамблея, как будто под действием электрической искры, поднялась вся, как один Зверь, а многие кинулись пожимать лапу оратору, который, вполне удовлетворенный результатом своей речи, скромно прошел сквозь толпу и уселся у подножия трибуны, вновь поместившись не справа, не слева и не в центре.

«О век болтунов! – воскликнул старый Ирландский Сокол, – о странная логика! у вас есть когти и зубы, весь мир открыт вам, где-то вас ждет свобода, а вы только и думаете о том, чтобы марать бумагу!»

Частные разговоры и всеобщее воодушевление заглушили этот протест.

Ворон вырвал из крыла перо и составил на гербовой бумаге протокол заседания.

Каковой протокол был прочтен, одобрен и парафирован комиссией, назначенной для надзора за его исполнением; каждый из участников собрания обещал по мере сил unguibus et rostro[152] способствовать успеху предприятия.

На рассвете Лис, поставивший на голосование три статьи, вместе с Орлом, Пеликаном и Юным Кабаном, избранными по жребию нарочно для сего случая, отправились в Сен-Манде и предстали перед господином Гранвилем.

Встреча сия оказалась замечательной сразу в нескольких отношениях.

Господин Гранвиль принял депутатов со всеми почестями, подобающими посланникам, и без труда с ними сговорился. От Лиса он получил некоторые весьма хитроумные наставления касательно нравов и обычаев звериной нации и собирается ими воспользоваться. Решено было, что ради вящего беспристрастия в книге будут изображены не только Животные и что кое-где в ней найдется место и для Человека.

Чтобы добиться этой уступки, господин Гранвиль намекнул, что разница между Человеком и Животным не так велика, как полагают господа посланники, да вдобавок от сравнения Животные только выиграют. Немного поупрямившись из вежливости и скромности, господа послы признали справедливость этого замечания и пришли к согласию также и по этому вопросу.

Поспешность послам не к лицу; Их Превосходительства неторопливо уселись в фиакр и возвратились в Париж. На заставе чиновник, взимающий ввозную пошлину, показал себя очень скверным натуралистом: он принял Кабана за Хряка и попытался получить с него пошлину[153], получил же лишь удар клыком. Господа послы остановились у дома 37 по улице Сены.

Они были очарованы любезным приемом, какой оказали им издатели.

Сии последние, польщенные тем, что звериная нация, к которой они всегда относились с большим почтением, избрала именно их для публикации столь значительной, обещали работать над этой книгой, сулившей им больше чести, нежели выгоды, со всем возможным тщанием.

Даже Кабан, до того питавший некоторые предубеждения, остался совершенно доволен и с живейшим удовольствием принял в подарок «Историю французов» Т. Лавалле, которую, кажется, оценил весьма высоко[154]. Пеликану господин Этцель вручил для его детей, о которых он слышал весьма хвалебные отзывы[155], прелестную серию детских книжек; любящий отец был весьма растроган поступком столь деликатным. Господин Полен, к своему великому огорчению, смог лишь пообещать Орлу «Историю Консульства и Империи» г-на Тьера, с которой сей доблестный пернатый давно мечтал познакомиться[156]. Что же до Лиса, то этот плут наотрез отказался от подарков и согласился лишь унести несколько тысяч проспектов, которые с хитрым видом посулил распространять везде, где только можно.

После завершения некоторых формальностей было решено, что Павиан и Попугай возьмут на себя роль посредников: они будут сообщаться с господами Животными и получать от них рукописи, в которых авторы не преминут указать адреса своих гнезд, берлог, насестов и проч., и проч., дабы издатели знали, куда посылать оттиски.

Прежде чем расстаться, господа главные редакторы рекомендовали господам будущим сотрудникам присылать в редакцию только рукописи, чисто переписанные разборчивым почерком, дабы при наборе избежать ошибок и опечаток. Они прибавили, что при издании книги, созданной талантами столь многочисленными и разнообразными, всякий порядок расположения очерков оказался бы несправедливым и произвольным, а посему рукописи будут публиковаться по мере поступления; каждой рукописи будет присвоен номер и эту последовательность не сможет нарушить ничто в мире. Господа Животные одобрили эту меру и с потупленным челом и туманным взором разошлись по клеткам, обдумывая кто свою собственную историю, а кто историю своего ближнего.

P.S. Наш друг Попугай под большим секретом сообщил нам кое-какие подробности заседания, которые настоятельно просил не разглашать; однако мы очень хотим порадовать ими читателей, Попугай же, как мы надеемся, сменит гнев на милость, получив несколько дюжин орехов и сахарную голову, которые мы ему только что отправили.

Павиан поначалу выдвинул соблазнительную идею издавать газету с орлиным размахом[157]; он даже сочинил бесконечно скучную передовицу «Вести из леса», в которой с непревзойденным мастерством рассмотрел все вопросы, кроме насущного.

Некий Зверь, пожелавший остаться неизвестным и уже видевший себя в мечтах столь же прославленным, что и сочинители, скрывающиеся за буквами Ж. – Ж., Икс, Игрек и Зет, и проч., и проч., подписал своими инициалами фельетон, воспевавший блистательный дебют в новом балете одной несравненной Стрекозы.

Сине-желтый Ара, Какаду и Колибри взяли на себя иностранные корреспонденции и бόльшую часть раздела «Происшествия». Позволим себе процитировать одну из новостей, которою эти Птицы намеревались украсить первый номер: «Утка с берегов Гаронны сообщает: в наших болотах все чрезвычайно встревожены исчезновением юной Лягушки, любимой всеми товарками. Поскольку пропавшая отличалась весьма пылким воображением, не исключено, что она сама решила свести счеты с жизнью. Все кругом теряются в догадках относительно причин, которые могли толкнуть несчастную на этот отчаянный шаг».

Вот что только что вышло из печати! Великолепные сцены частной и общественной жизни животных. Животные, нарисованные ими самими и списанные с натуры другим. Цена всего 6 су

Пересмешник попросил позволения заканчивать каждый номер газеты подборкой каламбуров на манер парламентской хроники газеты «Шаривари»; он предложил для своей рубрики остроумное название «Бред сивой Кобылы».

Газету предполагалось издавать без рекламных объявлений. Индюк намеревался лично запатентовать идею столь необычную, но Шакал, вхожий на биржу, убедил его, что это излишняя предосторожность, поскольку подражателей у него не найдется[158].

Оставалось найти название и управляющего, и дело сладилось бы окончательно, но Лис как зверь здравомыслящий и Заяц как зверь отважный, но все-таки не герой, убоялись сложностей, сопряженных с подобным предприятием. Лис очень мудро заметил, что, издавая газету, Животные непременно скатятся с вершин философии, науки и морали в болото ежедневной политики; что путь журналиста отнюдь не усыпан розами; что Зверям придется иметь дело с сентябрьскими законами о печати и с прокуратурой, за спиной которой маячат штрафы и тюрьма[159]; что у Зверей-газетчиков будет много врагов, но мало подписчиков; что им придется уплатить колоссальный гербовый сбор и представить огромный залог[160]; что на это уйдет весь их капитал; что при нынешних ценах на газеты Звери, которые не купаются в роскоши, например Крысы, не наскребут денег на подписку; что всякий, кто задумывает предприятие, полезное для просвещения масс и популярное среди них, обязан прежде всего позаботиться о его дешевизне; и наконец, что газеты уходят, а книги остаются (во всяком случае, на складах).

Я надеюсь в один прекрасный день доказать, что в руках умной Сороки орудие это имеет не меньше силы, чем в когтях Льва или в лапах Лиса