Валентина Немова - Любить всю жизнь лишь одного Страница 15

Если хочешь — приди,

Этот день не пройдет без следа.

Если ж нету любви,

Ты меня не зови,

Все равно не найдешь никогда.

Если бы Лешка, читая мой дневник, высмеял эту песню и дал бы мне это понять, я даже не знаю, что было бы со мною, когда бы я его скептическую приписку прочитала. Но приписки на этой странице нет.

- * * *

Жил один скрипач, молод и горяч,

Жаркий и приветливый, как ветер,

И, в любви горя, весь отдал себя,

Той, которой лучше нет на свете.

Пой, скрипка моя, пой,

Видишь, солнце радостно смеется.

Расскажи ты ей о любви моей,

Для кого так сердце мое бьется.

Но пришел другой, с сумой золотой.

Разве можно спорить с богачами?

И она ушла, счастье унесла,

Только скрипка плакала ночами.

Плачь, скрипка моя, плачь,

Расскажи, как на сердце тоскливо.

Расскажи ты ей о любви моей,

Может быть, она с другим счастлива.

Денег ни гроша, но поет душа

Повторяя звуки чудной скрипки.

В восемнадцать лет счастья в жизни нет,

Все прошло в одной ее улыбке.

Плачь, скрипка моя, плачь,

Слышишь, сердце горестно так бьется.

Расскажи ты ей, о любви моей,

Может быть, она еще вернется.

Вот пришла весна, он сошел с ума,

Целый день бродил с больной улыбкой,

Все мечтал о ней, той, что всех милей,

И в руках казалась палкой скрипка.

Плачь, скрипка моя, плачь,

Расскажи, как горько я страдаю,

Горя не тая, расскажи, что я

О ее любви к другому знаю.

— Общественное

Недавно у одного десятиклассника из раздевалки украли пальто, новое, дорогое, с меховым воротником. Пригласив меня по этому поводу в свой кабинет, директор школы, офицер запаса, сказал:

— Вор всегда свой, тем паче в школе. И найти его мы должны сами, без постороннего вмешательства, чтобы не засветиться на районном уровне. — помолчав, добавил. — Как ты считаешь, чья это может быть работа? — Я ответила, что покамест никак не считаю:

— Сперва надо хорошенько поразмыслить.

— Тогда иди думай.

Целый урок, пропуская мимо ушей то, что говорил учитель, я думала, стараясь выполнить поручение руководителя школы. Это был урок литературы. Вела его старшая сестра Розы Лидия Андреевна, высокая, стройная, очень красиво причесанная, очень сдержанная и корректная 25-летняя незамужняя женщина. Она хорошо знает свой предмет, но несколько суховата.

Как я думала? Перебирала в уме фамилии хулиганистых мальчишек из 6–7 классов. Припоминала их лица. К концу урока ответ на вопрос, заданный мне Владимиром Сергеевичем, был найден. Вернувшись в кабинет директора, я назвала имя парня, которого приметила еще в прошлом году. Он мне казался самым недисциплинированным из всех подростков в школе, потому что частенько срывал уроки, правда, не в своем классе, а в других, исподтишка: или в раскрытое окно швырнет камень, или втолкнет малыша в кабинет, где занимаются старшеклассники, или кого-то из своих дружков заставит сделать какую-нибудь гадость. Одним словом — неофициальный лидер. Физически развит. По этой причине выглядит гораздо старше своих 14 лет. Выражение лица тоже недетское, суровое. Взгляд прицельный. Фамилия Тараканов. Прозвище — Таран. Очень подходит ему эта кличка.

— Может быть, ты и права, — вздохнул директор, выслушав меня. — Я на этого пацана тоже обратил внимание.

— Мне разрешите идти в класс или еще будут поручения?

— Пока нет. Ступай на урок. А я сейчас с ним один на один потолкую.

Десятиклассники, товарищи пострадавшего, доставили подозреваемого в приемную. Как и следовало ожидать, он не сознался в содеянном. Пришлось вызывать милицию. Не знаю, какие меры применили стражи порядка к трудному подростку, но он, что называется, "раскололся". Украденное пальто было им спрятано во дворе школы, в глубоком сугробе. Зима в этом году была снежная…

Опасаясь, как бы дружки Тарана не узнали, кто именно его вычислил и не расправились со мной, я попросила Владимира Сергеевича не распространяться об этом моем достижении. Он пообещал и сдержал данное мне слово, если не считать, что в беседе с Коробовым Василием Евгеньевичем похвалил меня за оказанную милиции помощь в раскрытии преступления. От Коробова, нашего классного руководителя, похвалы я не дождалась. Доброе слово обо мне, прямо у себя на уроке, сказал другой учитель, преподаватель математики Роман Федорович:

— Быть тебе, Юля, следователем. Возможно, даже знаменитым. У тебя интуиция есть!

— Вы уж скажете! — чувствуя, что он преувеличивает мою заслугу, а, может, и подшучивает надо мной, возразила я учителю.

— Дома

Каждый день в школе какое-нибудь ЧП. Как-никак здесь тысяча человек ума набирается. То подерутся, то урок сорвут. И на все разборки меня вызывают. Или с урока снимут, или после смены задержат, иной раз домой за мной пришлют, благо что живу недалеко от школы, в пяти минутах ходьбы. Моим родителям все это не нравится, так как отражается на оценках в журнале, и периодически они (мама и папа) устраивают мне головомойки. Я, конечно, не молчу, когда они ругают меня, огрызаюсь. Доказываю, что достойна не осуждения, а поощрения. Первой начинает крупный разговор мама, потому что именно она отвечает в нашей семье за воспитание детей. Опишу одну из таких сцен.

Мама (с упреком): Ты не учиться в школу ходишь, а работать. И работаешь бесплатно.

Я (беспечно): Бесплатный труд ради общества — принцип коммунизма.

Мама (покачав головой): Ляпаешь, что на ум взбредет.

Я (весело): Да это Ленина слова, а не мои!

Отец (сердито): Да хоть бы и Ленина, все равно глупо. Активисткой хочешь быть? И где же твой коммунизм?

Я (уверенно): Построим, если все будут относиться к труду, как я.

Отец: Ну, точно Ольга Мазурка, в нашей деревне была такая. Золотые горы обещала. А потом пришли эти активисты и отобрали нажитое трудом.

Мама (горестно): Отняли тулупы и валенки, надели на нас лохмотья и лапти…

Я (горячась): Но я разве чужое присваиваю?

Отец (назидательно): Не присваиваешь, зато свое раздаешь.

Я (возмущенно): Да что же я раздаю?

Отец (тем же тоном): Время свое разбазариваешь. Потом не наверстаешь, что проворонишь. Локти будешь кусать, когда пробьет час!

Чувствую: в словах родителей большая доля правды, но как выйти из создавшегося положения, понятия не имею. Отказываться от поручений надо тогда, когда тебя выбирают, а не потом. А когда выбирали и орали на весь актовый зал: "Русанову! Русанову!" — было так приятно! Да и теперь не надоело мне быть на виду. Очень хочется быть нужной людям. Ведь именно такая у меня в жизни цель — приносить другим пользу. А много ли будет проку от меня, если я откажусь от всех своих постов и сделаюсь рядовой комсомолкой?

— Личное

Еще и потому нравится мне заниматься общественной работой, что она отвлекает меня от мыслей о Лешке. Кажется, с ума сойти можно, пытаясь разобраться в наших с ним отношениях. Ну почему он, чем больше я стараюсь быть хорошей, правильной, тем дальше отходит от меня? А над тем, что я серьезно отношусь к исполнению обязанностей председателя учкома, даже посмеивается. И злорадствует, когда мне не удается добиться положительного результата в каком-либо деле! Надо же, какую ехидную приписку оставил он в моем дневнике на той странице, где я рассказываю о Баландине, по чьей вине било сорвано заседание учкома! "А зря ты вчера умоляла Юру! Ха!".

И сдается мне: он больше чем кто-либо другой нуждается в перевоспитании. Но мне он, конечно, не поддастся. Потому что из нас двоих скорее он главное лицо, а я зависимое. Я пытаюсь преодолеть эту зависимость, но пока что не могу. Вся беда в том, что у него, в отличие от меня, нет стремления быть хорошим. Ему нравится быть таким, какой он есть. Совмещать в себе черты Онегина и Печорина. Иногда он кажется похожим и на Рахматова. Но и это не утешает меня… Не проясняет ситуацию. Лишь еще больше все запутывает…

- * * *

В раздевалке было ужасно много народу. Увидев Ивана (он пробирался сквозь толпу), я полезла ему навстречу. Мне очень хотелось с ним поговорить. Добравшись наконец до него, я спросила: — Почему ты не пришел ко мне вчера, как обещал?

— Видишь ли, — начал он было оправдываться, но ему не дали договорить, вытолкали из гардероба. А может быть, он того и хотел? С ним что-то неладное творится. Наверное, все обстоит именно так: он безнадежно влюблен, но не говорит, в кого именно. Только страдает, как тот скрипач из песни и как я… И что себе в последнее время позволяет! В прошлое воскресенье обещал прийти к Лешке. Тот ждал его до 4-х часов, потом отправился к нему. А он, Ванька, вместе с Сашком, без предупреждения, явились ко мне. Вообще-то Александр молодец, что пришел. Я, признаться, не ожидала от него такой храбрости (его мать беспробудно пьет, и все знают об этом, что очень стесняет парня). Я собиралась в тот день пойти в кино на семичасовой сеанс, но вынуждена была остаться дома. Не могла же я прогнать пришедших ко мне гостей. А если бы исполнила свое намерение, встретила бы Алексея. Говорят, он был с семи. А перед тем, как отправиться в клуб, заходил к Ивану. Он, значит, к Ивану, а Ванька — ко мне, задержал меня. Помешал нам с Алешкой встретиться. Неужели он умышленно так поступил? Раньше он был связным у нас с Крылатовым. А теперь уклоняется от исполнения своих обязанностей. Надоело быть "шестеркой"? Или после той ссоры, о которой я рассказывала выше, по-настоящему они еще не помирились? Или по какой-то другой причине Ванюша вдруг взбунтовался? Не только Лешка, но и он, мой друг Ваня, сделался загадочным. Вообще мальчишки заковыристый народ. Порою ведь и в себе самом трудно разобраться.