Микаел Рамадан - Тень Саддама Хусейна Страница 17

Начиная импровизировать, Саддам производил сильное впечатление. Его страсть и искренность могли быть очень заразительны. Несмотря на мое стремление понять его истинную сущность, я буду нечестен, если не признаю, что искренне восхищался им в подобные минуты. Для меня Саддам Хусейн был самым противоречивым человеком, которого я встречал в жизни. Чем больше я узнавал об ужасных зверствах, совершенных им, и страшных преступлениях, приписываемых ему, тем больше было у меня причин презирать его. И все же я отчаянно хотел любить и уважать его. Я не в состоянии толком объяснить свои чувства по отношению к нему. Даже сейчас я ловлю себя на том, что вспоминаю какие-то слова или действия и невольно улыбаюсь. Поначалу я был очарован Саддамом, как многие другие, и мне было трудно освободиться от его могучих чар.

До этой встречи с Саддамом я знал, что пройдет совсем немного времени - и меня снова пошлют на фронт, чтобы поднять боевой дух наших войск. И теперь испытывал огромное облегчение от того, что мне это не грозило. Я не рассчитывал, что Саддам разделит мое беспокойство, хотя у нас были разные на то причины.

Наиболее агрессивные представители шиитского движения рассматривали войну с Ираном как возможность оказать давление на президента, и в начале 1983 года Саддам решил разобраться с этой проблемой. Ходжат аль-Хаким, один из активных шиитских деятелей, разозлил Саддама, перебравшись в Иран. В заложниках у Саддама оказались шестнадцать его родственников, проживающих в Ираке, шестерых из них пытали, а затем казнили. Ходжату было направлено послание, в котором говорилось, что казни будут продолжаться, если он не прекратит выступать против иракского правительства. После основания Ходжаром в1984 году Совета исламской революции Ирака, бесследно исчезли ещё десять членов его семьи. Сейчас он живет в Лондоне, но по сей день ведет активные действия против Ирака.

Я провел несколько недель в бездействии, лишь появляясь каждый день во дворце и болтая с Мухаммедом. Когда же, наконец, я вновь стал посещать небольшие общественные мероприятия, меня окружала гораздо большая охрана, чем прежде. Затем пришло неожиданное сообщение о свадьбе в семье Саддама Хусейна.

Когда старшей дочери Саддама, Рахд, едва исполнилось пятнадцать лет, она вышла замуж за Хуссейна Камиля, сына родственника Саддама.

В 1983 году Хуссейн Камиль был всего-навсего сержантом иракских ВВС и служил водителем у командующего. Когда Саддам призвал рядовых своего родного города Тикрита вступить в Республиканскую гвардию, Хуссейн Камиль перевелся и стал водителем жены Саддама Саджиды. Занимая это привилегированное положение, он начал ухаживать за Рахд и быстро достиг звания капитана.

Для многих наблюдателей этот факт подтвердил намерения Саддама сделать из Хуссейна Камиля будущего преемника, возможно, временного президента, пока не повзрослеет Удай. Поэтому брак не получил всеобщего одобрения в семье. Трое младших сводных братьев Саддама увидели в нем прямую угрозу своему положению. Сыновья Ибрагима, отчима Саддама, благодаря влиянию их матери, Субхи, получили огромные привилегии от Саддама. В 1979 году Барзан, старший брат, был поставлен во главе службы безопасности, другой стал губернатором провинции Салах аль-Дин, а третий занимал пост заместителя главы Главного полицейского управления в Багдаде.

Зять Саддама представлял другую ветвь семьи. Пока была жива мать, обе стороны до некоторой степени находились под контролем, но отношения между ними были сдержанные.

В августе Субха умерла, и стало очевидно, что борьба за власть в семье скоро приобретет открытые формы. Саддам должен был сделать выбор между двумя ветвями, и неудивительно, что он взял сторону родных Хуссейна Камиля. Эту новость мне сообщил Мухаммед.

- С семейством Ибрагимов все кончено, - сообщил он мне, появившись однажды утром в Черном кабинете. - Барзан потребовал встречи с Саддамом наедине, чтобы понять, как к нему относятся. И теперь ему все ясно. Он смещен со своего поста в Мухарабате и заключен под домашний арест.

- А что случилось с младшими? - спросил я.

- Их также сместили.

- И что с ними будет? - поинтересовался я из вежливости.

- Пока ещё рано говорить, но похоже, что какие-то меры будут приняты.

- Вы считаете, что этим все не кончится?

- Возможно, - заметил Мухаммед. - Ходят слухи, что клан Ибрагимов замешан в военном заговоре против Саддама, но это чушь.

- Почему вы так уверены?

- Потому что, в таком случае, их бы без малейшего промедления казнили. Выдумка и та история, что Саддам упрекал Барзана за то, что тот не сумел раскрыть заговор против него. Мне кажется, что Саддам попросил Барзана на время отойти в тень.

- Ему предложили выбор? - скептически спросил я.

- Уверен, что да, хотя, может быть, и не особенно привлекательный. Барзан вернется, помяни мое слово. Это манера Саддама решать проблему, которую нельзя преодолеть обычными средствами. Возможно, что Барзан не был смещен и это лишь умный тактический ход. Может быть, притворившись, что выбросил его на улицу, Саддам надеется, что к тому приблизятся заговорщики, решив, что Барзан настроен против Саддама и отнесется с сочувствием к их замыслам. Но, как бы то ни было, сейчас Саддам будет поддерживать своего "голубоглазого" зятя, однако с Барзаном не кончено. Его время ещё придет.

- Вам не нравится Хуссейн Камиль? - удивленно спросил я.

Мухаммед покачал головой.

- Я не доверяю ему. У Барзана есть темные стороны, но по крайней мере он не играет краплеными картами. Я не думаю, что Хуссейна Камиля интересует что-нибудь, кроме его собственного продвижения по службе.

Я не был близко знаком с Хуссейном Камилем и находился в его компании всего три-четыре раза. Однако мне он казался интеллигентным, умеющим хорошо изъясняться и довольно приятным человеком.

Он был небольшого роста, обладал потрясающей внешностью и пользовался чрезвычайной популярностью среди офицеров и рядовых, находящихся под его командованием. Меня заинтриговало, почему Мухаммед был такого невысокого мнения о нем.

- То, что вы говорите, Мухаммед, - загадка для меня. Я никогда не слышал, чтобы кто-то сказал хотя бы слово против него.

- Это подсознательно, Микаелеф. Я не могу логически обосновать это. Я знаю, что он женат на дочери президента, но это лишь трюк, чтобы обеспечить свое будущее. Он крайне подозрителен, и я думаю, президент пожалеет о том, что так доверял ему. - Затем Мухаммед взглянул на меня, сообразив, что был неосторожен в своих высказываниях. - Это только мои соображения, осторожно добавил он, - и они лишь для твоих ушей, Микаелеф.

- Не беспокойтесь, мой друг, - ответил я. - О том, что вы мне сказали, никогда не узнает никто другой.

Лично я считал, что Саддам сделал правильный выбор между ними двумя. Я бы безоглядно последовал за Хуссейном Камилем, куда бы он ни повел меня, но Барзан, на мой взгляд, был психопатическим головорезом. Однако существовал другой возможный мотив в решении Саддама поставить Хуссейна Камиля над Барзаном. За последние годы клан Ибрагимов скопил огромный капитал и приобрел большое влияние, а Саддам был всегда очень чуток к опасностям изнутри. Возможно, Саддам опасался Барзана как потенциального узурпатора и не мог "отправить в отставку" одного брата, не удалив всех троих.

В северных провинциях поползли слухи, что Саддам теряет власть над кабинетом министров. В действительности он был силен, как и прежде, и подтвердил это, сместив братьев Ибрагимов и застрелив Рийада. Однако в сентябре Саддам решил организовать демонстрацию силы, выступив с публичной речью на митинге своих сторонников в Эрбиле, древнем курдском городе, расположенном в 300 километрах к северу от Багдада. Основной достопримечательностью города была древняя крепость.

В то утро, когда был назначен митинг, Саддам заболел. На протяжении нескольких лет он страдал от тяжелых приступов мигрени, избавиться от которых можно было, лишь проведя несколько дней в темной комнате. Он часто заранее предчувствовал приближение болезни и в такое время отменял и переносил намеченные мероприятия. Подобное случилось незадолго до того, как Саддам должен был отправиться в Эрбиль, и меня немедленно вызвали, чтобы я заменил его. В спокойной ситуации встречу можно было отменить, это нередко случалось, но если бы он не появился в такой критический момент, это привело бы к тому, что народ поверил слухам. Саддам настаивал, чтобы я поехал вместо него.

Обычно, когда я выступал в роли Саддама, мне было легче и удобнее путешествовать наземным транспортом, но так как Саддама уже ожидал самолет, меня повезли на президентский аэродром Мутанд, недалеко от Парка Зоура. Оттуда меня доставили на самолете в аль-Мосул. Мухаммед, как всегда, был рядом со мной, так же как и несколько военных из Республиканской гвардии. Двое из них, Джассим Абдулла и Таки Гаданфар, должны были сопровождать меня повсюду, плечом к плечу, пока я в полной сохранности не вернусь обратно в Багдад. Это было большой честью для обоих. Хотя они не догадывались об этом, их выбрали для выполнения задания, потому что они лишь недавно поступили в президентскую гвардию и было меньше шансов, что они заметят какое-нибудь незначительное различие между нами. Из всех, находящихся на борту самолета, только Мухаммед знал о том, кто я такой.