Тони Кольтц - В поезде с вампирами Страница 4

— От них ничего не осталось, — говоришь ты профессору. — Взрыв уничтожил даже вампиров.

— Вампиров? — переспрашивает профессор. — Ты все еще утверждаешь, что эти двое были вампирами.

— Да, — отвечаешь ты убежденно.

Профессор хмыкает. Затем ты видишь на его лице улыбку — впервые за то время, что вы с ним общаетесь.

— Ну что ж, как бы мы их ни называли, они творили зло. Могу сказать, что мир только выиграл, избавившись от них.

26

— Надо быстрее выбираться отсюда, — кричишь ты Нине.

— Хорошо, — отвечает Нина. — Но…

— Никаких «но». Бежим скорее, — приказываешь ты, таща ее за руку. — Мы проберемся к машинистам и попросим помочь нам.

Вы торопитесь к двери. Увлеченные танцем, вампиры словно не замечают вас. Но когда ты берешься за ручку двери, Нина отдергивает руку.

— Стой! — говорит она. — Мы не можем бросить картину. Она снова призывает меня.

— Не глупи, Нина, — возражаешь ты. — Все это тебе просто мерещится.

— Вовсе не мерещится, — сердится Нина. — Я слышу этот голос так, как слышу тебя. Ну пожалуйста! Помоги мне с картиной. И отнесись серьезно к моим словам.

Если ты уговорил Нину бежать вместе с тобой к машинистам, открой страницу 88.*

Если ты согласился вернуться к картине, открой страницу 114.*

27

В купе у цыган тепло и уютно. Вы представляетесь, и цыгане тоже называют вам свои имена. Молодого парня зовут Нанош, он князь цыган. На нем ярко-зеленая рубашка с пышными рукавами, вокруг головы у него повязан платок в зелено-голубую полоску. Старую женщину, которая едет с ним, зовут Люба. Она в юбке с синими и золотыми полосками, красном пуховом свитере и черной шали. В ее красивых седых волосах три живых голубых цветка. Похоже, что это добрая и мудрая женщина.

Рассказ Нины об исчезновении ее тети как будто не вызвал у цыган большого интереса. Но стоило тебе упомянуть дядю Эндрю, и глаза их загораются.

— Эндрю не раз спасал мне жизнь, — говорит Нанош. — Что бы мы для вас ни сделали, мы все равно будем в неоплатном долгу перед ним.

— Мы поможем вам, — очень серьезно добавляет Люба. — Но в этом вагоне опасно находиться. Я чувствую что-то нехорошее в воздухе. Где-то рядом вампиры.

Открой страницу 39.*

28

— Граф Золтан и графиня Кармилла, — шепчет Нанош.

— Добро пожаловать, — говорит граф. — Мы предполагали, что вы попытаетесь увидеться с нами именно в этот час. Но разве вам не известно, что картина нам не страшна? Моя жена носит теперь гелиотроп, драгоценный камень, который был в чужих руках в течение многих столетий. Он защищает нас от картины. Считайте, что вас уже нет в живых, смертное дурачье!

Тебе кажется, что дядя Эндрю дрожит от страха. Но потом ты понимаешь, что это сотрясается картина.

— Скорее! — хриплым голосом говорит Эндрю. — Берите картину и держите ее крепче.

29

Вы с Наношем бросаетесь к нему и вцепляетесь в картину. Такое впечатление, что она живая. Она брыкается, как лошадь. Затем появляется радужная вспышка и картина обволакивается разноцветным облаком. В вампиров летят золотые, серебряные, фиолетовые, зеленые, голубые светящиеся стрелы. Но излучаемое камнем сияние не только защищает вампиров, оно загоняет светящийся поток обратно в картину. Жуткое красное мерцание словно придавливает вас к земле.

Открой страницу 63.*

30

Тебе удается перенести тяжесть тела на другую ногу, и ступенька возвращается в прежнее положение. Это напоминает качание на доске, только каменной. Ты набираешь в легкие воздуху и продолжаешь подниматься.

В конце лестницы находится дверь, ведущая в богато убранную комнату, залитую сиянием свечей. Граф Золтан и графиня Кармилла сидят за обеденным столом. Но никакой еды перед ними нет, зато напротив них на столе стоит тарелка и лежит прибор. Граф и графиня любезно улыбаются.

— Тебя можно поздравить, — говорит Кармилла. — Ты первый из людей, кому удалось преодолеть Коридор смерти.

— Да, — подтверждает Золтан, — все другие умирали от страха. Присаживайся к столу. Мы хотим угостить тебя ужином.

— Спасибо, но я не хочу есть.

— Жаль, что ты отказываешься, — вздыхает Кармилла. — Ведь у тебя впереди долгое путешествие.

— Ты смелый, — говорит Золтан. — Мы не уничтожаем смелых. Однако мы не можем допустить, чтобы ты нас запомнил.

Граф встает и поднимает руки над головой. Комната погружается во тьму.

…Ты сидишь дома перед телевизором. На экране четыре всадника скачут по узкой дороге, проложенной в мрачных горах. Дорога приводит их к древнему полуразрушенному замку. Ты видел его раньше. Ты точно знаешь, что был в этом замке. Но когда? И как ты туда попал? Ты стараешься припомнить, но тебе это не удается.

31

Вы выходите в коридор и с удивлением озираетесь. Миссис Уэст позаботилась о том, чтобы у вас было очень уютное купе, но весь поезд такой старый и изношенный, что удивительно, как он вообще не разваливается. Нина дрожит.

— Здесь настоящий мороз, — жалуется она.

— Надо двигаться, — говоришь ты, — тогда мы согреемся.

Вы обнаруживаете, что в поезде едет всего несколько пассажиров. В одном купе — двое цыган: статный молодой парень и с ним очень старая женщина. В другом купе сидят друг против друга двое мужчин. Один из них рослый, и у него внушительная внешность. На нем костюм в коричневую клетку, во рту трубка. Его спутник небольшого роста, он одет во что-то странное и яркое и явно озабочен.

Остальные купе пустые. Ваш вагон прицеплен к багажному вагону, впереди которого только паровоз, а к вашему вагону прицеплен еще один, но он заперт.

В коридоре вы встречаете проводника. Вид у него не очень приветливый.

— Вы не видели случайно мою тетю, миссис Уэст? — спрашивает Нина.

— Нет, — отвечает он, отводя глаза.

Открой страницу 7.*

32

Подойдя к воротам, ведущим в разрушенный замок, вы обнаруживаете, что они заперты.

— Ударьте по воротам Звездой Лулуво, — предлагает Нанош.

Ты ударяешь, и от звезды исходит чистое, прекрасное сияние. Ворота распахиваются, и вы видите маленький дворик. На противоположном конце его возвышается башня.

— Ну что же, — говоришь ты, собрав все свое мужество. — Думаю, нам надо войти.

— Постой, — говорит Нина. — По-моему, сперва надо достать из ящика картину.

Она осторожно ставит ящик на землю и отпирает все замки, скрытые в замысловатой резьбе. Извлеченная из ящика, картина словно оживает. Она буквально тащит Нину к входу в башню. За дверью начинается каменная лестница, уводящая куда-то вниз, в темноту.

Вы с цыганами зажигаете карманные фонарики и начинаете осторожно спускаться по древним, стоптанным ступеням. Лестница приводит вас в огромную комнату со сводчатым потолком, прорубленную в основании горы. Комната пуста. Вы проходите ее и попадаете в узкий темный туннель. Зловещие тени мерцают во мраке, нарушаемом только лучами карманных фонариков.

Кажется, что туннель тянется на много миль и уводит вас все дальше в глубь горы. Наконец вы попадаете еще в какую-то комнату… Она выглядит точно так же, как твоя комната у тебя дома!

Открой страницу 112.*

33

34

Ты осторожно открываешь вторую дверь. То, что ты видишь, скорее чулан, чем комната… нора животного, а не жилище человека.

На полу в углу стоит старомодный граммофон, он заведен, и из него несутся такие жалобные, душераздирающие голоса животных, каких ты никогда не слышал. Над граммофоном склонился приземистый и очень неприятный человечек, похожий на гнома. Он так внимательно слушает, что даже не замечает вас. В другом углу лежит куча тряпья, служащая, вероятно, гному постелью. На полу валяются обглоданные кости. И везде зеленые гниющие куски чего-то, чего вы определить не можете.

— Послушайте, — обращается к карлику профессор Гарц.

— Тише, — отвечает тот. — Не мешайте.

Когда граммофон наконец умолкает, человечек поворачивается к вам.

— Ну, — говорит он, — полагаю, вы хотите узнать что-нибудь о графе и графине и старой даме, которую они прихватили с собой.

— Миссис Уэст? — спрашиваешь ты. — Значит, она здесь?

— В соседней комнате, и связана, — отвечает карлик. — Граф пошел в багажный вагон, чтобы забрать оттуда картину и драгоценный камень, за которыми они так охотятся. А графиня прилегла в гостиной, думает, наверное, о том, как утолить жажду. Надо, пожалуй, сказать ей, что вы здесь, — уж очень вы все на вид полнокровные.