Андрей Иванов - Славное море. Первая волна Страница 4

Сережа заулыбался, стал прямо, торопливо примял рукой растрепанные кудри.

— Да, Надежда Семеновна. Вот рыбак с берега при­шел.

Чимит привык видеть на катерах женщин здоровых, широколицых, с крепкими руками и всегда обутых в са­поги или грубые башмаки. А тут стояла хрупкая, с уз­кими плечами. На ногах легкие туфли на низком каблу­ке. Из-под белого докторского колпачка на голове вы­бивались плохо видимые в сумерках, должно быть ры­жие, волосы.

А она немного удивилась, увидев перед собой маль­чика. Но заговорила с ним, как со взрослым.

— Что это у вас, товарищ рыбак, на берегу так го­ло? Один только баркасик чернеет. И невода не видно.

— Не подошел омуль нынче. Рыбаки на Оленьи пе­ски ушли.

— Не подошел? — удивилась Надежда Семеновна. — С чего бы?

— Председатель говорил, будто корма омулю возле нас нет.

На катере включили свет. Загорелись лампочки в рубке, на мачге, возле кормовой надстройки и ярко ос­ветили палубу. Брызнул свет из иллюминаторов и ши­рокими кругами лег на воду.

В ярком свете лицо Надежды Семеновны показалось Чимиту очень озабоченным. И голос как-то потерял свою певучесть.

— Корм для омуля возле вас есть. Мы сейчас про­веряли. Тут что-то не то.

Для Чимита же теперь было все ясно: омуль не при­шел, рыбаки ушли ловить в другое место. О чем тут больше говорить? Его интересовало другое.

— А глубокое возле нас море?

—| По старым данным, неглубокое. А сегодня мы не мерили. Взяли только пробу на планктон, — ответила Надежда Семеновна.

Стало тихо. И в этой тишине вдруг захрустел песок на берегу. Из темноты вынырнула бородатая фигура. Человек нес на плече бидон с молоком.

Перекинув бидон с одного плеча на другое, он шаг­нул на трап. Под тяжелыми шагами трап прогибался, громко хлопал по воде.

— Вот и молоко принес! — громко, на всю палубу, сказал бородатый. Не останавливаясь, он снял с плеча бидон и понес его перед собой по лестнице в трюм.

И Надежда Семеновна и кудрявый молчали. За бор­том плескалась вода. Над горой появилась луна, качну­лась набок, оторвалась от горы и поплыла, белая, круг­лая, в просторное небо. На Байкале заплясало широ­кое переливчатое пятно света. На берегу стало все вид­но до самого поселка.

— А как вы проверяете, что есть на дне Байкала?— спросил Чимит.

Надежда Семеновна ответила не сразу и не совсем ясно:

— Спускаем за борт   лот — такую трубу — и берем пробы.

Из люка поднялся бородатый с бидоном.

— Готовьтесь к отплытию! Надо спешить! — прика­зал он. — Вот отнесу бидон, и отчалим.

Чимит вызвался отнести пустой бидон на ферму. Бо­родатый поблагодарил.

И бородатый, и курчавый Сережа, и Надежда Семе­новна попрощались с ним за руку. Когда Чимит уже ступил на трап, Надежда Семеновна сказала:

— Задал ты мне задачу, рыбак. Куда же девался ваш омуль?

ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР

...После обеда Чимит разыскал Матвея   и   Бадму и повел их к морю.

Когда у Чимита бывало тревожно на душе или его одолевали трудные мысли, он всегда уходил к морю. Там легче дышалось, хорошо думалось.

— Давайте разведаем Байкал у нашего берега,— предложил Чимит. — Глубину измерим, что на дне есть, узнаем.

— Это хорошо, когда сам все знаешь, — согласился Бадма. — Когда от других про что спрашиваешь, бывает, что чуточку не веришь: то ли так, то ли нет. А когда сам увидишь — это лучше.

— Про то и говорю. Какие же мы пионеры, если не знаем, что рядом с нами есть. Самим все разведывать надо.

— А как? — не совсем веря в затею друга, спросил

Матвей.

— Есть у меня план один. — Чимит наклонился бли­же к ребятам. — Сделаем канат метров сто, привяжем трубку короткую и опустим в море. Когда труба ниж­ним концом ударится о дно, в нее забьется земля, ил, песок, что там только есть.

— Здорово ты, Чимит, придумал, — сказал Матвей.— Мы же теперь все вдоль берега обшарим. И вдруг что-нибудь такое найдем, про что никто не знал?

— Садись, не пляши, — дернул его за рубаху Бад­ма. — Рано плясать.

Он и сам ничего не имел против плана Чимита. За­тея с трубкой ему понравилась, хотя в деталях осталась для него не совсем ясной.

Во второй половине дня каждый был занят сбором тонких витых веревок.

На следующий день общими усилиями удалось связать сравнительно ровный канат в сто двадцать метров. На каждом метре был завязан узел. На десятом — при­вязана белая ленточка.

Чимит принес короткий, сантиметров в тридцать, от­резок трубы диаметром чуть побольше медного пятачка.

Один конец ее имел нарезку. Чимит по нарезке на­мотал проволоку. Такая проволочная обвязка хорошо держала трубу. От обвязки проволока отходила тремя ровными концами. Концы прикрепил к веревке.

БАДМА НЕ ВЕРИТ В УДАЧУ

Бадма долго разглядывал трубу, что-то соображая, морща смуглый лоб, и сокрушенно покачал головой.

— Что, думаешь, не выдержит? — встревожился Чи­мит.

— Выдержит, проволока и веревка выдержат! Толь­ко не будет толку с твоей трубы.

— Почему не будет? Ты же вчера сам был согласен.

— Мало что было вчера. А сегодня не верю. Ничего она не достанет со дна моря.

— Как не достанет?

Чимит, озлившись, обеими руками поднял трубу вверх и вдруг со всего размаха всадил ее в землю.

— Ну и что?

— Как ну и что? Гляди! — вырвал трубу из земли и показал Бадме.

Отверстие трубы было глубоко забито землей.

— Видал, машинист-механик?

— Ой, какой ты скорый! — развел руками Бадма.— Пойдем к морю.

— Зачем к морю?

— Там увидишь.

Бадма ухватил трубу и решительно зашагал к воде.

Чимит и Матвей переглянулись, пожали плечами. Но пошли за ним.

Открытым концом трубки Бадма   зачерпнул   воды, поднял трубку на вытянутых руках, вынес на берег.

— Смотри теперь ты.

Из забитого землей конца трубки начала просачи­ваться вода. Наконец пробка шлепнулась на песок.

— Видел, что будет?

Смуглое лицо Чимита помрачнело.

«Как же так? — думал он. — Я старше Бадмы, сколь­ко дней думал и вынашивал план, а маленький толстяк Бадма все расстроил. И ему ничего нельзя возразить».

— Постой, постой!

Чимит отобрал у Бадмы злополучную трубу и стал в раздумье вертеть ее в руках. На его худощавом лице резко выступили скулы, и лицо стало злым, некрасивым.

— Легкий ты человек, Бадма! — запальчиво сказал Матвей.— Выходит, надо бросить дело, а? Ругать все умеют. А ты помоги, подумай.

— А что мне думать? Не моя затея.

— Затея-то Чимита. А дело общее. Должны мы по­мочь или нет?

— Вот ты и помогай, разумный такой.

— Что я помогу! Я не механик. Вот в огороде или на ферме я дело хорошо знаю.

Чимит, не обращая внимания на спор друзей, на­крыл верхний конец трубки ладонью и опустил ее в во­ду. Потом долго и сильно вдавливал трубу в дно.

Бадма разочарованно махнул рукой и отошел дале­ко от воды. Матвей остался возле Чимита.

Несколько раз покрутив трубу под водой, Чимит по­спешно вынул ее. Лишь мельком взглянув на нижний конец, радостно крикнул:

— Есть! Есть! Бадма! Гляди! — Разбрызгивая воду, бегом кинулся на берег.

— Гляди, машинист-механик!

Бадма с интересом оглядел трубу. Отверстие было плотно забито донным грунтом.

— Не должно быть.

— Вот и должно быть. Матвей видел. Я прикрыл верх трубы ладонью.

У Бадмы на широком лбу   легли глубокие складки. Он начал догадываться. Но Чимит опередил его.

— Понимаешь, Бадма,—торопливо заговорил он.— Все дело в воздухе: нужно, чтобы в трубу не попала во­да. Вот сейчас воду сверху рука не пустила, потому и песок в трубе остался.

— Значит, труба сверху должна быть закрыта?

— Обязательно закрыта. Чтобы ни одна капля не просачивалась.

Находка Чимита обрадовала и Бадму.

— Теперь и я вижу, дело пойдет.

Через час верх трубы был забит деревянной пробкой. Для верности Матвей предложил обмотать пробку тряп­кой и засмолить. Так и сделали. Теперь уж действитель­но ни одна капля воды не могла попасть в трубу.

— А как назовем твое изобретение? — спросил Мат­вей.

Он искренне верил, что теперь-то они исследуют все море, от берега до самых больших глубин, где-то возле Ушканьих островов.

Повеселевший Чимит любовно погладил свою трубу, которая теперь ему казалась уже каким-то загадочным снарядом.

— Я уже думал. Пусть называется глубокомер.

— Ну, это и не выговоришь. Надо что-нибудь короче.

— А зачем короче? Есть же молокомер. Все выгова­ривают.

На этом и порешили.

— Знаешь, Чимит, давай попробуем сегодня, — предложил Бадма. — Мы недалеко, здесь, у берега.

Не терпелось испробовать трубу в действии и Мат­вею. Чимит уступил.

— Ладно, — согласился он. — Только скорей и не­далеко.

НОВАЯ НЕУДАЧА

— Садись, Матвей, на весла! — приказал Чимит.— А мы будем опускать глубокомер.

Матвей сел на скамейку и поднял весла.

Бадма взял в руки глубокомер и перенес его через борт. Чимит принялся спускать канат. Вот глубокомер исчез в воде. Ребята низко наклонились через борт.