Данте Алигьери - Божественная комедия. Ад Страница 6

Песнь VII

Содержание. Напомнив Плутусу падение Люцифера и тем укротив его бешенство, Виргилий вводит Данта в четвертый круг. Здесь вместе наказуются скупые и расточители. С страшным воем вращают они огромные тяжести, каждый совершая свой полукруг, сходятся с двух сторон, сталкиваются с поносными речами и, расходясь, снова вращают свои камни на новую встречу. Узнав, что это большею частью духовные, папы и кардиналы, Данте хочет иметь подробные сведения о некоторых; но Виргилий объясняет ему, что жизнь их была так безвестна, что никого из них нельзя узнать. До страшного суда продлится спор их; тогда скупые восстанут с сжатыми кулаками, а расточители остриженные. Поэтому поводу Виргилий, намекнув о тщете даров счастья, изображает гения богатства – фортуну. Уже полночь; путники идут далее и, пересекши четвертый круг, достигают кипучего потока, образующего грязное болото – Стикс. Следуя по его течению, они приходят в пятый круг. Здесь, в мутных волнах адского болота, души гневных дерутся между собою и рвут друг друга зубами. Под водою, в болотной тине, погружены сердитые и завистливые: они, дыша под волнами, вздымают пузыри на их поверхности и, испуская клики, захлебываются. Поэты обгибают болото, делают по его берегу большой круг и, наконец, приходят к башне.

1. «Pape Satan, pape Satan aleppe!»[155]Так Плутус хриплым голосом вскричал;Но мой мудрец, с кем шел я в сем вертепе,

4. Как человек всеведущий, сказал:«Не бойся! сколько б ни имел он власти,Не преградит нам схода с этих скал.»

7. Потом, к надутой обратившись пасти,Вскричал: «Молчать, проклятый волк, молчать![156]В самом себе сгорай от лютой страсти!

10. Не без причин схожу я в эту падь:[157]Так там хотят, где мщеньем МихаилаСокрушена крамольной силы рать.»

13. Как, спутавшись, надутые ветрилаПадут, как скоро мачту их снесло:[158]Так рухнула чудовищная сила.

16. Тут мы вошли в четвертое русло,Сходя все ниже страшною дорогойК брегам, вместившим всей вселенной зла.

19. О Боже правый! Кто сберет так много,Как здесь я зрел, мучений и забот?Почто наш грех карает нас так строго?

22. Как над Харибдой мчит водоворотВалы к валам, дробя их в споре дивом:[159]Так адский здесь кружится хоровод.[160]

25. Нигде я не был в сонме столь великом!Здесь, с двух сторон, всем суждено вращатьПред грудью камни с воплем, с страшным криком,

28. Сшибаются два строя и опятьКатят назад, крича друг другу с гневом:«За чем бурлить?» – «А для чего держать?[161]» —

31. Так с двух концов – на правом и на левом —По кругу мрачному, подъемля стон,Вращаются с презрительным напевом.

34. И каждый, путь свершивши, принужден.Катить назад полкругом в бой злословный.[162]И я, до сердца скорбью потрясен,

37. Спросил: «Мой вождь, кто этот род виновный?Скажи мне: те постриженцы кругом,Что слева, все ли из семьи духовной?»

40. И вождь в ответ: «Все, все они умомВ их прежней жизни столько были слепы,Что никогда не знали мер ни в чем.

43. О том ясней твердит их вой свирепый,Лишь с двух сторон сойдутся там вдали,Где их грехи рождают спор нелепый.

46. Здесь кардиналы, папы здесь в пыли, —Духовный клир с печатью постриженья:Все в скупости безмерной жизнь вели.[163]» —

49. – «Мой вождь,» спросил я с чувством омерзенья,Могу ли я узнать хоть одногоВ сей сволочи, вращающей каменья?» —

52. А он: «Мечта пустая! до тогоИх всех затмил мрак жизни их постылый,Что ты узнать не можешь никого.[164]

55. На вечный спор направлены их силы:Те без волос, а эти, сжав кулак,В великий день восстанут из могилы.[165]

58. Здесь, обратив свет лучший в вечный мрак,[166]Они теперь идут стеной на стену. —И кто ж поймет смысл их безумных драк?

61. Вот здесь, мой сын, вполне познай изменуДаров, Фортуне вверенных судьбой,Которым смертный дал такую цену.

64. Когда б собрать все злато под луной,То и оно не даст пребыть в покоеИз этих душ усталых ни одной!»

67. – «Учитель,» я спросил, «но что ж такоеФортуна, если у нее в когтях,Как намекнул ты, благо все земное?[167]» —

70. А он: «В каком невежестве, впотьмах,Безумные, ваш род досель блуждает?[168]Храни ж мое учение в устах.

73. Тот, Чья премудрость миром управляет,Создавши небо, дал ему вождей,Да каждой части каждая сияет,

76. Распределяя равный свет лучей.Так и земному блеску от началаОн дал вождя, владычицу вещей,

79. Чтоб в род и род, из крови в кров менялаБлеск суетный земного бытияИ ваше знание в ничто вменила.

82. За тем одним сей грозный судияГотовит честь, другим позор, тревоги,Скрываяся как под травой змея.

85. Ваш разум ей не пресечет дороги:Она провидит, правит, судит свет,[169]Как сферами другие правят боги.[170]

88. В ее пременах перемежки нет;Необходимость бег ей ускоряет,За счастьем горе посылая вслед.

91. . . . . . . .. . . . . . . .. . . . . . . .

94. Она ж не внемлет жалобам людским:Блаженная, как первые творенья,[171]Вращает в славе шаром роковым.[172] —

97. Теперь сойдем в круг большого мученья?Хор звезд, всходивших в час, как мы пошли,[173]Склоняется: пойдем без замедленья.» —

100. Мы пересекли этот круг и шли[174]К другому брегу, где поток тлетворныйБежал, кипя и роя грудь земли

103. Волною больше мутною, чем черной,И, по теченью мертвого ручья,С трудом мы вниз сошли дорогой горной.

106. В болото, Стикс, вливалася струяПечальных вод, свергавшихся с стремниныВ зловредные и мрачные края.

109. И я, взглянув на грязные пучины,Увидел в них несметные полкиТеней нагих и гневных от кручины.

112. Ногами, грудью, головой с тоскиОни дрались, не только что руками,Зубами грызли плоть в куски, в куски.

115. И вождь: «Мой сын, стоишь ты пред тенями,Которых гнев привел в такой раздор,И верь ты мне, что даже под волнами

118. Вздыхает их неистовый соборИ пузыри вздувает в сей трясине,Как зришь везде, куда направишь взор.

121. Прислушайся, как вопят в адской тине;[175]«Мы были злы в веселой жизни той,«Тая в себе дым медленный, и ныне

124. «Томимся здесь под тиною густой!»Так в их гортанях клокотали клики,Захлебываясь черною водой. —

127. Меж озером и брегом круг великийМы описали, с горестью сердецСмотря на грешных, издававших крики,

130. Пока достигли башни наконец.

Песнь VIII

Содержание. На два сигнальные огонька с башни отвечает третий вдали над болотом. Между тем с быстротою стрелы несется по волнам челнок навстречу путникам: это ладья Флегиаса, кормщика адского болота. С бешенством окликает он Данта, но, укрощенный Виргилием, принимает поэтов в свою ладью. Они плывут. Тогда из воды поднимается тень флорентинца Филиппа Ардженти и силится опрокинуть ладью; но Виргилий отталкивает, а грешники увлекают свирепого флорентинца; он в бешенстве грызет самого себя. – Между тем страшные крики оглушают поэтов: они приближаются к адскому городу, Дис, с огненными башнями, окруженному глубокими рвами. У ворот города поэты выходят на берег; но тысячи падших с неба ангелов возбраняют им вход. Виргилий ведет с ними переговоры; демоны согласны впустить Виргилия, но Данте должен один возвратиться. Он в ужасе. Виргилий, обещая не покидать его, снова переговаривает с демонами; но те пред его грудью запирают ворота города и оставляют поэта за порогом. Виргилий возвращается к Данту; он сам в сильном смущении, однако ж утешает живого поэта скорым прибытием небесной помощи.

1. Я продолжаю. Прежде, чем мы были[176]У основанья грозной башни сей,В ее вершине взор наш приманили

4. Два огонька, блеснувшие на ней;[177]Знак подавал им пламень одинокийВ дали, едва доступной для очей.

7. И, в море знаний погружая око,Спросил я: «Вождь, кто знаки подает?Что огонькам ответил огнь далекий?»

10. И вождь в ответ: «Над зыбью грязных водНе видишь ли, кто мчится к нам стрелою?Иль для тебя он скрыт в дыму болот?»

13. Лук с тетивы с подобной быстротоюНе мечет стрел на воздух никогда,С какой, я зрел, над мутною волною

16. На встречу к нам стремился челн тогда;Его рулем один лишь кормщик правил,Крича: «Злой дух, пришел и ты сюда?» —

19. – «Флегъяс, Флегъяс! ты к нам вотще направил,[178]»Сказал мой вождь: «свой крик на этот раз:Мы здесь за тем, чтоб нас ты переправил.» —

21. Как злится тот, кто выслушал рассказО том, какой над ним обман свершился,Так бешенством объят был Флегиас.

25. Вождь сел в ладью, за ним и я спустился,И лишь тогда, как сел я близ вождя,Летучий челн, казалось, нагрузился.[179]

28. И лишь мы сели, древняя ладьяКак молния помчалась издалека,Зыбь глубже, чем когда-нибудь, браздя.

31. Так плыли мы вдоль мертвого потока;Вдруг весь в грязи дух выплыл из ручья,Вскричав: «Кто ты, идущий прежде срока?» —

34. А я: «Иду, но не останусь я;Но кто ты сам, весь в тине, безобразный?» —И он: «Ты видишь: плачет тень моя!» —

37. «Так плачь же, дух проклятый, безотвязный!»Воскликнул я: «и множь печаль свою!Теперь узнал я, кто ты, призрак грязный!»

40. Тогда схватил руками он ладью*Но оттолкнул его мой вождь, взывая:«Прочь, к псам другим! или в свою семью!»

43. Потом, обняв меня, в уста лобзая,Сказал мне: «Будь благословенна в векЗачавшая тебя, душа живая![180]

46. Он на земле был гордый человек:Жизнь не украсив добрыми делами,Теперь нам путь он в бешенстве пресек.

49. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .

52. И я: «Мой вождь, желал бы я взглянуть,Как страшный грешник в волны погрузится,Пока наш челн окончит дальний путь.» —

55. И мне учитель: «Прежде, чем домчитсяЛадья к брегам, дождешься ты конца:Сим зрелищем ты должен насладиться.»

58. Тут видел я, как душу гордецаТолпы теней, терзая, вглубь умчали,За что досель благодарю Творца.

61. «Филипп Ардженти, к нам!» они кричали,[181]А дух безумный флорентинца самСебя зубами грыз и рвал с печали.

64. Но замолчим, его оставим там! —Тут страшный вопль пронзил мне слух: заранеВзирать не стало сил моим очам.

67. И вождь: «Мой сын, уж виден град в тумане,Зовомый Дис, где, воя и стеня,[182]Проклятые столпилися граждане.»

70. И я: «Уже предстали пред меня[183]Багровые мечети в дымном смраде,Восставшие как будто из огня.[184]

73. И вождь: «Горит огнь вечный в их ограде,[185]И раскаляет стены проклятых,Как видишь ты в глубоком этом аде.[186]» —

76. Меж тем челнок глубоких рвов достиг,[187]Облегших вкруг твердыни безутешной;Железными почел я стены их.

79. Челн, сделав круг великий, в тьме кромешной,Причалил там, где мощный кормщик-бес:«Вот дверь!» вскричал: «идите вон поспешно![188]».

82. Над входом в град, я зрел, тьмы тем с небес[189]Низринутых, которые суровоВопили: «Кто вступает в царство слез?

85. Живой кто входит к мертвым, странник новый?»Но мудрый мой наставник подал знак,Что хочет тайное сказать им слово.

88. Тогда, на миг притихнув, молвил враг:«Войди один, а он да удалится,Он, что так смело входит в вечный мрак.

91. Пусть он путем безумным возвратится,И без тебя – тебя мы впустим в град —Коль знает, пусть в обратный путь стремится.»

94. Читатель, сам подумай, как объятЯ страхом был от грозных слов: обратноНе думал я уже придти назад.

97. «О милый вождь, который семикратно[190]Спасал меня и избавлял в беде,Где погибал уже я невозвратно, —

100. Не кинь меня,» я рек, «в такой нужде,И, если ад идти мне не дозволил,Пойдем назад! будь мне щитом везде!»

103. Но он, мой вождь, мне в сердце бодрость пролил,Сказав: «Будь смел! дороги роковойНам не прервут; так жребий соизволил.

106. Жди тут меня и дух унылый свойКрепи, питай надеждою благою:В сем мире я не разлучусь с тобой.

109. С моим отцом расстался я с тоскою:В моей главе, исполненной тревог,И да и нет сражались меж собою.[191]

112. Что рек он им, расслушать я не мог,Но он не долго с ними находился,Как все враги укрылись за порог

115. И вход ему пред грудью затворился;Владыка мой оставлен был совнеИ медленно ко мне он возвратился.

118. Потупив взор, утративший вполнеВсе мужество, он говорил, вздыхая:«Кто в дом скорбей пресек дорогу мне?»

121. И мне потом: «Мой гнев в лице читая,Ты не страшись: мы победим их хор,Чтоб ни творил он, град свой охраняя.

124. Уже не нов такой его отпор:Он явлен был у врат первоначальных,Что каждому отворены с тех пор.

127. Над ними зрел ты надпись слов печальных;И уж оттоль нисходит вглубь теперьИ, без вождя, грядет в пучинах дальних

130. Тот, кто для нас развернет в крепость дверь.»

Песнь IX