Анатолий Злобин - Бонжур, Антуан ! Страница 13

Вот это номер! Мой ослепительный президент Поль Батист вовсе не президент, а всего лишь председатель.

- Как же называется организация, в которой председательствует мсье Поль Батист? - спросил я с последней надеждой.

- Секция ветеранов войны, - ответила фрау Шуман. - Я иногда делаю для них различные переводы и многих там знаю.

Президент, то бишь председатель, ответил девочке, погладил ее по голове, и та с криком "рюс", "рюс" побежала к машине, а я никак не мог прийти в себя. Поль Батист де Ла Гранж в один миг был низвергнут с пьедестала.

- Ради бога, фрау Шуман, - попросил я, - не передавайте наш разговор...

- Я скажу, что рассказывала о себе.

А господин председатель, ни о чем не догадываясь, продолжал разглагольствовать:

- Теперь, когда вы своими глазами увидели наш скромный монумент, я повезу вас к памятнику, сделанному другой страной, а по дороге, чтобы не терять времени, совершим небольшую экскурсию в прошлое и перенесемся на некоторое время в ряды бельгийского Сопротивления.

- Вы хотели рассказать о живых свидетелях, - напомнил я, не давая ему уклоняться от главного.

- Постепенно мы подойдем и к вашему вопросу, я помню о нем. Как известно, Бельгия была оккупирована немцами в 1940 году. На реке Лис бельгийские войска под командованием своего короля Леопольда Третьего вступили в отчаянное и мужественное сражение с немецкими танками. Однако бельгийские патриоты не покорились. Уже в сорок первом году начали действовать отряды Сопротивления. С каждым годом их становилось все больше. В сорок втором году и в начале сорок третьего в партизанских отрядах появилось много русских, которые бежали из немецких лагерей, и это обстоятельство весьма активизировало нашу борьбу. Сначала отряды действовали разрозненно, но потом были объединены в более крупные боевые организации. В провинции Льеж была развернута четвертая зона Армии Зет, которой командовал полковник Виль, я уже рассказывал вам о нем. Полковник Виль исчез, мы даже не знаем, жив ли он. Но подвиги особой диверсионной группы "Кабан" живут в преданиях. "Кабаны" выполняли самые сложные и опасные операции. По приговору Армии Зет они расстреляли четырех предателей. Под Новый год, когда немецкие офицеры собрались в военном клубе недалеко от города Спа, "кабаны" заложили туда мину и взорвали клуб вместе с немцами. При этом партизаны предупредили бельгийцев, что будет взрыв, и ни один патриот не пострадал. В другой раз они напали на склад горючего и подожгли несколько цистерн с бензином.

Я слушал с интересом. К тому же, как я улавливал из перевода, фрау Шуман все время называла Поля Батиста "мсье президент". Все-таки он неплохой мужик, этот де Ла Гранж. К "кабанам" он относится правильно. Я произвожу его в президенты, и пусть он останется таковым. Президент Армии Зет Поль Батист де Ла Гранж, член многих клубов, попечительских советов и так далее, всеми уважаемый и неизменно единогласно избираемый президент.

- Значит, отыскиваются следы и к "кабанам", - не удержался я. - Каким образом удалось узнать об этих операциях?

В смотровое зеркальце я видел, как Поль Батист улыбнулся.

- Мой молодой друг, я составил программу не только для вас, но и для себя. Я вам уже говорил, что наши поиски, к сожалению, осложнены, и, пока мы не выясним некоторых подробностей, я затрудняюсь сказать что-либо определенное. Пока мы будем выполнять нашу сегодняшнюю программу. Перед нами объект номер два.

Машина свернула в сторону длинного сквера, в дальнем конце которого высился огромный белый куб. Он поднимался над лесом, над полем как нечто потустороннее.

- Мы прибыли к монументу, воздвигнутому в память американских солдат, погибших в боях за Арденны, - начал президент, едва мы вышли из машины. Этот монумент является одной из достопримечательностей Льежа, и я приглашаю вас осмотреть его.

Гигантский орел, высеченный на фасаде куба, отбрасывал резкие тени на женские фигуры, изображающие скорбь. За кубом открылось обширное поле, щедро усеянное белыми крестами. На каждом кресте вырезано: кто, когда, где? Все зафиксировано на могильной плите, и вся жизнь уместилась в одну строку: имя, дата, место.

Кресты стояли тягучими рядами, казалось, они растворялись в бесконечности. Поле было безлюдным и тихим. Звездно-полосатый флаг вяло колыхался на мачте. И тут я заметил темную фигуру, одиноко затерявшуюся среди крестов и выделяющуюся на фоне их равнодушной одинаковости своей подломленной болью. Женщина стояла на коленях перед крестом и трудолюбиво молилась. Она пересекла океан, пробралась сквозь людские толпы и сутолоку вокзалов к заветной точке: сектор А, седьмой ряд, место двадцать второе. Она бестрепетно осталась наедине с этим сонмом крестов. А строка заполнена четко на белом кресте: имя, дата, место - ей сообщили все, что надо сообщить, и мать не ведает предательских сомнений, душа ее покойна, долг исполнен. Но боль-то, боль навеки запеклась и в этом сердце: почему именно он, а не другой? Почему мой, а не чужой? О чем он думал перед тем, как упасть на чужой земле? Разве хотел он оборачиваться крестом? Но это уже из другой оперы, кресты вправе промолчать, и безропотно застыла среди них фигура женщины.

Голос фрау Шуман вывел меня из задумчивости.

- Мсье де ла Гранж просит обратить внимание на то, что эти кресты образуют в плане тоже крест. Если вы посмотрите на это поле с самолета...

- Сколько же здесь крестов?

- Четыреста шестьдесят два, - ответил президент. - Америка - богатая страна, - продолжал он с грустной улыбкой. - Только в одной маленькой Бельгии американцы воздвигли шесть мемориалов и монументов в память своих солдат. А у бельгийского правительства нет средств на монументы, мы вынуждены обходиться собственными силами. Американцы же могут позволить себе не только пышность, но и торжественность. Обратите внимание на акустику этого памятника...

Мы уже входили внутрь куба, шаги наши гулко отпечатывались под сводами. Поль Батист перешел на полушепот, но голос многократно усилился, отозвался под потолком, вернулся к нам и снова повторился: а-аа-ааа, затихало и растягивалось эхо.

- Это голоса мертвых, - шептал президент. - Они переговариваются между собой и напоминают нам о прошлом.

- О-оо-ооо, - отзывался потолок, с каждым разом все тише и тоскливее.

- Да, - сказал я, когда мы вышли на свежий воздух и президент спросил, каково мое впечатление о монументе. - Величественно и впечатлительно, только я не думаю, что монумент Неизвестному партизану хуже. Скромнее - да, но не хуже.

- Наши монументы скромнее, вы правы, - согласился он, - но в них вложено больше сердечности.

Теперь самый раз подступиться к прежнему разговору, который уже прерывался дважды.

- Ваша задача неизмеримо сложней, но и почетней, - начал я. - Какое щедрое сердце надо иметь, чтобы с такой неутомимостью служить своему делу! Вы человек с щедрым сердцем, мсье президент!

Фрау Шуман перевела. Президент был растроган.

- Я только исполняю свой долг, - говорил он, ласково поглаживая руль. - У меня активные помощники, без них я ничего бы не сделал.

- Нет, нет, не пытайтесь разубедить меня, - продолжал я. - Это же невозможно представить: найти живого свидетеля после того, как не осталось никаких следов. И сколько лет прошло. Нет, тут не активные помощники, тут мало одного щедрого сердца, тут нужен аналитический ум.

И он не устоял:

- О, пока что мы узнали очень и очень мало. Этот человек живет в Льеже, но адрес его неизвестен. Возможно, и имя сейчас у него другое. Но нам почти точно удалось установить, что он имел какое-то отношение к группе "Кабан", вероятно, даже входил в нее. Но участвовал ли он в последнем бою на мосту? Этого мы еще не знаем.

- Кто же он?

- Его зовут Матье Ру. Во всяком случае, так звали тогда.

В точку угодил президент Поль Батист. M и R - вот он где оказался. Он входил в группу и остался в живых. И когда мы встретимся, Матье Ру, я задам тебе мой вопрос. Но спокойно, спокойно, держи правильный курс, штурман. На белом могильном камне появилось первое имя. А мы еще до Льежа не доехали.

- Удивительное совпадение, - сказал я с улыбкой. - Примерно так я и думал, мсье президент. Посмотрите-ка на этот предмет, который мы нашли в хижине "кабанов", - я достал из папки нож и протянул его через сиденье президенту. - Что вы на это скажете?

Президент принял нож и замедлил ход, прижавшись к обочине. Он даже перчатки снял, разглядывая нож и крутя его в пальцах.

- Мне кажется, я где-то видел точно такой же нож. - Он задумался. - И совсем недавно. Буквально этим летом. Точно такой же рисунок. Я вообще питаю слабость к монограммам.

- В чьем-то доме, это же личная монограмма, - подсказал я.

- Среди моих знакомых нет никого с такими инициалами, - продолжал он задумчиво. - Впрочем, наше с вами предположение может оказаться ошибочным. Дело в том, что фамилия Ру могла служить и кличкой, так как Ру по-русски означает "рыжий".