Избранное. Том второй - Зот Корнилович Тоболкин Страница 133

Надежда. Оставайся, Игнат! Оставайся, куда ты от родимыхто мест? Тут корни тобой пущены.

Игнат (не глядя на неё). Порваны корни, Надёжа. Все до единого порваны.

Дарья. Знаем, больно тебе, обидно. А нас разве не обижали? Столько пережито.

Надежда. Оставайся, Игнат, оставайся.

Игнат поднимает голову, переводит взгляд с одной женщины на другую. Вот она, скорбь России, сила её, слава её! Слышится на певная мелодия, в ней – тема войны.

Галина. Не слушай их, Игнат! Уезжай. Никто тебя не осудит. Лужков. Домна Сергеевна хотела с вами проститься. Игнат. Где она?

Лужков. Слегла, сердце схватило. Появляется Домна.

Клавдия (упреждающе). Игнаша...

Домна (одышливо). Едва успела. Думала, не застану.

Игнат. Чего всполошилась? Лежала бы.

Домна. Проводить-то охота. Оба дороги мне. (Надежде.) Надёжа, я Воронка запрягла. Подбрось их до станции. Поклонилась.) Прости, Игнат. Шибко виновата перед тобой.

Игнат хмуро отвернулся. И снова взгляд его наткнулся на женщин, стоящих вдоль дороги. На Лужкова, протирающего очки, – пришелец, посторонний. И вдовы, вдовы...

Игнат(едва сдерживаясь). Что вам надобно от меня? Выстроились, как на параде.

Слышно: мычат коровы.

Лужков. Мычат! Есть просят. (Заглядывает Игнату в глаза). Что ж, бабоньки, пойдёмте! Надо же кому-то и кочки на болоте рубить.

Уходят, оглядываясь на Игната.

Домна. Я слово к тебе имею, Игнат. Страшное слово! Игнат. Ступай, Кланя. Я догоню.

Домна(когда Клавдия отошла). Я из партии выхожу, Игнат. Из-за тебя выхожу. Какая же я партийка, ежели заодно с Никитой? Таким в партии места нет.

Игнат (со скрежетом). Дур-р-р-ра! (Швырнул оземь заплечный мешок, зашёл в ограду. Затрещали только что приколоченные до ски.)

Клавдия, подобрав мешок, идёт за ним. Взглянула на Домну, сдержанно улыбнулась.

В доме Мантулиных. Игнат и Клавдия. Он впервые надел костюм, чувствует себя стеснённо. Мается с галстуком. Не справился, повесил на зеркало.

Клавдия. Не завязывается? Игнат (ворчливо). Сроду не нашивал – потому. Клавдия. И не носи. А вот ордена надень. Игнат. Неловко, Кланя. Скажут, выхваляется. Клавдия. Пускай говорят. Ордена кровью заслужены. Надень, Игната, надень.

Игнат подчинился. Клавдия сама пристёгивает награды.

Игнат. Может, вместе пойдём, Кланя?

Клавдия. Неможется мне... видно, скоро. Игнат. Тогда и я останусь. Мало ли что?

Клавдия. Иди покажись народу во всей красе. А я в окно полюбуюсь.

Игнат. Награды-то не для показа.

Клавдия. Как не для показа? На то и отличают, чтоб люди смотрели и завидовали.

Голос из репродуктора – чёрной тарелки на стене: «Проба, проба!». Затем бульканье, треск. И четко: «Ну вот, бабы! Дожили! Теперь и у нас радио! Вот я вас и поздравляю с Днём Советской Армии. Ага». Треск.

Игнат. Великая штука – радио. Плохо только, что Никита трезвонит.

Клавдия(выключила). Вот и нет Никиты. А мы есть. Игнат. Нет, погоди, дай дослушать. (Опять включил радио.)

Голос по радио, «...состоится общее собрание. А затем перед вами выступит чемпион всей России по боксу Петро Решетов».

Игнат. Вот видишь, сидя дома, все новости узнали. Клавдия. Неужто опять Никита в председателях останется?

Игнат. Как народ захочет.

Клавдия. Народ – что, ему лишь бы руку поднять.

Игнат. То и худо: голосуем без разбора, потом локти кусаем.

Клавдия. Лужков помалкивает. Всё же партийный секретарь.

Игнат. Помалкивает, стало быть, сказать нечего.

Клавдия. Вот бы кого председателем-то! И грамотный, и обходительный.

Игнат(шутливо). Больно часто о нём поминаешь! Смотри!

Клавдия. Ой,