Избранное. Том первый - Зот Корнилович Тоболкин Страница 136

– Чо ты? Больно

– Батюшко мой! Не сердись на меня! Совсем с ума сбрындила!

Олень бежал и бежал, то с горки, то на горку, по кочкам, по сугробам. Миновали две речки, потом – озеро. Всё те же хилые, как недокормленные младенцы, кустики да тихая до глухоты тишина. Будто не было здесь никогда и нету теперь ни людей, ни зверей. И Стешка со своим Отласёнком – первые в этих краях.

– А может, не первые? И зверь невидимый бежит следом. И люди разные таятся. Кому-то взбредёт в голову натянуть тетиву, стрела – жжик! И отстучало сердечко.

Хоть бы Осип, что ли, скорее догонял! Где он завяз там? Олень уж притомился без отдыха. Во-он на тот пригорок взберёмся – остановлюсь.

Но тот пригорок оказался бесконечным пологим подъёмом, увенчанным тёмным скалистым взлобьем. Версты четыре до него, не меньше. Но стоять на голом, со всех сторон продуваемом месте Стешка не пожелала, боясь застудить ребёнка.

Олень уже не бежал. Увязывая в глубоком, по брюхо, снегу, шёл медленным шагом.

«Довези, миленький! Довези! Уж немного осталось!» – уговаривала Стешка, словно могла быть понятой. А может, он понимал женщину и потому с мукою в огромных глазах вытаскивал из снежины почти негнущиеся ноги, себя вытаскивал, а на себе – Иванка и женщину. Видя, что с каждым шагом олень слабеет, Стешка спрыгнула с него и сразу провалилась по пояс.

– Иди потихоньку, – послала она животное. – Я за тобой.

Шагнула и провалилась ещё глубже, уронив топор. Подняв его, медленно выволакивая из снега одну ногу за другой, побрела за оленем. До взлобья оставалось совсем немного. И Стешка не торопилась, берегла силы. Шагая, изредка оглядывалась, не догоняет ли Осип Миронов. Была почему-то уверена, что он едет по её следу. У взлобья ещё раз оглянулась и радостно вскрикнула, увидав вдали тёмную точку: «Он, Иванко! Осип едет!».

Олень, словно напугавшись её крика, рванулся вперёд.

– Куда ты? Вот дурачок!

Он мчался, унося на себе Отласёнка. Вот уж взлетел на самое взлобье, и дальше, подумалось Стешке, пути нет: обрыв.

Впрочем, и обратно путь был обрезан. Слева, из распадка, выскочили три волка.

– Аааа! – завопила Стешка.

Олень, подстёгнутый её криком, сделал последний прыжок и – пропал из вида. Пропал и передний, самый крупный, волк, уже почти настигший оленя. Два других, постояв на взлобье, повернули навстречу женщине. Ускользнула одна добыча – не ускользнёт другая. Судьба товарища, исчезнувшего вместе с оленем и ребёнком, их не беспокоила.

– Аааа! – всё так же страшно и непрерывно кричала Стешка и, увязая в снегу, рвалась из него, делала огромные и нелепые скачки, почти на каждом шагу увязая по грудь. Она не думала об опасности, стремилась поскорее достигнуть взлобья и посмотреть, что сталось с сыном. Топорище, словно приросшее к её руке, служило опорой. Вот зверь один слева кинулся на неё, толкнул грудью и жутко лязгнул зубами почти у самого уха. Стешка, не раздумывая, хватила его топором и раскроила череп. Зверь подался назад, лёг и заскрёб передними лапами. Кровь и мозг забрызгали ей лицо и рукавицы. Отерев их о снег, Стешка отбросила топор и снова устремилась к взлобью, забыв о третьем волке. Он был, видимо, молод ещё и лишь постигал искусство охоты. Женщина эта оказалась ему не по силам. Вон издыхает матёрый волк, его крови и его мяса хватит надолго. К чему рисковать, если всё это вот, рядом, и нет ни одного соперника. Волк повернул обратно, но увидал вдалеке нарты, мчавшиеся в эту же сторону. И снизу, из того же распадка, откуда выскочили волки, мчались нарты.

Женщина, их не видя и ничего вокруг не видя, бежала к взлобью, за которым – молодой волк знал это – был страшный обрыв. И волк, гнавшийся за оленем, и олень с мальчиком наверняка разбились, упав с головокружительной высоты. Можно уйти вправо и кружным путём спустится в эту пропасть. Там – оленина, там маленький, теперь уже наверняка мёртвый и расплющенный от падения человечек. Там можно попировать.

Потом он вспомнил, что под этим взлобьем, в пропасти, дымились костры. И значит, там тоже люди... Нет, ему определённо не повезло в этой первой охоте. Надо удирать. И зверь, рассерженно уркнув, потянул вправо.

А Стешка уже взбежала на взлобье и в ужасе схватилась за сердце. Далеко внизу на снегу распластались олень и волк. Иванка там не было. И как не всматривалась она – всё те же два трупа на снегу. Олень, верно, сломавший себе шею, ещё сучил ногами. Волк был недвижим. Стешка вдруг услыхала негромкий голос:

– Мамка, олешка-то разбился!

– Иванушко! Отласёнок ты мой! – Мальчик во время падения, видимо, сорвался со спины оленя и оказался, к счастью для него, на маленькой террасе.

Стешка кинулась вниз, рискуя сорваться, но её опередил смуглый человек в шкурах, коряк.

Под обрывом располагалось его стойбище. Он возвращался с охоты домой и давно заметил женщину. Охота была неудачной. Что ж, он привезёт в свою юрту эту женщину. И если женщина молода, она станет его женой. Она молода, конечно, потому что старухе не по силам пробираться по тундре. Она отважна, потому что раскроила череп волку. Нет, эту женщину надо непременно догнать и взять. И он догнал, увидев ребёнка, спрыгнул на террасу, схватил его и кинулся наверх.

– Не тронь! Мой! – взревела медведицей Стешка и вцепилась в его шкуры.