Отец - Людмила Георгиевна Степанова Страница 16

– Смотри, какая красавица! – Люда бережно отряхивала снег с колючих лап.

– Не жалко? – спрашивал отец. Он увидел, как она в лице переменилась.

– А мы летом ещё посадим! – нашлась дочь. С тех пор сажать деревья у неё вошло в привычку.

Счастливая от того, что с появлением ёлки в доме, праздник приближался не по дням, а по часам, Люда спешила к сестре с предложением вместе наряжать лесное чудо. Ёлочные игрушки хранились в двух больших картонных коробках на чердаке дома.

– Не забудь мишуру, она – в отдельных пакетах, – Лена сразу начала распоряжаться.

Люде в такие моменты подчиняться нравилось. Эмоции переполняли её и о «пальме первенства» думать не хотелось. Запах свежей хвои творил чудеса. Комната наполнялась незабываемым волшебным ароматом. Она сохранит его в памяти на долгие годы.

– Начнём наряжать с верхушки. Люда, подай мне наконечник! – уже распоряжался папа.

Занятие ему нравилось. И он тоже старался запомнить эти мгновения. Мама любила наблюдать за семейной идиллией. У каждой ёлочной игрушки была своя история. Девочки могли часами наперебой рассказывать их родителям. Когда выключали свет, стеклянные сосульки, разноцветные шары с замысловатыми узорами, фигурки сказочных персонажей, еловые шишки с фосфорным покрытием «оживали». В темноте они «светились», и казалось, что вот-вот начнётся самая увлекательная в жизни история.

Перед Новым годом сёстры любили навещать родственников, чтобы посмотреть на их ёлку, которая украшалась не только игрушками, бусами и серпантином. Между густых ветвей Люда находила вкусные шоколадные конфеты, печенье, мандарины.

– У нас такой ёлки нет, – сожалела кузина. – Наша – вся в игрушках, которых днём с огнём не найдёшь, – уже с гордостью произносила она.

Каждый год они с сестрой тратили на ёлочные украшения почти все накопленные деньги и никогда об этом не жалели.

– Тётя Люба, я сорву свою любимую конфетку «Мишку косолапого»? – спрашивала Люда разрешения у своей крёстной, скорее, для проформы.

Тётушка любила свою племянницу – ни в чём ей не отказывала. Пока сестра клянчила конфеты, Лена играла с младшим братиком – Серёжей. Мать в нём души не чаяла. Старшим всегда казалось, что их братьям и сёстрам родительской любви доставалось больше. Лена любила маленького кузена, нянчилась с ним, пока тётя Люба хлопотала по хозяйству, целовала в щёчки, лобик, брала на руки, носила малыша до устали. Ощущала себя взрослой – в роли мамы. И тогда казалось, что она была самым счастливым человеком.

Гена и Люда любили проводить время вместе. Даже решение записать брата в музыкальную школу не помешало их дружбе. Вдвоём они ничего не боялись.

– Ребята, огурцов в этом году выросло столько, что на всех соседей хватит, да ещё останутся. Может быть, на базаре их продадите?! Всё, что выручите, – ваше! – то ли в шутку, то ли всерьёз как-то попросила Нина Михайловна.

Брат с кузиной переглянулись. Ему в ту пору было десять, ей – двенадцать.

– Нет, стыдно, – заявила Люда.

– Может, попробуем? – неожиданно предложил брат. Заработать деньги, которые можно потратить на себя, – слишком заманчиво.

– Нас засмеют, – продолжала сопротивляться сестра. – Вдруг знакомых увидим, что тогда?

– Под прилавок спрячемся, – нашёлся Гена. – Тётя Нина, давайте огурцы!

Люде ничего не оставалось, как грузить на велосипед невиданный урожай. До базара доехали за двадцать минут. Нашли свободное место за прилавком, разложили огурчики, определили цену за килограмм. Предлагали дешевле, чем вызвали неудовольствие опытных торговцев. Первый покупатель, второй … К юным продавцам выстроилась очередь. Брат потирал руки: торговля шла бойко, пока к прилавку не подошла их учительница по математике Раиса Тимофеевна Шляхтина. Брат не успел глазом моргнуть, как Люда исчезла.

– Ты смотри, какой молодец! – воскликнула она. – Помогает родителям! Ты один? – допытывалась математичка.

– С сестрой! – выдал Гена.

– Ты чего прячешься? Разве можно стыдиться: вы же продаёте огурцы, которые вырастили своими руками?!

Что Люда пережила в ту минуту, словами описать невозможно. Ей казалось, что сначала она краснела, потом бледнела. Раиса Тимофеевна очень хорошо знала маму: та когда-то жила у неё на квартире.

– Что теперь будет? – сокрушалась Люда, ведь с ней в одном классе учился сын математички Андрей. Но, к счастью девочки, история не получила продолжения. Однако она никогда больше не соглашалась торговать.

На соседней улице – Первомайской – жил ещё один папин брат: самый младший Степанов. Дядя Саша часто бывал в гостях с дочерьми Тамарой и Верой, особенно когда на постоянное место жительство в Киров переехала их мать Екатерина Ивановна. Дети любили играть в куклы, шить для них наряды.

Отец старался, чтобы родственники жили поблизости.

– Вместе мы – сила! – любил говорить он.

Георгий Тимофеевич взял на себя ответственность за огромную семью, которая с каждым годом только разрасталась.

10. Первое знакомство с микрофоном

Вырастить девочек многосторонне развитыми – мечта, на которую отец работал всю свою жизнь. Он постоянно что-то придумывал. Однажды с очередной зарплаты купил магнитолу «Неринга» Литовского производства. Долго рассматривал инструкцию, изучал возможности приобретения. Приёмник и магнитофон – именно то, что он хотел, чтобы записывать голоса детей и родных. Девочки обступили отца – им не терпелось узнать, что это за чудо-техника.

– Папа, а что мы будем записывать? – первой не выдержала Люда.

– Будем песни петь, стихи читать, а магнитола – записывать, потом слушать, как у нас получилось, – голосом строгого педагога произнёс отец.

– А если я вдруг ошибусь?! – забеспокоилась младшая дочь, и у неё сразу испортилось настроение.

Лена тоже без оптимизма отнеслась к желанию отца записывать их голоса. Папа достал из небольшого целлофанового пакетика какое-то маленькое белое приспособление с решёточкой.

– Это микрофон, – упреждая вопрос девочек, – объяснил он. – Сейчас мы его поставим на стол и попробуем что-нибудь сказать.

– А что? – испуганным голосом спросила младшая дочь.

– Вспоминай, какие ты стихи знаешь, можно песенку спеть? – отец достал две катушки с магнитной лентой и принялся надевать их на небольшие выступы, затем стал поочерёдно нажимать на белые клавиши – коричневая лента медленно поползла с одной катушки на другую.

– Какой-то зелёный огонёк зажёгся?! – вдруг воскликнула Люда.

– Значит, микрофон включён, и наши голоса уже записываются, – с нескрываемым удовольствием сказал отец. – Сейчас немного отмотаем ленту назад и нажмём на клавишу «воспроизведение». Магнитофон в точности повторил всё, о чём они только что говорили.

– Здорово! – восхищённо произнесла Люда.

– Давай теперь тебя запишем! – предложил ей отец. – Имей в виду, как прочитаешь, так магнитофон и воспроизведёт.

Девочка стала быстро вспоминать, что у неё получается лучше всего. Она танцевала, пела для соседей и деревенских, в микрофон никогда ещё не говорила. У Люды поджилки затряслись.

– Не бойся, – успокоил папа, – если что-то не получится, я сотру, а потом снова запишем.

– Я про флажок спою, – решилась маленькая актриса.

– Хорошо! Готова? – папа включил микрофон, и она дрожащим голосом жалобно запела:

– На свой флажок,

На красненький,

Любуюсь я, гляжу;

Я с ним в большие праздники

По улицам хожу.

С флажком хожу,

Флажок в руке держу.

Люда пела, а сестра и папа сидели