Про папу - Максим Викторович Цхай Страница 17

Это вполне возможно. Как только человек, как всегда, раздвигая горизонты, научится преодолевать скорость света.

Но даже не это чудо. Главное чудо в том, что ничего не пропадает. Ничего не исчезает. Радуйтесь.

16 декабря 2016 г.

— Нельзя так таблетки пополам колоть…

— Да сиди ты, понимаешь ты тут.

У папы желание все делать самому. Я не препятствую не только потому, что ленив, просто знаю, как необходима деятельность и особенно мелкая моторика старикам. Это говно убирать, сумки таскать — работа грубая, сам справлюсь.

Папа колет себе таблетки от давления. Нужно по полтаблетки. Проблема в том, что таблетки российского производства — то есть все сделано человеку назло. Они мало того, что не разделены чатинкой пополам, так еще и округлой формы.

Папа морщится от напряжения, пытаясь кухонным ножом попасть точно в середину и, зафиксировав момент, в одно короткое мгновение резко надавить. Короче, папин результат — сокрушительное фиаско, и это мягко говоря.

— Папа, дай мне.

— Да отстань.

— Папа, ну ты только крошишь, вон уже в порошок три штуки, так нельзя.

— Кто сказал, что нельзя!

— Мой отец говорил, что нельзя так таблетки колоть.

Пока папа впал в сюрреалистический транс, ища в нем подвох, забираю у него нож. Щелк, щелк, щелк по блистеру.

Папа смотрит на минутное дело рук моих, дело, на которые он потратил уже час своей жизни.

— Хе, а твой отец был умный мужик.

— Его надо слушаться, я считаю.

Надо будет впрок наколоть. Дело с оформлением документов слишком долгое, мне еще предстоят путешествия. Без дома, без прописки, без ничего. Фигня вопрос, первый раз, что ли. Все-таки я дурак, дурак, а как вовремя принял решение переехать к отцу. Пока он еще в силе и может пусть худо-бедно, но сам себе таблеток наколоть.

Главное — все делать вовремя. Самое страшное слово на свете — «поздно».

17 декабря 2016 г.

В доме стоит постоянный шум.

Собака Белка со скуки целый день облаивает невидимых мужиков. Но тон лая жизнерадостный, с этим еще можно как-то мириться. Начинает, правда, она с самого рассвета.

Потом просыпается папа и начинает орать на доброе утро. Причем отец высыпается вполне, но, видимо, вся защита от осознания неприятностей, которых в старости куда больше, чем нам тут всем кажется, за ночь выветривается, и он остается с ними один на один.

Поэтому достается всем: провизору в аптеке, Трампу в телевизоре, соседям и мне, само собой. С ним в эти часы лучше не спорить, благо я просыпаюсь полным сил и могу разговаривать четко, спокойно, по-военному. Хорошо, что я у папы еще в пошатнувшемся, но авторитете, поэтому мне прилетает в основном за лишние покупки.

Зачем я мыло купил? Вот зачем? Есть же ведро шампуня, налей во флакончик и мой свои грязные лапы, какая разница? Призываю в помощь Малышеву, интернет и собственную фантазию, описывая разницу между шампунем и мылом для рук. Папа ненадолго мрачно замолкает, предварительно напомнив, что мне надо было идти в адвокаты самого себя и «да заткнись уже». Потом, не найдя более причин для крика под рукой, он вспоминает про сестру в Америке, которая болтается там неизвестно зачем, и заодно поминаются все знакомые женского пола.

Соглашаюсь с ним, все время подчеркивая, что такая наша нелегкая мужская доля — бабьи косяки разруливать. И это надо делать спокойно, мужественно и, главное, молча. Трамп еще ладно, вот если б Клинтон к власти пришла… И Трамп становится сразу лучше. Провизор в аптеке — а голос у нее какой, как она выглядит? Симпатичная, наверное. Ну, сестра у меня герой вообще, ты на нее не гони, она станет там, в этой сраной Америке, когда-нибудь миллионером — всех нас вытащит, и тебе будет стыдно за свои слова. Ну, не стала пока, подождем, это не причина так орать.

Вот это было ошибкой. Кто здесь орет? Он орет? Он не орет!

Беру тайм-аут, сморозил.

Не знаю, похож ли папа на разведчика, но я тут точно стану первоклассным дипломатом. Если с ума не сойду.

К обеду папа что-то придумывает себе, копаясь по дому, и немного успокаивается. Это благостные несколько часов. Ну так, покрикивает, как испуганная чайка, но отрывочно, короткими очередями.

К вечеру папа устает, и тут либо мы впадаем в мрачный депрессняк, либо слушаем классическую музыку и впадаем в депрессняк романтический.

Самое время внедрять в папино подсознание позитивные установки. К утру все выветрится. И в доме с приходом ночи воцаряется тишина. Если Котася орать не будет.

У нас проблема — мыши кончились. И она, насидевшись несколько часов в одной позе, приходит под утро в спальню и, сидя на столе, начинает жаловаться прямо в мою спящую голову на скучную жизнь.

Ни у кого нет мышей? Я б купил.

18 декабря 2016 г.

Мелкий дождь зимой — это не только скользкие ботинки у папы (незаметно удрал погулять все-таки), это еще и раскисшие подарки от собаки Белки. Собирая их в целлофановые пакетики, наслаждаясь цветом, ароматом и, простите, консистенцией, я каждый раз медитирую. Ну, иначе сдохнешь потому что.

И сегодня думал: сколько должно пройти времени, чтобы под действием солнца, дождя, мороза и ветра все это само превратилось в цветы и траву? Все-таки природа волшебна: из вот этого воссоздавать не только прекрасное, но делать саму жизнь. И еще я подумал, что мы, люди, суть такие же кусочки дерьма, с семенами, а иногда и с искрами золота внутри, тоже когда-нибудь станем чем-то прекрасным. Травой и цветами как минимум.

Или Творец вырастит, очистит частицы золота в нас и взрастит? На то, может быть, и жизнь. И тоже только так, через ветер, и дождь, и холод…

* * *

Мне кажется, я знаю, отчего такой поток звезд, как Депардье, Орнелла Мути, а теперь и Стивен Сигал, вдруг рванул за российским гражданством. Дело не только в спасенном от налогов бабле, уверен, не только.

На Западе по-своему прекрасная жизнь, но когда все красавицы трахнуты, рестораны исхожены, лучшие шмотки куплены, а Мальдивы давно стали дежурными поездками на дачу, встает вопрос: «И это… всё?»

Да, всё.

Жизнь похожа на приятный развлекательный фильм, но конец тебе известен. И это не Герман и даже не Тарантино в лучшие годы. Это даже не Михалков. Ты смотришь