Правила Лебядей - Елена Ровинская Страница 19

– Александр Сергеевич, вы обещали, меня отвезут домой.

Шура, с трудом сдерживая злорадство, взглянул на брата.

– Давай, мы хоть бутылку допьем! – спохватился Стэн.

Алена глянула на часы.

Шура разлил по бокалам остатки виски, Стэн долил свой бокал кока-колой и бросил ломтик лимона. Алена с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Разводить «Блэк Лэйбл»! Боже-господи, вкусы богатых неисправимы!

– Скажи, – спросил Стэн, решив использовать последнюю тактику, – если бы ты могла исполнить любую свою мечту, что бы ты выбрала?

Алена посмотрела на его жесткий красивый нос и подумала: «Чтобы ты изнасиловал меня сейчас на этом сраном диване! Я бы кричала и вырывалась, но ты все равно бы не отпускал!»

Вслух она ответила то, что говорила обычно:

– Деньги! Много и навсегда!

– Деньги – это еще не все!

– Ха-ха! – развеселилась Алена. – Ты так говоришь, потому что у тебя они есть.

– И именно поэтому, что я знаю: очень многое на свете купить нельзя!

– Наверное, любовь, здоровье и счастье, – съехидничала она. – Ты спросил, я ответила. А что бы загадал ты?

– Сойти живым с этой долбаной карусели, – неожиданно для самого себя, сказал Стэн.

На парковке он случайно столкнулся с Каном и оба дрогнули, явно позабыв договор.

– Что-что? – переспросила Алена.

– Большие деньги, – сказал он, – это как сломанная карусель. Тебя подхватывает и кружит, кружит… И самое важное – удержаться, как можно дольше. Живым ты все равно с нее не сойдешь…

Это была самая глубокая мысль, что он выдал за этот вечер и Алена его невольно зауважала.

– Я соврала, – сказала она. – На самом деле мне хочется, чтобы ты перестал ебать мне мозги и трахнул меня, пока я низ еще чувствую.

Станиславский вытаращил глаза.

– Так я тебя третий час уговариваю!

– А-а-а! – сказала Алена. – Я не знаю, как там у вас в Москве, а у нас в Хабаровске, сам факт, что я здесь, по умолчанию означает, что я согласна!

Станиславский решил, что его разыгрывают и нахмурил лоб, поглядывая на брата.

– Машина! – подскочил Шура. – Кажется, моя девочка, что ты напилась.

Алена рассмеялась и поднялась.

– Идем? – спросила она Станиславского-старшего.

Он встал, не до конца понимая, что эта дрянь затеяла. Ему уже было ясно, что Шура выставил его дураком. Вопрос был в том, как снизить ущерб. Алена уже надевала тонкую кожаную курточку. Вытащив волосы из-под ворота, она отступила на шаг.

– Что, прямо так? Сейчас? – уточнил Станиславский, не веря ни единому ее слову.

– А что? Ты хочешь сперва узнать меня немного поближе?

Стэн оглянулся на брата. Тот сидел, открыв рот и пялился на Алену, как на самоубийцу. Остальные двое тоже сидели, распахнув рты.

– Ну, ладушки!

Рассмеявшись, она в самом деле развернулась и пошла прочь. Не дожидаясь лифта, она вприпрыжку поскакала по лестнице и Станиславский, зачем-то, помчался следом за ней. Догнав Алену уже на площади перед гостиницей, он ухватил ее за руку, пытаясь восстановить дыхание.

Холодный ветер рвал ее волосы, задирая подол короткой юбки. Поздние таксисты отложили кроссворды и теперь смотрели на них.

– Ты напилась, Котеночек?

– Что с того? – она обняла его и поцеловала.

Поцелуй был мокрый и не особенно впечатляющий. Особенно, на таком холодном ветру. Стэн оттолкнул ее.

– Ты хочешь, чтобы я была трезвая? – она вдруг расплакалась, утирая запястьями щеки. – Когда я была еще маленькой, по улицам бегали мужики! Когда я выросла, их всех уже постреляли!.. Мне остались только сидеть и слушать россказни старых дураков, которые отчего-то решили, будто я барышня!

Стэн молча обернулся на сияющий желтым золотом пустой вестибюль, затем на Алену и ухватив ее за руку, потащил за собой. Она ускорила шаг, ее каблуки выбивали из мрамора лихорадочную дробь. Стэн грубо втолкнул ее в лифт, нажал на нужную кнопку, после чего прижал Алену к стене и, наконец, запустил ей руки под юбку.

Ночь любви и тюбик мирамистина

Слегка смущенный, Стэн лежал в ванне и объяснял надутой Алене, что не дурак, тыча ей в нос коробкой мирамистина.

Алена, которая использовала это «чудо» лишь раз, мрачно вспоминала ту аллергию, что получила после Водителя и не хотела усугублять. Она только злилась на себя и русских мужчин, которые, кажется, не могли без презерватива!

Ее европеизированный мозг корчился в самых страшных корчах. Медицинское образование подкидывало дрова.

Все было так, как в ее мечтах: он выволок ее из лифта, протащил за собой, швырнул на застеленную кровать и жестко оттрахал… Вот только в мечтах Алены, на нем был презерватив, которого в реальности не было.

Теперь она гадала: не заразилась ли чем-нибудь от Водителя и если да, то заразила ли она Стэна. И молилась, чтобы они оба оказались здоровыми.

– Учти, если я умру от СПИДа раньше тебя, это все потому, что ты мужик и сильнее, – сказала она, очень пристально рассмотрев его член и не обнаружив никаких иных признаков нездоровья.

Стэн подумал, что из всех хабалистых дур, что у него были, эта – самая охеревшая. По спине прополз предательский холодок.

– Я знаю отличный способ не заразиться СПИДом, – сообщил он Алене. – Минет!

Она вскинула глаза, окруженные неровными потеками туши, что к слову, ей очень шло.

– И знаешь, что самое лучшее в минете? Молчание!

Алена, которая уважала лишь позицию силы, сразу сменила тон.

– То есть, если я возьму твой член в рот, ты сразу успокоишься и заткнешься? – спросила она сладким голоском.

Стэн замер от неожиданности, потом рассмеялся.

– Знаешь, – сказал он, – ты была бы отличной женщиной, если бы не могла говорить.

– Я корреспондент с телевидения, – наивно поморгала Алена. – Если бы я не могла говорить, то мы бы с тобой не встретились.

Станиславский снова посмотрел на нее. Все вышло слишком стремительно, он не успел захватить виагру, но ему верилось: если она заткнется…

– Иди сюда, – он потянул ее за руку, заставляя сесть в ванну. – Давай просто поваляемся…

Час спустя, злой и разочарованный, Стэн смотрел в телевизор.

– Да ладно тебе, – сказала Алена. – Подумаешь, не встает! Пипец, какая трагедия!

– Отодвинься, – прошипел Стэн. – От тебя табаком воняет!

«Ты прав, – сказала Алена сорок минут назад, – зачем нам презерватив? Мы все равно уже заразили друг друга всем, чем могли!»

Член Стэна обвис, как мокрый носок и эта дрянь рассмеялась!

Он был так зол, что готов был ее убить. И запах сигарет, пропитавший ее волосы, выбесил его окончательно. Это не секс, это какая-то дуэль долбаная! Он получил бы больше удовольствия, оттрахав д‘Артаньяна!

Алена опять расплакалась. От вискаря и обиды! Сказала Стэну, что русские мужики – даже не козлы. Что у козлов, мол, лучше потенция! И что он полный идиот, если так уверен в своем проклятом мирамистине.

– Ты ни хрена не разбираешься в женщинах! – сказала она, утирая потоки слезы. – Ты думаешь, будто бы я барышня! А я… откуда ты знаешь,