Юрий Петкевич - Бессонница Страница 2

- Я вот и думаю, - говорит.

Купил развесных сосисок, кофе - конечно; еще бананов; пришли к ней домой; я все это достаю из пакета и - достал сливки, которые купил в "24 часа", - она увидела маленький пакет, и настроение ее опять переменилось.

- В который раз прошу не покупать маленький пакет, - протянула с разочарованием. - Слушай, Тузов, что делать с котятами?

- Это по этому поводу ты меня разбудила?

- Нет, - вздохнула Фрося. - Я делаю тебе предложение, - объявила невозмутимо. - Если ты скажешь "да", я тут же иду стелить постель.

Сумел унять дрожь пальцев, решил поглядеть в окно. Шагнул к нему, головой задел бумажный абажур, еще шаг, и лбом уперся в железную решетку, а руки протянул к деревцам, под которыми недавно пробирался, но сейчас до листвы не дотянулся.

- Вечно ты головой - в абажур, - сказала с грустью Фрося и пальчиками придержала раскачивающийся белый шар. - Позвоню в церковь.

- Зачем? - я вынул руки из решетки.

Она сосредоточенно набирала номер. Меня внезапно затрясло от озноба; хотя я вида не показывал, что волнуюсь, и, наверно, в этом преуспевал, однако в одну минуту устал до изнеможения.

- Можно кого-нибудь из батюшек? - попросила Фрося. - Еще нет никого? удивилась. - Извините, а с кем я разговариваю? Сторож? В таком случае, может быть, вы подскажете, что делать с котятами?

Сосредоточенно она слушала, хотя что можно ответить на такой простой вопрос, и невольно я усмехнулся, а Фрося кивнула несколько раз сторожу, поблагодарила и положила трубку.

К этому времени закипел чайник. Фрося достала чашки - я с равнодушием, безучастно ожидал, и тогда... пока не поздно, - решительно поднимаюсь из-за стола и - объявил, что мне на работу.

- К скольки?

- К девяти.

- Успеешь.

- Я и так опаздываю, а еще на почту заскочить.

- Ну и что, если опоздаешь?

- У меня начальник - женщина, - тогда говорю. - А с женщинами трудно.

- Да, с женщинами тяжело, - согласилась Фрося. - Я предпочитаю иметь дело с мужчинами.

Прохожу в коридор и обуваюсь.

- Минуточку, обожди, - Фрося поднесла мне кружку с булочкой и исчезла в спальне.

Ожидая - расслабился, глоток горячего кофе, и - отщипнул от сладкой булочки, тут же захотелось спать, и я зевнул, когда Фрося поднесла котенка.

- Что это значит? - удивляюсь - и нехотя принял его к себе на руки.

- Это ничего не значит, - язвительно замечает.

Прихожу на почту, в 5-ом окошечке подают телеграмму, читаю: Вы уволены с работы. Иван Антонович. Изображаю улыбку. Работница почтового отделения тоже улыбнулась и показывает:

- Какая у него хорошая шкурка!

Отцепляю когти от рубашки и протягиваю котенка:

- Возьмите себе на шапку.

- Что вы, что вы? - машет руками.

Выхожу из почты, тут же на ступеньках встречаю девушек: одна в шляпе, у другой - короткая стрижка.

- Предлагаю котенка, - скашиваю глаза, показываю.

- Какая прелесть! - восхищается девушка с короткой стрижкой.

Другая гладит его - изогнутым краем поля шляпы касается моего лица.

- Очень милый, - сказала, - но нам до обеда мотаться по магазинам, а потом уезжаем в Воронеж.

Я даже разволновался, не ожидал, что так просто может получиться.

- Поднесу его к поезду, скажите: во сколько и какой вагон.

- Будем очень признательны, - говорит девушка с короткой стрижкой и достает из кармана билет, потом очки: - 195-ый поезд, отправляется в 14.40., шестой вагон; очень милый, - повторяет...

Иду дальше, тень от тучки промелькнула слишком быстро, чересчур мимолетно, вскользь, - настроение вдруг превосходное. Подхожу к своему подъезду, спиной ко мне сидит на лавочке соседка Клава, смотрит вверх. Услышала шаги, обернулась. Даже не поздоровалась. Опять подняла голову:

- Сашка!

Поднимаюсь к себе на второй этаж. И здесь слышно:

- Сашка!

Наливаю в блюдечко молока и тычу в него мордочкой котенка. Уже умеет лакать. Я наконец завалился в постель, однако не могу уснуть, думаю, как бы не проспать 195-ый поезд, тогда встал, взял будильник, накручиваю его на полвторого.

- Сашка! - кричит за окном Клава. - Принеси зажигалку, ручку, яблоко и кроссворд! Что?

- Я не могу открыть дверь! - раздается сверху детский голосок.

- На замке такая штучка! - кричит. - Вправо два оборота, - объясняет, не влево, а вправо!

- Это как? - спрашивает.

- Что же это ты такой?

- Какой?

- Будто из деревни.

Выглядываю в окно: показывает, где право, лево, и - снова:

- Зажигалку, ручку, яблоко и кроссворд!

Опять ложусь в постель и с наслаждением закрываю глаза, не успел закрыть, слышу, как царапается рядом...

- Что я тебе - мама? - спрашиваю и чувствую на одеяле маленький живой комочек, чувствовать его на себе приятно и трогательно, и с этим ощущением начинаю засыпать, тут снова:

- Зажигалку, ручку, яблоко и кроссворд!

Осторожно стаскиваю с себя одеяло с котенком и выглядываю в форточку.

- Клава! - зову.

Она поднимается с лавочки, цокает каблучками по асфальту.

- И кроссворд!..

Подхожу к двери, только отодвинул задвижку - звонит телефон. Поднимаю трубку.

- Тузов, доброе утро! - узнаю голос секретарши. - Иван Антонович просил, чтобы вы явились через полчаса.

- Я пятнадцать минут назад получил телеграмму, - отвечаю.

- Ничего не знаю, - положила трубку.

Чувствую что-то за шиворотом. Поворачиваюсь. Клава отдернула руку с травинкой.

- Как ты быстро, - швыряю трубку не глядя и обнимаю Клаву.

- Ух, ты, - вздыхает она. - Я не закрыла дверь. - На ее платье сзади на шее пуговичка, я расстегнул, еще какая-то тесемка. Дергаю за тесемку, и узелок на платье развязывается. Клава опять вздыхает и щекочет мне ухо шершавыми губами: - На нас смотрят. - На ее губах горький вкус травинки.

Еще звонок. Подхожу к аппарату. Опять секретарша:

- Иван Антонович просил, чтобы вы по дороге купили курицу.

- Какую?

- Минуточку... - переспрашивает у Ивана Антоновича: - Какую?

Приоткрывается дверь - несмело и со скрипом. Заглядывает мальчик с ручкой, зажигалкой, яблоком и газетой с кроссвордом.

- Закрой дверь, - шепчет Клава ему.

- Копченую, - уточнила секретарша.

- Хорошо, - отвечаю и - положил трубку, а потом вспомнил, что на курицу не осталось денег.

- Извини, - говорю Клаве, - ты не одолжишь мне 25 рублей.

Она взгрустнула и вышла, поднимается по ступенькам на четвертый этаж, очень медленно поднимается, с голой спиной. Кто-то сверху опускается, слышу шаги. Я не стал дожидаться...

На улице ужасно душно, невыносимо, жутко... По-прежнему ни облачка. Листья на деревьях пахнут пылью. Туфли прилипают к асфальту. Я остановился и оглянулся. Нагибаюсь - поднял, сколько просил. Вдруг, в одну минуту, очень захотелось есть. Посмотрел на часы, толкаю дверь, сразу же вижу красивую официантку в передничке, за ней в зеркале себя. Чтобы не видеть себя, листаю меню на стойке бара.

- Вы можете сесть за столик, - предлагает официантка.

Говорю ей:

- Можно я постою с вами?

- Конечно, - улыбается. - А я устала стоять.

Посмотрел на нее, опять увидел в зеркале себя. Листаю дальше меню, показал:

- Суп из свежих овощей.

- Чай, кофе?

- Ничего, - говорю, - один суп и хлеб.

Сажусь за столик. Соль, перец в баночках и зубочистки. За соседним столиком сидит спиной ко мне дама в шляпе - больше никого. Официантка ушла. Другая появилась и тоже ушла. Беру зубочистки и метаю их одну за другой даме в шляпу. Если бы зубочисток было много, у дамы сидел бы ежик на голове. Ежик и еще котик у меня - очень интересно! Появляется официантка, несет даме пиво в бокале. Разумеется, увидела. Посмотрела на меня с удивлением, но ничего не сказала. Отошла к стойке и оглянулась. Нет, не на меня, а на даму. Дама пьет пиво. Еще вынула сигаретку. Тоненькую. Закурила. Глоток пива - и сладко затягивается. Котенок мяукает у меня на плече. Дама оглядывается. Я улыбаюсь ей, и она улыбается мне. Или котенку? Нет, котенку! Впрочем, я ее понимаю. Смотрю на часы: как долго! Зачем я сюда зашел? Наверняка только поставили варить суп. Нет, несет. Тарелочку с двумя кусочками белого и двумя кусочками черного хлеба. А ты что, рассчитывал на полбуханки? Задумался и нахмурил лоб. На эти деньги, сколько стоит этот суп, можно купить восемь буханок хлеба и жить четыре дня. Жалею денег, поднял руку и у себя на плече глажу шкурку котика. В кафе заходит еще дама, и с ней - две девушки. Садятся. Одна сбрасывает с себя пиджак. Какая белая рука! И какая тонкая и гладкая! Официантка, которая устала стоять, несет мне чай. Я махаю, что мне не чай, а суп. Но она невозмутимо подходит, подносит ближе чашку, ставит ее на столик, - и я вижу: ошибся. Все-таки это суп. Я продолжаю кивать, будто благодарю. Беру ложку и смотрю на часы, потом как-то механически на зубочистки в шляпе, окурок в пепельнице, остатки в бокале и так дальше; другая дама поворачивается ко мне:

- Разве можно так хлебать?

- Извините, - говорю, - очень вкусно и очень спешу.

В шляпе - допила пиво и тоже обернулась:

- Если хотите, могу вам остатки мяса.