Неуправляемая, или Неделя вне дома - Эверест Правдин Страница 2

– Да ты совсем замёрзла! – я сняла с себя куртку, а она у меня тёплая, отцовская, и накинула на Лиду. А она будто этого не замечает, всё на меня смотрит.

– Ты чего это… Без косы, что ли? – а лицо такое удивлённое. Ну да, мы же с лета не виделись, она и не знает, что я с бритой башкой.

– А вот да, всё, тютьки, была коса и сплыла. Просто надоела мне эта тоненькая длинная волосня, она вечно путалась, Раздираешь её с матюками, с утра взвинченный, злой, нервный. То ли дело – спокойно встал, по голове рукой провёл, и иди куда хочешь! – стала разглагольствовать я.

– Ну, ты даёшь, слушай. А что родители сказали?

– Мать раскудахталась, а отец одобрил. – Думаю, ему по барабану, просто назло матери сказал. Они всё друг другу назло делают, нет, чтоб сесть, поговорить, по-человечески разобраться. Детский сад какой-то.

– Не, ну это вообще! Кто бы мог подумать… – Лида до сих пор отойти не могла от шока – Слушай, а ты ведь так замёрзнешь! – спохватилась вдруг она – Пошли быстрей домой, бегом!

– Мне ничего не будет, – отмахиваюсь – а наешь что, я тебе такую школьную форму привезла!

Я прекрасно помнила, что без подарка к родственникам, в том числе и к Асенковым, нельзя. Иначе будут смотреть на тебя, как на непрошеного гости и постараются побыстрее выпроводить.

А у меня как раз лежала какая-то совсем новая юбка, которую мне отдала мать, зная, что я только в штанах хожу, и кофточка с кружевами, которую мне вот прям-таки навялили в прошлом году, и в итоге я её ни разу в жизни не надела. А Лида как раз такие наряды любит. Помимо этого, я ещё конфеты и чай купила. В общем, подарки есть, а значит, есть шанс, что меня здесь некоторое время потерпят.

Дошли мы до лидиной квартиры, и там нас встретила её мать. Такая же худенькая, как Лида, только ниже ростом, совсем миниатюрная. И дядя вываливается, два метра ростом, сто двадцать килограмм веса, хотя, по-моему, сейчас все сто пятьдесят. Обрюзгший, лицо серое, чуть ли не чёрное. Отвратительно выглядит.

– Здрасьте. – говорю и сразу сую тёте в руки чай и конфеты. Её довольно неприветливое лицо сразу меняется:

– Ой, Лиюшка, заходи, я сейчас переоденусь и к вам приду. Ставь чайник. – это дяде.

Я по привычке стала глазеть по сторонам. В квартире было как-то голо, неуютно, мебели мало, она вся ободранная. В углу, в прихожей, висели куртки, которым на вид лет по сто, была навалена куча обуви, половину из которой смело можно было выкинуть.

Я сразу как-то зажалась. Даже неловко оставаться у Асенковых на ночёвку. Видно, и так им денег не хватает, а тут ещё меня принесло.

Вообще, я всегда зажимаюсь. Бедных боюсь стеснить, лишний кусок съесть, богатых тоже боюсь потревожить. Вечно мне кажется, что я лишняя.

Наконец, вышла лидина мама в нарядном домашнем халате.

– Ну, что, Лия, как у родителей дела?

– Дела? – я как-то смешалась – Не знаю, вы лучше посмотрите, чего я Лиде привезла. – проще сменить тему, чем придумать нормальный ответ.

Лидина мать посмотрела подарки и прямо расцвела. Лиде всё подошло, и тётя тут же стала сама любезность.

– Ой, Лиюшка, спасибо тебе большое, всегда нас выручаешь! А то ведь я одна на трёх работах, пашу, как вол, денег не хватает, а Лидочке-то надо учиться, да в школе прилично выглядеть. Иначе никак в люди не выйти… – Да разве ж только это важно? Сейчас, среди всякой мерзости и подлости, надо уметь драться, кусаться, пробиваться, где-то кого-то послать матом, где-то с кем-то поцапаться, где-то кого-то побить, а Лида вовсе не такая. Будет, в лучшем случае, тихонько плакать в сторонке. И она вовсе не настойчивая. Ей один раз отказали, один раз раскритиковали – она больше и пытаться не станет, будет сильно расстраиваться. Быть бы ей хоть чуть-чуть увереннее в себе!

– Да, Лида очень умная и способная. – поворачиваюсь к ней – Да, да, даже умнее, чем я! И да, ты мне говори, если кто тебя обидит, я ему череп размозжу.

– Кому здесь её обижать! – встряла тётя. Каждой бочке затычка.

Я обняла Лиду, и почувствовала, что она дрожит. То ли мёрзнет, то ли ещё чего.

– Ты почему дрожишь? – спросила я.

– Замёрзла, видимо. – ответила за неё мать. Бесит, тоже мне комментатор. – Пойдёмте чай пить.

Тётя ушла, а я посмотрела в лидины глаза и увидела, какие они грустные. Я хотела спросить, что случилось, но Лида тихо сказала:

– Да, пойдём на чай. – и ушла в кухню.

За чаем лидина мать без умолку болтала о том, как Лида хорошо учится, и какие надежды подает. А сама Лида, скромняга, сидит и лишь иногда застенчиво улыбается, когда её хвалят. Но все эти тётины похвалы звучали очень неестественно. Такое впечатление, что она привыкла только тявкать на всех вокруг, а сейчас делает вид, будто она хорошая и добрая мама.

Асенковы ели конфеты, а я дула один чай. Есть ничего не хотелось: во-первых, я нервничала, а во вторых, у меня очень часто пропадает аппетит. Помню, в детстве родители как-то на меня наорали во время обеда, а я потом два дня куска в рот не брала. Я серьёзно. Так вот, мало того, что аппетит пропал, ещё и нервяк такой, что я даже ногой стала дрыгать, прямо качучу под столом отплясывать.

– Ты чего? – спросила Лида

– Ничего. – я на секунду прекратила, а потом опять стала дрыгать ногой. Волновалась страшно.

Попили чай. Я дождалась, пока дядя с Лидой выйдут, и спросила у её мамы:

– Тёть Ира, а можно я останусь у вас ночевать? – она посмотрела на меня, как будто я у неё миллион долларов заняла и обанкротилась. – Я могу на полу спать, и еды мне не надо. – сказала я, но, видя выражение её лица, вдруг взбесилась. Меня как понесло! – Да, что же это! У вас разве места для родственника не найдётся на одну-единственную ночь? Мне некуда идти! – я аж покраснела, со мной такое редко бывает – Ну, что вы крыситесь, что я вам такого сделала, чем я перед вами виновата, тем, что на свет появилась?! – меня аж в жар бросило – Ну, тогда я уйду, ничего мне от вас не надо! Вот пойду к реке и расшибусь там, чтобы вам было стыдно на моих похоронах! – схватила рюкзак и принялась махать им во все стороны. Честно, если меня довести, я неуправляемая. – До свидания, спасибо за тёплый прием! – поддела я тётю напоследок.

Я уже была у двери, но на моём пути встала Лида