Три креста - Григорий Александрович Шепелев Страница 22

– Так значит, ты продолжаешь думать, что у тебя есть подлинный голос Христа в аду? – помолчав, спросила корреспондентка.

– Таня! Ты – иудейка, поэтому тебе сложно в это поверить. Но сопоставь все факты. Да, Иисус три дня, от смерти до воскрешения, был в аду, потому что взял на себя грехи всех людей. В Писании говорится: «И мёртвым, сшед, проповедовал». В аду, мёртвым! Кому, как не Иисусу, могут принадлежать такие две фразы: «Крылатый Странник – в вечной ночи, но с ним – вечный свет милости моей, к которому не пристала скверна предательства. Пейте же со мной спасение те, кто не смог его получить до срока!» Символ спасения – кровь Христа, которую пьют в момент причащения. Иисус причащался вместе с апостолами из чаши, которую называют святым Граалем. Иуда также пил из неё, но к ней не пристала скверна предательства, ибо кровь Христа очищает всё! И Клер намекала мне на Грааль, прежде чем пошла за ботинками. Я нисколько не сомневаюсь, что речь идёт о Христе и святом Граале.

– Который вдруг оказался в руках какого-то странника? – перебила Танечка, – что за бред? При чём здесь Крылатый Странник? И почему Иисус об этом рассказывает в аду?

– Именно над этим я и ломаю башку! – простонала Рита, – Танька, ты шаришь даже и в Новом Завете гораздо лучше меня, хоть я – христианка. По крайней мере, меня во что-то там окунали, когда я маленькая была. О чём Иисус мог говорить с мёртвыми? Есть какие-нибудь вменяемые идеи на этот счёт? Всё, что в интернете – неубедительно!

– Я ни разу не углублялась в этот вопрос, – призналась корреспондентка, – но я пороюсь, поспрашиваю. Вот чёрт! Ты меня всё-таки втянула в эту бредятину! Представляешь?

– Танечка, у меня к тебе ещё одно дело есть, – заспешила Рита, почувствовав, что её подруге опять пора возвращаться в студию, – я не знаю, как помочь Ирке. Её хотят…

– Риточка! Плевать мне, кто твою Ирку хочет, – зло перебила Таня, уже стуча каблучками по коридору, – но если дело серьёзное, напиши. Через полчаса прочитаю.

Глава четырнадцатая

Мурка

На другой день, уже поздним вечером, в ресторан «Провокация» на Кузнецком мосту вошли три персоны, вызвавшие огромный интерес персонала и посетителей. Почти все схватили мобильники, и защёлкали фотокамеры. Некоторые попытались даже сфотографироваться с тремя знаменитостями, но те отвергли эту затею очень решительно. Это были скандальный разоблачитель коррупции Алексей Новальный и две известные журналистки, его приятельницы. Одну из них звали Танечка Шельгенгауэр, а вторую – Ксения. У неё была замечательная фамилия, хитрый взгляд и умная нижняя часть лица, чётко унаследованная от папы. Он был профессором. Когда дама-администратор, похожая на красивого робота, проводила троицу к столику вдалеке от танцпола, ей пришлось стать похожей на человека, так как со стороны гостей прозвучал слишком сложный для электронного интеллекта вопрос. Усевшись за стол, они поинтересовались, где провокация. На попытку дамы понять, чего от неё хотят, гости объяснили, что ресторан должен соответствовать своему названию, а на это даже намёка нет! Всё очень стандартно, как и везде – скачущий диджей за вертушкой сводит треки дабстепа, а молодёжь пляшет на танцполе под дудку моды и времени.

– Ведь у вас есть рояль, – указала Танечка длинным пальчиком на несчастную лакированную громадину, отодвинутую к стене, – почему на нём никто не играет?

– Менеджмент принял решение изменить формат музыкального оформления ресторана, – сказала девушка, – пианисту пришлось уволиться, к моему огромному личному сожалению. Что поделаешь, жизнь диктует свои законы!

– Нельзя так с пианистами обращаться, – строго сказал Новальный, – пришлите к нам, если можно, официантку Ирочку.

– Ирочку?

– Да, брюнеточку, у которой ноги натёрты, – подала голос Ксения, – я намерена пригласить её на ток-шоу, и вот хочу посмотреть, умна ли она? А то вдруг ещё начнёт у меня в эфире на всю страну этот ресторан матом крыть! Как вы полагаете, такое с её стороны возможно?

– Ни в коем случае, – замотала головой дама, – Ирочка у нас замечательная, и мы её очень ценим!

И она вприпрыжку помчалась на поиски очень ценной сотрудницы. Эти поиски не особенно затянулись – Ирка хромала с подносиком исполнять какой-то заказ. Перепоручив его другой девушке, метрдотелиха потащила несчастную хромоножку к директору ресторана. Этот пост занимала тридцатилетняя стерва, жена какого-то генерала. Как раз именно она Ирку и травила.

Через четыре минуты студентка консерватории в дорогущих туфлях с ног директрисы стояла перед тремя знаменитостями.

– Как ноги? – спросил Новальный, разглядывая её с большим интересом, – ещё болят? Кровь, по крайней мере, остановилась?

– Ещё бы ей не остановиться, она уже наполнила души всей прогрессивной общественности, – сострила радиожурналистка Танечка, – принеси, пожалуйста Лёше с Ксюшей по двести грамм коньяку, а мне – черный кофе. Я, к сожалению, за рулем. Отличные туфли.

Лёша и Ксения заказали также один куриный салат со спаржей и артишоками на двоих. У Ирки мелькнула мысль, что есть будет одна Ксения, а Новальный в силу привычки будет рассказывать овощам, что вилка, которую в них втыкают, могла бы быть золотой, если бы не коррупционная схема её закупки. Вслух повторив наименования, Ирка бросилась исполнять заказ. Алексей Новальный, глядя ей вслед, сделал комплимент её задней части.

Тем временем ресторан, ещё полчаса назад заполненный на две трети, был уже под завязку. И люди шли, но их не впускали. Благодаря соцсетям и мобильной связи новость о том, что Лёша, Таня и Ксюша заехали в «Провокацию» на Кузнецком, за один миг облетела город. Официантки сбивались с ног, а все остальные фотографировали. Последний свободный столик достался трём посетителям весьма мрачного вида. Одним из них был старик угрюмой наружности. С ним уселась пара унылых мордоворотов. Видимо, это были телохранители. Старикашка не сводил глаз с Новального, а когда их взгляды пересекались, делал попытку изобразить на своём лице какую-то провокацию. Оставалось только предположить, что это была реакция ресторана на высказанную претензию.

– Ирочка, погляди на этого старичка, – указала Танечка ложечкой на приметную троицу, когда Ирка расставила на столе заказ. Последняя повернулась.

– Гляжу. Его рожа кажется мне довольно знакомой.

– Неудивительно. Это Александр Андреевич Лимонханов, великий русский писатель. Старайся не приближаться к нему, а то он тебя попытается изнасиловать. Это ему, конечно же, не удастся, даже если двое мордоворотов будут тебя держать. Но тебе, я думаю, всё равно будет неприятно.

– Но почему именно меня? – удивилась Ирка, – кстати, он смотрит только на Лёшу!

– Лёшу он вознамерился проинтервьюировать, а тебя – изнасиловать, – пояснила Ксения, смочив горло рюмочкой коньяка, – его тянет к жгучим брюнеткам.

– Я на него подам заявление!

– Он тогда про тебя напишет большую книгу, и все узнают, что ты – шпионка, а он всего лишь хотел сбрить