KGBT+ (КГБТ+) - Виктор Олегович Пелевин Страница 24

Одни видели в этом законе закручивание гаек, другие – попытку хоть тушкой, хоть чучелом вернуться в цивилизацию и догнать наконец Соединенные Местечки если не по уровню жизни, то хотя бы по уровню идиотизма.

Это, кстати, было похоже на правду, потому что параллельно с сердобольскими репрессиями родная культура по-прежнему активно отменяла бедняг, нарушающих катехизис «Открытого Мозга».

Ходили слухи, что страну решено при случае вернуть в семью прогрессивных народов. Но как убедить эти народы опять приоткрыть дверку, Вечные Вожди понимали не до конца и подавали разного рода сигналы и знаки. Поэтому в те грозные дни можно было повиснуть на осине не только за матюжок в адрес Мощнопожатного, но и за неправильное гендерное местоимение.

Вообще, в происходящем было много странного, даже абсурдного: после обострения международной обстановки вдруг выяснилось, что вождь хранится в бункере враждебной корпорации, один, беззащитный и уязвимый – и оттуда по линии связи приходят команды, указы, слова одобрения и поддержки…

Да, у генерала Шкуро в мозгу тоже стоял оружейный имплант, и кобальтовый гейзер все еще защищал страну (второй раз он мог и сработать), но вера в нашу мощь была серьезно подорвана.

Некоторые колумнисты с «Ватинформа» даже предлагали рассматривать руководство партии сердобол-большевиков в качестве черного ящика, где живые человеческие мозги заменены искусственным интеллектом. Называли его примерную когнитивность – пятнадцать-двадцать мегатюрингов, хотя узнать, каким образом умники пришли к подобной цифре, не представлялось возможным.

Но в главном конспирологи, увы, были правы – управляющий нами черный ящик фактически принадлежал теперь трансгуманистам. И хоть из ящика и неслись ежедневные угрозы сравнять мировой трансгуманизм с лицом радиоактивного пепла, трудно было понять, кто и где их издает.

Конечно, современные технологии заставляют нас жить по новым правилам, иногда странным, и мы со многим уже смирились. Но разбить банку с мозгом вождя…

Все догадывались, что ответ Мощнопожатного обнаглевшим мировым элитам будет крайне жестким и бескомпромиссным. Конечно, в то же самое время очень острожным и осмотрительным по понятной причине. Но и непреклонным тоже.

Какую форму примет национальное возмездие, мы, молодые курсанты Претория, не представляли. Генерал Шкуро был главой баночной разведки сердоболов и куратором спецслужб. Он мог все. Но, конечно, в известных пределах, на которые нам только что так оскорбительно намекнули.

Главное, непонятно было, когда возмездие осуществится – баночные стратеги мыслят не десятилетиями, а веками. Но что-то подсказывало, что ждать уже недолго.

Помню эти бледные пустые дни, буквально выпитые страхом. Предчувствие большой /В-слово/ и невзгод. Мрачные заголовки новостей. Кровавые слова «ВЕТРОГЕНЕЗИС В ОПАСНОСТИ» на белой кремлевской стене… Месть трансгуманистам… Мы все умрем с беспечальным лицом…

В очередях за дровами шептались, что Вечные Вожди – не просто безумцы (это было бы даже романтично), но еще и бесполезные /М-слово/, и спасти нас теперь некому.

Земля под ногами дрожала, из глубин ее доносился тектонический гул. В те дни казалось, что какой-то огромный вампир склонился над миром, дотянулся до каждого своими медийными отростками – и внушает жуткое, насылает страх, растворяет в нем жизненную силу, чтобы неспешно высосать из души…

Только не подумайте, что я критикую власть, или бизнес-модель корпоративных медиа, или что-нибудь еще, за что может прилететь. Я просто вспоминаю времена своей молодости.

А молодость в нашем мире – всегда пир во время чумы, по-другому здесь не бывает. Я был юн, полон сил и надежд, и завывание адской стужи, долетавшее со всех сторон, не мешало мне радоваться жизни.

Я, кстати, не понимаю, почему в России считают, что в аду жарко. В аду очень холодно. Наверно, церковные влиятели придумали легенду про котлы и угли, чтобы народ случайно о чем-то не догадался.

* * *

Скажу пару слов о своей учебе в Претории, где я провел три с половиной года.

Самым нелюбимым моим предметом на первых курсах были воинские искусства, из чего уже тогда делалось ясно, что бойца мировой олигархии из меня не выйдет.

Это, на самом деле, было странно.

Дело в том, что фехтование на мечах, введенное в обязательную программу еще бро кукуратором, давалось мне подозрительно легко. Я словно бы помнил многие движения и приемы, удивляя своих учителей.

Они считали, что я могу пойти очень далеко, но меня не оставляло отвращение к рубке на заточенных кусках железа. Этот промысел казался мне похожим на труд мясника, которому обрабатываемая туша мешает нормально работать. Какая-то сила в моей душе поднималась и говорила – брось… Ты уже был там, это тупик… Ищи в другом месте.

Сабля и пика вызывали во мне такую же скуку, как меч.

Но меня безумно волновали сверстницы-курсантки с мечами в руках, особенно когда на них были обтягивающие трико телесного цвета (такие служили нам физкультурной формой).

Мне грезились нагие девушки, вооруженные холодным оружием – саблями или кинжалами. Они равно презирали жизнь и смерть, но обожали меня, и я был с ними всеми одновременно, как Кришна со своими пастушками. Иногда я убивал их, иногда они меня, и мы любили друг друга с такой яростной силой, что наша страсть была неотделима от смерти.

Интересно, что девушка с мечом стала моим главным эротическим фетишем еще тогда, когда я ничего толком не знал о фембоксе. Думаю, корни моей главной страсти надо искать именно здесь.

Стрельбу я не любил из-за шума. Борьбу – из-за синяков и ушибов.

Военные навыки, связанные с зелеными технологиями, казались мне куда интересней. Из всех видов оружия, обращаться с которым нас учили, больше всего мне нравилась боевая муха.

Это крохотный кумулятивный дрон, управляемый прямо с преторианского импланта. Он замаскирован под большую жирную муху – летит она бесшумно, и укус ее смертелен. Взрываясь, она проделывает в человеческом затылке миллиметровую дырку и превращает мозг в расквашенную медузу. Крошечный убийца сделан из взрывчатки весь, включая винтокрылышки, переговорный модуль и пикочип.

Это самое гуманное оружие в нашем арсенале. При ликвидации муху можно бесшумно подвести к затылку клиента, и тот умрет, ничего не поняв. Даже лучше, чем смерть во сне – перед ней, говорят, бывают жуткие кошмары, а тут просто не посещает следующая мысль, и все.

В преторианской мухе есть крохотный коммутационный модуль, позволяющий вступать в контакт с террористом перед ликвидацией (если у того, конечно, есть имплант). Иногда получается уговорить его убить своих подельников. Тогда террорист сам решает вопрос с ними, а потом мы гасим его, и вместо нескольких микродронов