Проклятый любовью - Татьяна Купор Страница 24

– Я никогда не прощу себе того, что сделал с тобой. – Он обхватил ее лицо руками и посмотрел в глаза долгим взглядом. – Я не помню, что случилось в тот вечер, Марго. Ничего не помню. Вот, что меня пугает. Как будто это был не я, а кто-то другой.

– Не помнишь? – удивилась она. – Почему?

– Понимаешь, у меня… – Он замолчал, не зная, как сказать. Маргарита не отрывала от него взгляда. – У меня диссоциативное расстройство идентичности. Это значит, что во мне живет еще одна, а может, и несколько личностей, которые я не могу контролировать. Когда они берут вверх, я словно смотрю на себя со стороны, наблюдаю за их действиями, но ничего не могу поделать. Я вижу лишь размытые образы, помню обрывки каких-то фраз. Позавчера я сделал тебе больно, изуродовал тебя, но я знаю об этом только благодаря повязке на твоей руке. Я посмотрел на нее и частично вспомнил, что произошло. Вот, что меня гложет, Маргарита. Моя жизнь идет под откос, и я не знаю, что делать.

Все это время, пока Роман говорил, Маргарита ни разу не отвела от него глаз. Ее взгляд был серьезным и внимательным. Когда он, наконец, закончил, она медленно прошла в гостиную и опустилась в кресло у окна. Роман последовал за ней, мучаясь вопросом: о чем она думает? Он пододвинул кресло ближе к окну и сел напротив Маргариты.

– Это расстройство можно как-то вылечить? – спустя минуту спросила она, глядя на сцепленные на коленях руки.

– Да. Я знаю хорошего психотерапевта, который может мне помочь.

– Хорошо, что ты поделился со мной, – осторожно, с паузами, сказала она и подняла глаза. В них читалась печаль.

Роман придвинулся еще ближе и взял обе ее ладони, маленькие и обманчиво слабые.

– Я думал, что это само по себе пройдет, но, как видишь, не прошло, – пробормотал он. – С одной стороны, я хочу отпустить тебя, чтобы больше не причинить вреда, но, с другой, мне не дает покоя семейное проклятие. Что, если с тобой случится то, что произошло с тетей Инной? Вдруг ты будешь далеко, и я не смогу уберечь тебя? – Он стиснул ее пальцы. – Что лучше – быть рядом, боясь, что могу сделать тебе больно, или отпустить тебя, зная, что в любой момент ты можешь умереть из-за проклятья?

– О каком проклятии ты говоришь?

– О том, о котором все время твердила мне мать. Она пыталась предостеречь, чтобы я ни к кому не привязывался и никого не любил. Говорила, что наш род проклятый. Вот смотри, моя мать не дожила до тридцати пяти лет. Тетя Инна попала в аварию примерно в этом же возрасте, правильно?

– Правильно, – кивнула Маргарита.

– Родная бабка тоже умерла молодой, как и прабабка. Ну, второй брак деда в расчет не беру. Баба Варя – ведьма, могла отвести проклятие.

– Да, ты прав… – На лице Маргариты отразился страх. – Что ты хочешь этим сказать? Я тоже не доживу до тридцати пяти?

Роман тут же пожалел, что открылся ей. Теперь она будет переживать.

– Именно поэтому я и хочу, чтобы ты была рядом. Чтобы я смог защитить тебя!

Маргарита вдруг отняла руку и встала.

– Только поэтому? – спросила она, приподняв одну бровь, и вернулась на кухню.

Змея внутри него снова прошептала: ты не защитишь ее, а погубишь.

***

Лидию он застал в ее комнате. Девочка сидела со смартфоном в руках и что-то сосредоточенно читала. На столе в пузатой чашке дымился чай. Стоило ему показаться на пороге, как она вскочила и уставилась на него широко открытыми глазами.

– Спокойно, спокойно, – примирительно сказал Роман и вытянул вперед руку.

– Ч-что вам нужно?

– Всего лишь поговорить с тобой.

– Я… я ничего не видела! – испуганно заговорила она и попятилась. – Ничего не знаю!

«Чего она боится на самом деле – призраков или того, что я сделал с Маргаритой?» – подумал он.

– Послушай, я не буду тебя ругать или что-то требовать. Я просто хочу поговорить с тобой. Это касается призраков, которых ты видишь.

Последняя фраза заставила ее замереть на месте. Роман сделал к ней шаг, и девочка позволила ему приблизиться и положить руку на плечо.

– Не нужно их бояться. Они не причинят тебе вреда.

– Откуда Вы знаете?

Он опустился на стул и кивнул на соседний, приглашая ее присесть. Немного помешкав, Лидия все-таки устроилась рядом. Роман переплел пальцы и крепко сжал их.

– Когда мне было десять, я впервые увидел призраков. Да, именно призраков, потому что их было много, – уточнил он, увидев в ее глазах сомнение. – Я тогда, конечно, жутко испугался. Но потом понял, что призраки не хотят навредить другим.

– Как это?

– Они приходят сюда с определенной целью. Им нужны конкретные люди. Смотри: все, кто здесь жил до тебя и кто живет сейчас – все живы. Я имею в виду тех, кто трудится у нас. Призраки приходят к Вершинским, то есть ко мне, понимаешь? Они не хотят обидеть других.

– Но тот призрак, которого видела я, был очень буйным!

– Да. Но он никого не тронул, так?

– Вроде бы.

– Просто постарайся не ходить по дому ночью и не пытайся исследовать непонятные места, договорились?

Похоже, у него получилось достучаться до девочки. Бледные губы тронула улыбка, а щеки залил легкий румянец. Она пододвинула к себе чашку и обхватила ее руками.

– Значит, призраки приходят только к Вам?

– Да.

Она задумалась. Потом вдруг повернула голову и посмотрела на него расширенными глазами.

– Но Маргарита же тоже Вершинская! Они преследуют и ее?

У него перехватило дыхание.

– Нет, им нужен только я, – ответил Роман, стараясь говорить как можно убедительнее. Но на самом деле он не был уверен в своих словах.

– А если с ней что-то случится? Если призраки захотят навредить ей? Вы сможете их остановить?

Он по-отечески похлопал Лидию по плечу и, улыбнувшись, ответил:

– Все будет хорошо.

Ему и самому хотелось верить в то, что призраки не причинят Маргарите вреда. Если с ней что-то случится, он этого не переживет. Роман надеялся, что все-таки умрет первым и никогда не увидит потухшие глаза сестры.

***

– Мы же договаривались, что ты отвезешь меня к маме! – возмущалась Маргарита, вцепившись обеими руками в ручку чемодана. Они стояли посреди гостиной: Роман в черных брюках и темном джемпере, а Маргарита в легком свитере и джинсах. Ее тонкие брови были сердито сведены к переносице, глаза сужены, на щеках алел румянец. Ее взгляд был негодующим и должен был сжечь его прямо на