Право на одиночество. Часть 1 - Сергей Васильцев Страница 26

«Хана!» – пронеслось в голове. Не издавая ни звука, я попробовал повернуться и тут же снес всю посуду со стойки. Тело ощущалось как футляр. И не очень-то повиновалось. Совсем почти не повиновалось. Ноги-шарниры стали подгибаться, и туша мужика со мной в качестве содержимого завалилось на пол. Пытаясь хоть немного сдемпфировать падение, я снова резко дернулся и опять оказался вне тела. Ощущения вырубились, но сознание продолжало фиксировать происходящее. Теперь я мог только различать людей и окружающие предметы. Нужно было всего лишь «открыть глаза». Захотеть и все. Вот и мужик. Теперь он лежит на полу в полутора метрах от меня. Бармен выбегает из-за стойки. Женщины подскочили с мест. Даже бабуся отвлеклась от кроссворда… И мое тело в дальнем углу…

Я опять рванулся, теперь уже к себе – любимому, к собственной спасительной оболочке, и понял, что мне это удалось. «Вот это да! Ни хрена себе!» Меня душил восторг и обалдение как после удачного прыжка через бездонную пропасть. Голова продолжала трещать, спина горела, но никогда в жизни я еще не испытывал такого блаженства от ощущения самого себя. «Вот это номер!»

У стойки сгрудились все присутствующие кроме меня. Из хозяйственного помещения вынырнула уборщица.

– Не волнуйтесь. Не волнуйтесь. Парень просто перегрелся. – Успокаивал публику сердобольный бармен

– Дайте мне, – сказала одна дама, – у меня муж – врач.

– Пульс есть, – констатировала она после минутной паузы, – дыхание нормальное. И температура, похоже, в норме. Диету соблюдать надо. Тогда и здоровье будет…

– Вызывайте «скорую», – перебил ее бармен, – сам вызову. Кузьминична, компресс ему сделай. Похолодней.

Тело не подавало никаких признаков жизни. «А ведь это я его так» – в конце фразы не стояло никаких знаков. Руки сами потянулись к бокалам на столе. Вначале коньяк, потом кола. Все еще холодная. «Вот это да!» – снова прорвалось восклицание между восторгом и отвращением. Потрясение происшедшим стерло из ощущений все, давившее на меня до этой минуты. Я таращился в зал, тщетно пытаясь оценить ситуацию.

«Скорая» приехала минут через тридцать. Потерпевшего погрузили на носилки и поволокли в машину. Врач разглядывал пострадавшего и автоматически задавал вопросы: «Эпилептический припадок?» – «Нет». – «На что-нибудь жаловался?» – «Нет». – «Просто стоял и упал?» – «Да». – «Странно, все, вроде бы, работает неплохо. Видимо, инсульт. Или… Мозги сканировать надо. Только вот у нас таких приборов нет». Они уехали.

«Это я его оформил». Уверенность только возросла. Выкинул его душу. Куда? В этом сейчас не разобраться. Пора идти. На автобус опаздывать нельзя.

То, что творилось во мне все это время, не поддавалось никакому описанию. Я стал первобытным человеком, впервые пытающимся выразить что-то, затаившееся в мозгу. Дорога назад превратилась в мозаику образов, в промежутках между которыми страх и любопытство истязали друг друга. И только оказавшись в пансионате, я понял, как же мне хочется есть. Слава Богу, время ужина уже подоспело, и там, в столовой опять же удалось соблюсти приличия – вальяжно ковыряться в очередной курице ножом и вилкой и не набивать рот. Знал бы кто, чего мне все это стоило! Только вычистив тарелку до последней крошки, я смог осмысленно оглядеться по сторонам. Публика также вяло копошилась в своих тарелках и вела чинные беседы. Ася со Светой, отметив мой взгляд, кивнули в знак приветствия, но в глазах остался вопрос. Мне это все было сейчас до фени. Нисколечко не интересно. Поднявшись к себе, я запер дверь и повалился на постель. «Вот это да!»

«Обойдемся пока без далеко идущих выводов. Как же это вышло? Останавливаться нельзя. Не выйдет. Все равно не смогу. Любопытство заест». Тем более память снова и снова возвращала последовательность происшедшего в баре. Сначала ничего не получалось. Куцые куски отрывочных ощущений никак не хотели собраться даже в подобие какой-то картины. Стало выходить немного лучше, когда события удалось расставить в хронологическом порядке: «Пришел, увидел, … Да!?!» Только страх не поддавался воспоминанию. Он пришел, ушел. И с концами. «Пришел, ушел …». Страх прошедшего времени не действовал в настоящем. И это только отягощало задачу.

Комната постепенно погружалась в темноту. Но время сейчас двигалось почти в стороне. Попытка новой отлучки из самого себя всего меня и поглотила. Я то старался остановить любые мысли, напрягаясь так, что даже задерживал дыхание, то, наоборот, накручивал до состояния близкого к истерике. Ничего не получалось. Из темноты выплыло лицо Ники. Я шарахнулся от него, уже совсем не соображая, что делаю. И тут в дверь постучали. И этот стук был резкий и неожиданный. Ни звуков шагов, ни голосов. Только громкие, отчетливые удары в дверь. Я дернулся открывать… И опять ощутил себя вывороченным из собственного тела. По инерции пролетев еще некоторое расстояние и оказавшись в коридоре, та часть меня, которая могла воспринимать происходящее, напоролась на одну из вчерашних дам. Она еще немного постояла у моего номера, потом дернула ручку и заорала сквозь дверь:

– Выключите кран, сколько Вам говорят!

Больше в коридоре никого живого не было. Именно «живое» и его оттенки, были теми крупицами, которые позволяли понимать окружающее. «И сквозь стены могу! Ай да я! Ну, что разделаться с тобой, Мымра?!» Докончить не успел. Дикая жуть, которая словно туман поднималась из глубины, существующей как бы в другом измерении, погнала меня обратно. Для этого оказалось достаточным опять пожелать. Бросок к цели, и… И только ощутив себя снова в уютной телесной оболочке, мой рассудок смог успокоиться и здраво оглянуться по сторонам.

– Эй, пацан, я знаю, что ты дома. Выключи воду, тебе говорят! – снова раздалось из-за двери.

У меня, действительно, тек кран. Вода, журча, сочилась в раковину. И все. Почти капала. Капала и все. «Ну ладно. Пусть. Пойдем, закроем». Голос за дверью обнадеживающе замолк. Вернее, слился с еще парой – мужским и женским – все трое перетекли в бурчание и слились по коридору. На улице забухала дискотека. Продолжать самоистязание сил больше не было. Лучше уж прогуляться.

Я вышел из здания и двинулся по аллейкам ночного парка. Темнота скрадывала окрестности, но делала звуки еще отчетливее. Звезды, море и буханье дискотеки. Столько произошло за последнее время. Моя жизнь прочно стояла на голове, если не на ушах. Так что окружающее волновало меня постольку поскольку. Звезды, море, прочая фигня. Разве вот дойти до дискотеки.

Дошел. Заведение напоминало танцплощадку времен моего детства. Только вместо звезд местного джаза суетился бравый дискжокей. Вокруг ограды мигало несколько фонарей, изображая цветомузыкальную установку. Динамики, надрываясь, рожали лидеров народного хит-парада, а в загородке толпился народ от пяти до пятидесяти. Веселились от