Проклятый любовью - Татьяна Купор Страница 26

Нестор быстро поднялся. Дыхание его было тяжелым, голос – холодным и спокойным, но взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Не стой у меня на пути. Она все равно не будет с тобой, помяни мое слово!

Любого другого последняя фраза заставила бы насторожиться. Любого другого, только не Романа.

– Плевать мне на твои угрозы, – ухмыльнулся он, распахнул калитку и бесцеремонно выдворил Нестора. Потом, наглухо закрыв ворота, спокойно и неторопливо направился к дому, но это было какое-то зловещее спокойствие. Снаружи – холодное равнодушие, а внутри – злость, затмевающая разум. Он ощущал внутри боль, она разламывала его пополам. На две части. На две личности.

«Ты не можешь причинить ей боль, ты не можешь причинить ей боль», – мысленно твердил он себе, но мантра не помогала.

Глава 11

Вторая и последняя ночь безумия

Маргарита, стоя у окна, нервно кусала пальцы. Кажется, вздрогнула от звука хлопнувшей двери. Когда девушка обернулась, Роман почувствовал обжигающую волну злости, исходившую от нее. Впервые он видел сестру в таком состоянии: глаза лихорадочно блестели, а грудь вздымалась.

– Ты что, сошел с ума? – воскликнула она, впившись в него взглядом.

Роману захотелось забиться в самый дальний угол, остановиться хотя бы на минуту, отдышаться и успокоиться: тогда, быть может, ему удалось бы заглушить ярость. Но Маргарита уже пересекла гостиную и остановилась напротив, опасно близко. Достаточно протянуть руку – и ее хрупкое тело окажется в его сильных пальцах. Можно слегка надавить и оставить багровые пятна на ее нежной коже…

Роман негромко зарычал сквозь зубы.

Он не причинит ей боли. Не причинит…

– Ты чуть не убил его! – продолжала возмущаться Маргарита. – Твои псы его чуть не разорвали!

– Придет сюда еще раз – и они обязательно сделают это! – не сдержался Роман. – Я лично отдам им команду.

Не успел он договорить, Маргарита влепила ему пощечину. На несколько долгих секунд они пересеклись взглядами, будто пытаясь разглядеть, что творится в душе другого.

– В кого ты превратился? – Она первой прервала молчание. – Только посмотри на себя! Ты озлобился, замкнулся, погряз в своей тоске! И меня тянешь за собой! Что ты сделал с домом? – Девушка взмахнула рукой, и этот жест был красноречивее всех слов. – Он же похож на склеп!..

– Кто в этом виноват? – Роман не узнал собственного голоса. Низкий, глухой, как будто его только что ударили под дых. – Ты же сама, собственными руками, загнала нас в эту клетку! И сама повесила замок, – продолжил он; слова причиняли боль. – Я же вижу твои метания. Знаю, что ты очень хочешь эту клетку открыть и почувствовать свободу, но у тебя не хватает решимости! Вот поэтому ты сейчас злишься и обвиняешь во всем меня. Но дело в тебе, Марго, только в тебе!

Она не хотела слышать правду. Схватила вазу и в ярости швырнула ее на пол. Потом закрыла лицо руками и закричала:

– Ненавижу! Ненавижу тебя! Лучше бы мы никогда не встретились! Лучше бы я погибла тогда вместо брата!

Роман даже не пытался успокоить сестру. Она была просто невменяема. Когда Маргарита упала в кресло и рыдания превратились во всхлипывания, он сказал:

– Презирай и проклинай меня, сколько хочешь, ты все равно будешь моей до самой смерти! Можешь ненавидеть меня и за гробом, а я не перестану любить!

С этими словами он ушел, оставив ее наедине со своей болью. Но и сам никак не мог успокоиться: ходил по комнате, словно тень; ни к чему не прикасался, на все смотрел так, будто никогда не видел. Все время прислушивался, опасаясь, что Маргарита может наделать глупостей. Иногда приоткрывал дверь и напрягал слух, пытаясь понять, чем она занимается. Но в доме висела тишина, и от этого напряжение только усиливалось. Не выдержав, он вернулся в гостиную, но Маргариту там не застал. Бросился к входной двери и дернул ручку. Закрыто. Значит, не ушла. От этой мысли стало немного легче. В комнате Маргариты тоже не оказалось. В конце концов Роман нашел ее на кухне. Дрожащими руками девушка сжимала чашку и бесцельно смотрела на шкафчики с посудой. Под глазами у нее были темные круги. Рядом стояла Елена и что-то говорила, положив руку ей на плечо. Когда он вошел на кухню, женщина умолкла и, повинуясь выразительному взгляду хозяина, вышла из комнаты.

Он присел на стул рядом с Маргаритой. Та отвернулась.

– Теперь, когда мы оба успокоились, давай еще раз проясним вопрос с Нестором.

Девушка молчала. Спина ее была напряжена.

– Он больше не будет приходить сюда. Никогда.

Тишина.

– Вопрос с вашей свадьбой тоже считаю закрытым.

Она с грохотом поставила чашку на стол, но все еще не хотела повернуться к нему. Он положил руку ей на спину, и Маргарита вздрогнула от прикосновения.

– Я думаю, будет лучше, если ты сама сообщишь ему об этом, попросишь успокоиться и перестать преследовать тебя.

Эта фраза заставила ее повернуться.

– Что ты задумал?

– Идем со мной.

Они вернулись в гостиную. Роман открыл ящик стола, достал оттуда ручку, блокнот, и положил их перед Маргаритой.

– Пиши.

– Что писать?

Роман помолчал немного, потер подбородок.

– Пиши: «Мой дорогой Нестор. Хочу с тобой попрощаться. Я покидаю родные места и уезжаю за границу. Не ищи меня…»

– Стой! Подожди… – прервала его изумленная Маргарита. – Я уезжаю?

– Нет.

Бессильно опустившись в кресло, она нервно прикусила губу, пальцы ее задрожали. Плевать. Он больше не позволит ей уйти. Никогда. И нечего Нестору топтаться у ворот. Она должна порвать с ним раз и навсегда, желательно побыстрее, иначе он и вправду спустит на него свору собак.

– Тогда что все это значит?

– Пиши.

– Нет. Объясни мне все сначала! – настаивала Маргарита.

– Господи, какая же ты упрямая! Я сказал: пиши, и возражения не принимаются. Делай, что я говорю.

– Иначе нацарапаешь на моей руке еще одну букву? – сердито подняла она одну бровь. – Или снова закроешь в черной комнате?

Он окинул ее свирепым взглядом, но промолчал.

«В его глазах горел такой опасный огонек, что у меня все сжалось внутри, – напишет Маргарита в своем дневнике. – Теперь я знаю, что в нем живут две личности одновременно. Два разных человека. Один безумно любит меня и готов пожертвовать собственной жизнью ради моего спасения, а другой… Другой перешагнул ту грань, где заканчивается любовь и