Всеволод Овчинников - Восхождение на Фудзи (Репортажи из Японии) Страница 28

У берегов Лебединого озера

Япония. Лебединое озеро. В середине его - заросли камыша; по берегам облетевшие вишневые деревья; а дальше, за стерней убранных полей, припудренные первым снегом горы.

Нет, это не декорация спектакля, поставленного токийской балетной труппой. Такое озеро действительно существует на японской земле. И быль о нем достойна легенды, прославленной в известном балете. Пусть вместо сказочного принца героем тут является простой японский крестьянин - история раскрывает ту же извечную тему о всепобеждающей силе добра.

Это быль о том, как земледелец Иосикава вылечил больного лебедя, отставшего от стаи; о том, как сказочно красивые, гордые птицы привязались к старику, начали брать корм из его рук; о том, как все больше лебедей стали прилетать из России и зимовать на озере Хиоко близ города Ниигаты.

Это история радостей и тревог старого Иосикавы. В год, когда над Бикини взорвалась американская водородная бомба, крылатые гости не появились. Люди вспомнили, что их не было видно несколько лет и после Хиросимы.

В другой раз как воплощение сил зла над озером вдруг появился военный вертолет. Трое американцев из соседней базы открыли пальбу по птицам. Старик кинулся за помощью. Собрав возмущенную толпу односельчан, ему удалось выдворить непрошеных гостей.

Крестьянин заботился о лебедях больше, чем о своем поле. Рыл канавы, чтобы подвести теплую воду с прудов. Разбивал молодой лед, чтобы он не сковал поверхность озера до прилета пернатых друзей.

Однажды, проработав весь день в холодной воде, Иосикава слег и больше не поднялся. Словно чуя беду, лебеди прилетели в ту осень почти на месяц раньше обычного. Когда хоронили старика, их тревожные крики раздавались над озером. Но даже смерти оказалось не под силу пресечь доброе дело, начатое у озера Хиоко. Молва о "покровителе русских лебедей" разнеслась по Японии.

В тот самый день, когда Сигео, сын старого Иосикавы, вернулся с озера обрадованный, что птицы подпустили его к себе, юношу ждали дома другие радостные вести: первые письма и пожертвования от незнакомых людей.

Быль о Лебедином озере взволновала чутких к красоте японцев не меньше, чем прославленная в музыке сказка. Каждую осень навес возле домика Иосикавы доверху наполнялся посылками с кормом для крылатых гостей из СССР. Друзья из ближних и дальних городов добились, что Хиоко объявлено заповедником, а Сигео стал смотрителем Лебединого озера...

Надо побывать в Ниигате. Посмотреть лебедей на озере, флаги в порту.

Здесь острее, чем где-либо в Японии, ощущаешь то, что связывает наши страны: их близкое соседство.

Эту близость дает почувствовать не одна лишь природа. Не только глубокие снега, что шлет сюда Сибирь. Не только осенние тайфуны, которыми напоминает о себе Япония жителям Советского Приморья. Эта близость сказывается и в помыслах людей.

Едва жители Ниигаты проводят к советским берегам лебедей, зимовавших на озере Хиоко, как приходит пора встречать советские корабли с лесом.

Запах сосновых бревен прочно устоялся в Ниигатском порту. Эти могучие стволы напоминают о бескрайних таежных просторах, за освоение которых взялся теперь человек. Они заставляют задуматься о перспективах, которые открывают бурное хозяйственное строительство в Сибири и на Дальнем Востоке, с одной стороны, и развитие японской экономики - с другой. Лебеди подсказывают: путь от японских до советских берегов недалек.

- Не знаю, как вы, но мы, японцы, до недавних пор не сознавали в полной мере значения этой близости. И если не сознавали, то, видимо, потому, что жили как бы спиной к соседу: домами хоть и рядом, да воротами на разные улицы, - говорит мэр Ниигаты. - Японская индустрия однобоко тяготеет к Тихоокеанскому побережью. Это противоестественно. Тем более, что острова наши повернуты к материку противоположной стороной. Нас больше не устраивает участь быть задней дверью страны. Вот почему наш город решил породниться с Хабаровском.

Географическая близость сулит отрадные возможности как для Советского Дальнего Востока, так и для Японии. Как обратить эти возможности в действительность? Задаваясь таким вопросом, японцы приходят к выводу: хватит жить спиной к соседу!

Ниигата послала в подарок Хабаровску кусты сакуры. Мэр беспокоится: приживется ли японская вишня в Приморье? Хватит ли ей тепла? Скажем на это: были бы теплы друг к Другу люди, и тогда наверняка расцветут на берегах Японского моря цветы добрососедства.

Япония для нас, как и мы для Японии, не просто одна из многих стран. Есть в мире государства большие и малые, развитые и развивающиеся, с одинаковым и различным общественным строем. Но есть еще одна, особая категория государств: те, которым всегда предстоит жить бок о бок.

Природа поселила наши народы рядом. А кому неизвестна старая истина: у соседа могут быть свои взгляды, привычки, но, чтобы ужиться с ним, надо знать его характер.

Поэтому пусть дверь к соседу будет раскрыта пошире!

Сто восьмой удар колокола

В новогоднюю полночь над Японией разносится голос старых бронзовых колоколов. Они бьют размеренно, неторопливо, и страна замирает, отсчитывая удары. Последний, сто восьмой удар возвещает приход Нового года - самого большого из национальных праздников.

Его ждут всякий раз как начала совершенно иной полосы в жизни, украшая двери жилищ ветвями сосны, бамбука, сливы. В этом главные из пожеланий, ибо сосна олицетворяет для японца долголетие, бамбук - стойкость, а расцветающая в разгар зимы слива - жизнерадостность среди невзгод.

Праздник этот - как бы общий день рождения для всего народа. Когда бы человек ни появился на свет, принято считать, что он становится на год старше в новогоднюю полночь. Он как бы переступает порог, за которым его ждет совершенно новая судьба.

Сто восьмой удар праздничного колокола всякий раз открывает в книге жизни новую, чистую страницу.

Людям не терпится узнать: какой же будет она, эта страница? Потому так и велик перед праздником спрос на всякого рода гадания.

Впрочем, и без обращения к мистическим текстам "Книги перемен" можно предсказать, что из всех пятидесяти двух недель года именно на две последние недели в Японии падет наибольшее число жертв уличного движения. Таков уж неотвратимый рок лихорадочной поры, которая заставляет японцев носиться сломя голову. Ведь Новый год приносит не только надежды, но и заботы.

Заново раскрывая в книге жизни чистую страницу, каждый Новый год в то же время по традиции служит порогом, за который нельзя переносить невыполненных обещаний, неоплаченных долгов. С тем, кто не успеет к сроку расплатиться по счетам, жизнь безжалостно сводит счеты сама.

На полицейских будках, где вывешиваются сводки уличных катастроф, ежедневно появляются удвоенные цифры убитых и раненых.

Биржевые бюллетени печатают длинные списки обанкротившихся фирм.

И все это такие же неотъемлемые приметы праздника, как тяжелые мешки поздравительных открыток, которые почтальонам приходится навьючивать на велосипеды, или как эпидемия попоек, именуемых "встречами для забывания старого года".

Не надо быть прорицателем, чтобы сказать наперед: именно в эти предпраздничные недели частные фирмы побьют все рекорды года по так называемым "деловым кутежам" и "деловым подаркам". Новогодние обычаи ловко используются коммерческим миром для того, чтобы превратить самый большой из японских праздников в сезон генеральной смазки государственной машины.

Практика угощать и одаривать нужных людей (включая эти расходы в издержки производства, чтобы они не облагались налогом) обрела в Японии фантастические размеры. Чтобы развлекать клиентов - и развлекаться при этом самим, - японские дельцы ежегодно тратят сумму, которая составляет две трети годового оборота всех баров, кабаре и других подобных заведений. Нельзя ошибиться в пророчестве, что больше всего денег вылетит в эту трубу именно за предновогодние вечера.

Нет нужды листать гадательные книги, чтобы предсказать под праздник неспокойную ночь полицейским участкам Санья в Токио и Амагасаки в Осака. Хотя названия этих мест не имеют никакого отношения к праздничным банкетам, они тем не менее регулярно попадают в новогодние номера газет. Санья и Амагасаки - это скопления дешевых ночлежных домов, населенных поденщиками, то есть людьми, которые перебиваются уборкой мусора и другими случайными подрядами. По причине Нового года биржа труда закрывается на целых три дня. И тамошним обитателям остается лишь жечь на улице выброшенные кем-то красочные коробки от подарков, напиться дешевого саке, а порой в порыве слепого отчаяния громить ближайшую полицейскую будку.

В предновогодний вечер по всей Японии бойко раскупаются картинки с изображением семи богов удачи на борту сказочного корабля "Такарабунэ". Эти картинки принято класть под подушку, чтобы увидеть сон, предвещающий исполнение заветных желаний.