Александр Хургин - Страна Австралия (сборник) Страница 3

И открыв дверь с последней надеждой, Кульков даже не спросил, а сказал утверждающе:

- Вы - электрик.

- По образованию и в недавнем прошлом - да, - сказал мужчина с сапогом в руках и с непомерным кривоватым носом на лице. - А сейчас, - сказал, - в данный текущий момент, я сапожник. Сапог вот принес Светлане из ремонта. Левый.

- А Светлана уехала, - сказал Кульков сапожнику.

- Как это уехала? - сказал сапожник не веря.

- Мне нитку вдеть, - сказал из-за спины сапожника знакомый уже Кулькову старик.

- В ЮАР, - сказал Кульков, вдевая нитку . - Только не надо об этом говорить всем подряд. Светлана просила.

- А как же сапог? - спросил сапожник.

- Дай тебе Бог здоровья, - сказал старик и ушел, и оставил свой едкий запах.

- Там ей сапог ни к чему, - сказал Кульков, - там тепло. А уплатить я вам могу.

- Да мне не деньги нужны, - сказал сапожник, - денег у меня у самого много. А мне нужна Светлана. Понимаете?

- Ну подождите, - сказал Кульков, - она, может, года через два вернется.

А сапожник сказал:

- Нет, я, пожалуй что, пойду, а то у меня время - деньги, причем большие. - И еще он задал Кулькову один вопрос: - А вы, - говорит, - кто будете Светлане? Родственник?

И Кульков поискал нужное и подходящее более-менее слово и нашел его, сказав:

- Я буду Светлане квартиросъемщик.

- Это хорошо, - повеселел сапожник и пошел , повеселевший, к лифту, размахивая сапогом.

"Интересно, - подумал Кульков, - почему они не звонят перед приходом? Ведь есть же телефон."

И, конечно, телефон стал звонить , как будто бы идя навстречу пожеланиям Кулькова. И стали по нему на разные голоса и лады спрашивать Светлану и Светлану Семеновну, и госпожу Седых - это, если попадали туда, потому что не туда тоже попадали то и дело. И еще звонили из уличного автомата какие-то дети-подростки и говорили ломкими недоразвитыми голосами:

- А ваша жена, - говорили они, - шлюха, - и хихикали, возбуждаясь от самого произнесения этого слова "шлюха".

А Кульков им отвечал:

- Спасибо за информацию, но у меня нет жены, - и он клал трубку на рычаги, радуясь, что не нажил и не имеет своих собственных детей, а то, думал, занимались бы они тем же самым или еще чем похуже и пострашнее.

И вымотав себе последние нервы ответами на этот град телефонных звонков , Кульков пришел к выводу, что надо идти в ЖЭК повторно, так как время неодолимо двигалось вперед, приближая темную часть суток, когда без света совсем здесь будет не жизнь, а издевка. А для электрика, если он вдруг придет в его отсутствие, Кульков дописал на бумажке такую фразу: "Буду, дописал, - через 15 минут максимум". И пошел в ЖЭК. И там сказал, что электрика, между прочим, до сих пор нет и не пахнет и что холодильник у него полностью расквасился, и что это безобразие чистейшей пробы и недопустимая халатность в работе и в отношении к людям.

А его там, в ЖЭКе, выслушали и ответили:

- А кто вы, собственно, такой? - И: - У нас, - ответили, - по этому адресу проживает Седых Светлана Семеновна единолично.

- А я, - сказал им на это Кульков, - муж ее будущий.

На что они со своей стороны сказали, что как станете настоящим мужем, согласно закону о семье и браке и пропишитесь на нашей территории, так и сможете заявлять свои права. И если, сказали, гражданку Седых не устраивает, что электрика нет, пускай она сама и является в ЖЭК, а не посылает вместо себя незнамо и черт знает кого.

- А если Седых нет? - сказал Кульков.

- А где она? - спросили в ЖЭКе.

А Кульков хотел сказать им, что уехала она в ЮАР, но вовремя спохватился и сказал:

- На работу ушла.

- А вы, значит, - спросили они, - на работу не ходите? - И Кульков ушел, ничего от ЖЭКа не добившись и не получив никакого удовлетворения своих требований.

И электрик, пока ходил он в ЖЭК и из ЖЭКа, тоже, разумеется, не появлялся. Зато появились откуда-то семь человек среднего приблизительно возраста - четыре мужчины и три женщины. И они стояли нарядные, покинув лифт, и вдевали соседскому старику нитку в иголку, а у одного из них, у непарного мужчины, в кулаке были зажаты цветы розы.

И, увидев, что Кульков отпирает нужную им квартиру, они подошли к нему окружив и спросили:

- А где, - спросили, - хозяйка? Светлана Семеновна Седых. Она нам записку на двери оставила.

- Это не вам записка, - сказал Кульков, - а электрику. А Светлана, сказал, - уехала в ЮАР. Только об этом - никому ни слова.

- А вы кто такой есть? - спросил у Кулькова непарный мужчина с цветами в кулаке.

- Да как вам сказать... - сказал Кульков.

- Все понятно, - сказали гости и сказали: - Так мы войдем. Светлана Семеновна нас приглашала на шестнадцать часов, а сейчас шестнадцать ноль две.

- Но ее же нет, - сказал Кульков. - И света нет тоже.

А они сказали, что приглашены месяц назад и прошли в дверь, отстранив и прижав Кулькова спиной к стене и вручив ему к тому же цветы.

А войдя, они разместились в большой комнате квартиры и стали вежливо разговаривать и беседовать, и проводить время, нужное женщинам для приготовления на кухне еды и закуски. Потом непарный мужчина позвонил куда-то по телефону, и пришла еще одна полноватой комплекции женщина. Кульков так понял, что непарный мужчина ее себе для пары пригласил, потому как подходила она ему и по возрасту, и по росту, и по всему. Но этот мужчина, являвшийся непарным, попрощался со всеми и с каждым, говоря пора, пора, извините, и ушел. А вновь пришедшая по его звонку женщина сказала Кулькову:

- Талия.

- Что талия? - сказал Кульков.

- Меня так зовут, Талия, - сказала женщина, - в честь одной из девяти муз.

- А я Кульков, - сказал Кульков и представился.

- И что вы здесь делаете? - спросила женщина Талия.

А Кульков ей сказал:

- Живу. И еще, - сказал, - жду электрика. Я его вызвал.

- А хотите со мной ждать электрика? - спросила Талия. - В моем обществе.

- Пожалуйста, - сказал Кульков. - Можно и в вашем.

И тут с кухни торжественно возвратились женщины с закусками и с посудой и они сказали, что холодильник оттаял и протек на пол и его пришлось вытереть, и садитесь, сказали, за стол, будем начинать.

И они быстро накрыли и сервировали стол, поставив один лишний прибор для отсутствующей здесь Светланы. И все дружно, в общем порыве, сели за накрытый и сервированный стол, и Кульков тоже сел со всеми, и гости приступили к еде и к питью, и к говорению тостов за здоровье Светланы Семеновны Седых и за успех ее большого и нужного дела, и за долгие годы ее жизни. А женщина Талия, она не только пила и ела, но еще и гладила Кулькова под покровом стола, проникая ладонью в самые сокровенные места его мужского организма. И Кулькову это приходилось по душе и нравилось (хоть сама эта Талия и не очень нравилась как женщина), поскольку он забыл уже, что это бывает и как бывает - тоже забыл. А в общем застолье он активной роли не играл, будучи чужим ему, этому неожиданному застолью, и инородным и еще потому не играл Кульков в нем никакой заметной роли, что ждал и не мог дождаться электрика, вызванного им в полвосьмого утра.

И когда трапеза подошла к своему логическому окончанию и, как говорится, к развязке, в дверь кто-то постучался.

- Это электрик, - сказал Кульков и, сбросив руку Талии со своей ноги, побежал отворять.

- Дождались, - сказала Талия, - сейчас будет свет и тени.

Но, конечно, никакой это стучался не электрик. Стучался сапожник. И он сказал Кулькову:

- Кстати, вы почему, - сказал, - электриком интересовались?

- Света нет, - сказал Кульков, - с утра.

- Ну так я могу посмотреть, - сказал сапожник. Я же инженер-электрик по специальности и высшему образованию.

И он открыл щит и заглянул в него. И сказал:

- Пакетник сперли, дачники хреновы.

- И что теперь делать? - спросил Кульков. - Без пакетника.

- Пассатижи есть с изолированными ручками? - сказал сапожник.

- Поищу, - сказал Кульков и, порывшись в кладовке, нашел искомые пассатижи.

А сапожник, в смысле инженер-электрик, поводил носом от провода к проводу и соединил нужные из них пассатижами. И свет в квартире зажегся, и заурчал в кухне холодильник.

- Изолента есть? - спросил сапожник.

- Поищу, - сказал Кульков и нашел в кладовке моток изоленты темно-синего цвета.

- Хорошо, - сказал сапожник и заизолировал соединения, и объяснил: Чтоб концы не торчали оголенные и не угрожали ничьей жизни.

- Спасибо вам, - сказал Кульков, - и: - может, - сказал, - зайдете выпить-закусить? Там к Светлане гости пришли.

А сапожник сказал, что не употребляет алкоголь ни в каких его проявлениях, так как закодирован до гробовой доски наглухо, и сказал:

- Если Светлана звонить будет из ЮАР, скажите ей, что сапог я сделал лучше нового. И привет от меня передайте большой и горячий.

- Передам, - сказал Кульков.

А гости спросили:

- Что, электрик приходил?

- Нет, - сказал Кульков, - сапожник. - И гости засмеялись и захохотали, приняв этот ответ Кулькова за юмор и за шутку. А он шутить и не собирался. И он сказал: