Дарий Великий заслуживает большего - Адиб Хоррам Страница 3

– Прости за беспорядок, – сказал я, хотя пылесосил на выходных.

– Да ладно тебе.

Я посмотрел на холодильник в надежде увидеть там записку.

– Все хорошо? – посмотрел на меня Лэндон.

– Я думал, что отец будет дома.

Я отправил папе сообщение с вопросом, где он.

Лэндон не в первый раз приходил к нам в гости, но дома всегда был кто-то из родителей.

У меня закололо в затылке.

Я проверил кухонные шкафчики и стол, но ничто не намекало на то, куда папа мог сорваться. Только в раковине высилась гора грязной посуды. Заметив ее, Лэндон закатал рукава и принялся мыть тарелки.

– Да я сам, – попытался помешать ему я.

– Мне нравится мыть посуду.

– Тогда я буду вытирать.

Я стоял рядом с Лэндоном и забирал у него тарелки, пиалы и стаканы, чтобы затем протереть их бело-синим кухонным полотенцем – у мамы их был нескончаемый запас.

Наша посудомойка сломалась летом, а поскольку поездка в Иран съела значительную часть родительских сбережений, новую мы себе позволить пока не могли.

Кто бы мог предположить, что коллекция кухонных полотенец Ширин Келлнер в конце концов пригодится?

Когда я убрал последнюю тарелку, Лэндон взял у меня полотенце, протер раковину, столешницу и настенный «фартук». Потом повернулся и спросил:

– Ты как?

– Нормально.

Что полагается делать, когда остаешься один дома с парнем, который тебе нравится, а грязная посуда уже закончилась?

Я схватил со стула сумку.

– Пожалуй, отнесу ее наверх.

Лэндон поднялся по лестнице вслед за мной. Я слышал, как стучит в ушах пульс.

– С тобой точно все в порядке?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Ты весь красный.

– А. – Я сглотнул. – Просто… Я не нашел записку от папы. А мы с тобой раньше не оставались одни.

Лэндон сел на мою кровать. Я повесил сумку на крючок в шкафу и повернулся к нему.

– И у меня такое ощущение, что мы должны целоваться или вроде того.

Мои слова заставили Лэндона рассмеяться.

– Не должны, если тебе не хочется. Мы можем просто поговорить.

– Но мне нравится с тобой целоваться.

Лэндон улыбнулся и прикусил губу.

– А мне – с тобой.

Он потянулся к моему лицу, а потом пробежался кончиками пальцев по коротко остриженным волосам. Я так привык к тому, что голова скрыта копной кудрей, что от прикосновения к голой коже по всему телу забегали мурашки.

Мне понравилось.

А еще мне понравилось, что губы Лэндона действовали медленно и решительно. Для белого парня у него были на удивление пухлые губы.

Впрочем, когда Лэндон положил руку мне на пояс, мой восторг слегка поутих, потому что я счел необходимым втянуть живот, от этого стало труднее дышать и продолжать целоваться.

Но мне понравилось, когда мой язык встретился с его. И то, как он был осторожен.

А вот когда рука Лэндона опустилась ниже и его пальцы погладили кожу под поясом, мне не понравилось.

Я не понимал, намеренно он это делает или нет, и не знал, как его остановить. В особенности если учесть, что целоваться мне действительно нравилось и прерываться, чтобы что-то сказать, я не очень хотел.

И уж конечно я совсем не обрадовался, когда в комнату заглянул папа.

– Дарий, поможешь мне с Лал… Ой.

Лэндон вскрикнул, потому что я от неожиданности прикусил ему язык. Мы отпрянули друг от друга.

Я быстро сложил руки на коленях.

– О… – Папа стал красным, как сигнал «стоп». Он отвернулся, словно его внимание привлекло что-то в конце коридора. Покосился на меня – и тут же отвел взгляд. – Простите.

Я тоже стал красным, как сигнал «стоп».

– Твою сестру стошнило на гимнастике. Пришлось забрать ее пораньше.

– А.

Лале занимается гимнастикой по вторникам, и обычно ее подвозит кто-нибудь из родителей других учеников.

– Можешь спуститься? В смысле, когда приведешь себя в порядок.

Мое лицо запылало еще сильнее.

То, что отец застал меня целующимся с парнем, за ноль целых шестьдесят восемь сотых секунды свело всю мою непристойность на нет.

– Хорошо, – прохрипел я.

Папа закрыл за собой дверь.

– Прости. – Я посмотрел на Лэндона. – Все хорошо?

– Да. Но я и не подозревал, что ты любишь кусаться.

Я попытался улыбнуться. А потом – сам не знаю почему – мне вдруг захотелось заплакать.

Летом я сменил лекарство от депрессии, и, хотя новый препарат мне нравился и в среднем я чувствовал себя на десять-двадцать процентов лучше, иногда меня захлестывали эмоции и рыдания подкатывали к горлу.

– Эй. Все в порядке. – Лэндон стер слезу с моей щеки.

– Знаю. – Родители были в курсе наших с Лэндоном отношений. И уже видели, как мы целуемся. Но ни разу мы не целовались вот так. – Знаю, – повторил я и вздохнул. – Пойду помогу папе. Ты здесь посидишь?

– Нет, я лучше с тобой.

– Спасибо.

Одним из лучших качеств Лэндона Эдвардса было то, насколько хорош он был на кухне.

И я сейчас не о мытье посуды: он потрясающе готовил.

Пока папа переодевал Лале, я мыл и чистил овощи для Лэндона, который взялся готовить куриный суп с лапшой.

– А тут что? – Он снял с полки банку с коричневыми специями без этикетки и отвернул крышку.

– Осторожнее, – предупредил я, но было поздно. Лэндон уже понюхал содержимое, что привело к серийным перебоям в работе носа.

– Будь здоров.

– Спасибо. Ничего себе.

– Это мамин адвиех.

– Адвиех?

– Семейная смесь приправ. Для персидских блюд.

– В первый раз слышу.

Лэндон вытряхнул горсть адвиеха на ладонь и посыпал лук с морковкой, прежде чем вернуться к нарезке сельдерея.

Пока он готовил, я сидел за столом и наблюдал. Лэндон уже освоился на нашей кухне, как будто жил здесь всю жизнь. На губах у него играла легкая улыбка, и он напевал что-то себе под нос, пока разделывал остатки куриной грудки, чтобы добавить ее в суп.

Наконец папа спустился вниз – теперь красными у него были только уши.

– Привет, мальчики, – сказал он и наклонился поцеловать меня в лоб. – Ух ты. Отличная стрижка.

– Спасибо.

– Привет, Стивен, – сказал Лэндон.

– Простите, что я так внезапно вломился.

– Ничего страшного. – Порывшись в шкафчике со специями, Лэндон достал пакет с лавровым листом, который прятался где-то в глубине.

И как у него только получалось оставаться таким невозмутимым?

Я вот старался не встречаться с папой взглядом.

– Как Лале?

– Очень надеюсь, что это не стрептококковая инфекция. Но на всякий случай почаще мой руки.

– Хорошо.

– Лэндон, спасибо за суп. Пахнет восхитительно.

– Всегда пожалуйста.

Наконец Лале в зеленой пижаме спустилась вниз и тоже устроилась за столом на кухне.

– Привет. – Я поцеловал ее в макушку.

Лале ответила мне исполненным страдания стоном, который скорее подошел бы взрослому, не успевшему выпить кофе