Идеальные - Леони Вебер Страница 38

– Эта разлука с шести до девяти вечера. Переживет. Не надо мне тут своей заботой прикрываться. Ты и с Кристиной уговорил меня не выходить на работу, а потом начал деньгами попрекать и зажимать. Фиг я такое снова допущу. С этими детьми никогда не добьешься чего-то. Вон Светка уже почти начальница, а я все еще просто экономистка. Очень мило.

– Не понимаю, зачем тебе эта работа, если ты ее ненавидишь, как и свою профессию в целом.

– С чего это ты взял?

– Ты мне рассказала, когда Арину родила. Мол, наконец-то отдых от этого ада.

– Ну ненавижу, и что? Какая тебе разница? Все равно наплевать на мои чувства.

– Просто не понятно, зачем делать то, что не любишь.

– Потому что, мать твою.

– О, вспомнил. Ты же мне уже отвечала когда-то на этот вопрос. Что-то о сложных отношениях со Светой. Кажется, если бы ты не пошла на экономиста, то разочаровала бы родителей – экономистов? Ой, нет, немного не так. Родители тебя никогда не любили, а если бы ты не пошла, то окончательно от тебя бы отказались, что доставило бы страшную радость Свете, над которой ты всегда стремилась возвыситься. И ты решила не доставлять. Вроде так? Сложно, однако, в вашей родне все.

Татьяна презрительно взглянула на него.

– Какая же ты сволочь. Не понимаю, почему мы все еще вместе.

– Наверное, потому что тебе срочно нужно было выйти замуж вслед за Светой, родить ребенка вслед за Светой, а потом, увидев, что она не торопиться заводить второго, сделать это самой, хотя ты не особо хотела. А теперь ты не можешь бросить меня из-за страха проиграть Свете.

– Какой ты потрясающий психолог.

– Вообще-то ты мне все это сама рассказывала. Просто выпив, ты не помнишь, что делала. Ну а о том, чего не говорила, догадаться не сложно.

– Ты мерзкая тварь.

Сергей схватил Татьяну за руки.

– Полегче, ты же не хочешь светить синяками перед коллегами? А если Света узнает и поймет, что твоя жизнь не так идеальна, как ты стремишься показать?

Татьяна вырвала руки.

– Отведи Арину завтра в садик, и проследи, чтобы она там освоилась, раз уж у тебя вольный график.

Татьяна вывела девочек на прогулку. Как же она его сейчас ненавидела. Что с ним случилось после рождения Арины? Хотя, думать особенно не надо, он прав. Она вышла замуж, родила дочь не потому что сама этого хотела. Как и с профессией. Просто после очередного не своего выбора – Арины – все проблемы с Сережей и вскрылись. Они уже не любят друг друга. Хотя она к нему так привязана, как будто любит. Кажется, что жизнь без него закончиться. А он знает, что она не может от него уйти, потому много себе позволяет. Зря она раскрыла ему свою драму. И все уже идет не так. Витя не бьет Свету. Ее Даша дочь получше, чем гиперактивная Кристина, хотя тоже не совершенство. И работу свою сестра любит, добилась высот там. Если Света узнает о ее проблемах, это будет провал. Она-то, конечно, поможет, но будет везде показывать свою гордость от того, что она и ее жизнь идеальна. Что она заслужила всего: рождения, любви родителей, удачной жизни. Она лучше Тани.

Женщина тряхнула головой. Нет, нельзя этого допустить. Она усмирит Сережу, чтобы он ее не бил, добьется повышения на работе, не показывая своего отвращения к этому мерзкому месту. А там и Кристину вымуштрует, не хуже Даши будет. Если ей не дана судьба лучше, то нужно сделать идеал из того, что есть.

Татьяна швырнула пустую бутылку в ведро и, пошатываясь, вышла из кухни. Дома торчала Кристина и сейчас она шла ей навстречу.

– Мама, ты не видела мою зарядку от планшета?

– Я просила тебя забрать Арину с рисования, – сквозь зубы сказала женщина.

– Ой, – Кристина взглянула на часы. – Я зачиталась и забыла. Сейчас оденусь и пойду. Посидит там десять минут, подождет.

– Я. Тебя. Просила, – отчетливо прошипела каждое слово мама.

– Прости, мама. Я, правда, не хотела, – Кристина взглянула на маму и поняла, что та выпила, а это значило скандал по малейшему поводу и дикую радость без повода.

Татьяна взглянула на угловатую дочь, которая каждый раз, когда ее отчитывали, смотрела на мать исподлобья, слегка согнувшись в талии и ссутулив плечи, которые не распрямляла, даже когда откровенно бунтовала. И все это, эта фигура, этот затравленный, но с вызовом, взгляд, раздражали ее до невозможности.

– Забыла? Зачиталась? Вести себя нормально ты забываешь, учиться забываешь, даже сестру забрать ты не можешь. Ты такая же, как и твой отец: тупая, ни на что не способная, тянущая из старой больной матери все соки, меркантильная сволочь! – заорала мама.

– Я сейчас схожу за Ариной, – Кристина держалась спокойно, чтобы не провоцировать конфликт, но мать это еще больше выводило.

– Собирай свои вещи и выметайся отсюда вместе с сестрой к папаше-козлу! Сволочь! В душу мне плюнули, с отцом они хотят повидаться! К папе, если он хороший! В душу, тварь, плюнула!

– Мам, я иду за Ариной, – все еще спокойно сказала Кристина.

– Пошла вон! И не возвращайся!

– Мам, я понимаю, что когда ты пьяна, это катастрофа, но опоздать к Арине на десять минут и захотеть увидится с родным отцом – это нормальные вещи в жизни, а не конец света. И ты меня задерживаешь.

– Для такой, как ты, ничего не страшно, конечно! – Татьяна схватила Кристину за волосы и потащила в комнату. Девушка заверещала, но мама, как всегда, не остановилась. Швырнув дочь на пол, она открыла шкаф и принялась кидать в девушку одежду прямо с вешалками.

– Забирай свои вещи и вали к папаше, тварь! Ты меня ненавидишь, я знаю! Меня никто не любит!

– Да люблю я тебя! Я всегда тебя люблю и всегда это говорю! Но он тоже мой родитель. Он мой папа! – закричала Кристина.

– Я тебе не верю!

– Да почему?

– Потому что. Ты не умеешь любить. Ты не понимаешь, что нужно делать. Ты предательница, – Татьяна снова схватила Кристину за волосы и потянула назад, к входной двери. Она открыла дверь и пнула дочь ногой. Та вылетела в коридор. Следом за ней полетели куртка, шапка, сапоги.

– А если соседи увидят? – спросила Кристина, подбирая одежду.

Татьяна ударила ее рукой по спине.

– Пошла вон. Видеть тебя не хочу.

Дверь захлопнулась. Кристина спустилась этажом ниже, нормально оделась и пошла за Ариной.

Да, месть за папу и водка творят страшные вещи. Кажется, нам придется