Идеальные - Леони Вебер Страница 39

На следующий день Татьяна вошла в гостиную и сообщила:

– Кристина, я тебе в Viber выслала телефон папы. Можешь ему позвонить, увидится там, на неделе.

– Спасибо, мам, – сказали девочки одновременно.

– Не за что, – ответила Татьяна со странным выражением лица. Вроде и страдальческое, но с оттенком злорадства.

Когда мама ушла, Светлана повернулась к сестрам.

– Довели таки мать. А ведь ей так тяжело это переживать. Какие же вы обе неблагодарные эгоистки. Хорошо, что вы не наши дети, потому что я бы вас так била, чтобы воспитать.

– То есть когда Дашенька говорит, что главная функция папы – давать ей денег – это нормально, а нам из любви желать увидеть отца – это плохо?

– Знаешь, Кристина, вот тебе точно радоваться надо, что ты не моя дочь. Тебя бы бить сутками всем, что под руку попадется. Мама-то добрая, так не делает, – Светлана улыбнулась.

Кристина заперлась в ванной.

Чего, блин? Это что, новый вид издевательства? Она же видит все мои синяки. Достали меня все.

Светлана прижала Дашу к себе.

– Опять она тебя с собой сравнила. Вот же дура. Как вас можно сравнивать? Ты – наша гордость, – женщина поцеловала Дашу в макушку.

– Я сейчас, – Даша встала и прошла в свою комнату. Она закрыла дверь и прижалась лбом к шкафу.

Господи, что же мне делать? Правду говорят – чего боишься, то и случиться. Если я брошу университет, они возненавидят меня. Я так долго добивалась того, чтобы быть гордостью семьи, а теперь все рухнет из-за того, что я, оказывается, родилась без семейной любви к экономике. Черт возьми.

Отцы и дети

Даша поймала себя на том, что уже пятый раз перечитывает одну и ту же строку в учебнике по линейной алгебре. Рядом лежал список тем для докладов по основным профильным предметам: экономике, математике. Даша закрыла глаза. Попыталась успокоиться. У нее не получалось. Что-то сдерживаемое ею весь этот год, нет, скорее, намного дольше, пыталось вырваться. Оно поднялось по груди к горлу, и Даша задохнулось от нее, от бессильной злости. Она схватила книги и швырнула их об стену. Потом взяла тетради и разорвала их. Список тем для докладов познал ту же участь. Она пинала весь этот бардак на полу и кричала внутри о том, как же ненавидит все это.

В дверь постучали. Черт, она забыла, что дома Арина.

– Даша, у тебя все хорошо?

– Да!

– Точно? – голос сестры звучал обеспокоенно.

– Блин, нет, не точно. Я просто уронила книги. Иди отсюда.

Арина захлопала по полу немного великоватыми для нее тапочками. Даша села возле кучи учебных принадлежностей и тихо заплакала.

– Арина! – Кристина влетела в гостиную. – Дядя Витя, а где она?

– В кухне.

Девушка отправилась туда. Арина ела суп. Рядом Светлана быстро резала баклажаны.

– Арина, папа наконец-то нашел время с нами встретиться, – Кристина не хотела говорить это при семье, но слова вылетели, как всегда, раньше, чем она успела подумать.

– Да ладно! Класс! А когда? – Арина положила ложку.

– В эту субботу, – не желая говорить больше, она протянула сестре мобильник с SMS от отца, где было написано время и место встречи. Арина радостно засмеялась.

– Вот это да, Две недели оттягивал, но таки решился. Не иначе как совесть взыграла. Или жалость, – не удержалась от комментария Светлана, глядя на девочек с насмешливой улыбкой. – Арина, доедай! А ты не отвлекай ее!

Кристина подмигнула сестре и побежала в свою комнату.

Ася вошла в любимое всеми студентами за его дешевизну кафе и сразу увидела Дашу. Она сидела за столиком и крутила чашку в руках.

– Что случилось?

– Нервный срыв у меня.

– Из-за учебы?

Даша кивнула, не отрывая припухших глаз от чашки.

– Даш, послушай, это же просто университет. Тысячи ребят в восемнадцать лет выбирают не ту профессию и меняют ее. Это не тюрьма, все можно изменить. Не убивайся так.

– Для меня это тюрьма.

– Ты точно решила, что оно тебе не надо?

– Я ничего не решала. Я знала это с самого начала. Школа была для меня ужасом, но выпускной класс, когда я готовилась к поступлению сюда, был самым страшным, потому что я этого не хотела. Но я боялась даже думать о том, чтобы поступать по-другому, потому что это бы значило разрушить все мои отношения с родителями. Но сейчас на меня накатило осознание. Весь курс я терпела, но больше не могу.

– Хорошо, тогда что ты хочешь делать?

– Да откуда я, блин, знаю! – закричала Даша. Некоторые посетители обернулись. Она снизила голос. – У меня нервы на пределе. Как же утомила эта простота: возьми да смени на то, что тебе нравится.

– Даш, ну потому что это реально так.

– Для нормальных людей, но не для меня. Думаешь, меня саму не бесит, что в мире есть проблемы пострашнее, а я тут в истерике из-за университета? Но для меня это так. Тебя били родители?

– Ну, может в детстве шлепали пару раз. Но прямо так конкретно нет.

– А меня били все время. Мне сломали руку, она неправильно срослась, между прочим. Я вся в синяках ходила. Как Кристина. Тебя наказывали за промахи?

– Бывало, за двойки ругали. Дворником грозили.

– А меня били и кричали, что я тупой позор семьи за каждую ошибку, даже если она случалась раз в год. С двенадцати лет я только и делала, что старалась заслужить расположение родителей. Не ради их чертовых денег и подарков, как думают некоторые, а ради того, чтобы перестать чувствовать эту боль от ударов и слов, чтобы услышать что-то приятное. И я смогла.

– И поступила ты для этого?

– Ага. У нас же династия. Вся семья, бабушка, дедушка – экономисты, бухгалтеры, математики, так что у меня не было выбора. Мне это с пятого класса втирали, говорили, что любой мой другой путь приведет к тому, что я им не буду нужна. Если бы я не поступила, это бы разрушило наши отношения, которые я так старательно строила. Вам всем легко судить со стороны. Да, у тех, кто бросает универ, тоже могут быть скандалы в семье, но у меня просто разверзнется ад на земле. Они меня возненавидят. Я не смогу это снова пережить. Да, я уже взрослая, но мне нужна их любовь. Они мои папа с мамой. И не говори, что я преувеличиваю их реакцию, что они на самом деле хорошие. Ты не жила в моей семье.

– Ну, после сломанной руки я бы не посмела даже предположить о таком. Но нужно выбираться из этого. Ты же уже