Сабир Рустамханлы - Книга жизни Страница 39

В склепе - одиночная колонна, на ней - "каменное блюдце", а уже на нем возвышается сам мавзолей. Мы спускаемся в одно из подземелий. На скальном основании из обожженного красного кирпича выложены сводчатые арки. Сохранившаяся часть мавзолея позволяет судить о несомненной близости мавзолею Момине-хатун. а может быть, это прямое подобие знаменитого предшественника. Или этот полуразрушенный мавзолей еще один продукт творческого гения Аджеми.

Мы спускаемся еще глубже и как будто погружаемся в живую легенду. Но картина, которую мы здесь увидели, то, что открылось нашим глазам, возмутило нас до глубины души. Наверно ни одно, самое первобытное племя не позволит себе так обращаться со своим прошлым. Деревянные гробы взломаны, засохшие мумии разбросаны как попало. Может быть, здесь были захоронены воины, решившие судьбу родины - на одном из черепов не трудно разглядеть удар меча - и кощунственность отношения к этим могилам нельзя ничем оправдать. Один из сопровождающих нас местных ребят показывает рукой на деревянную полку: "Здесь хранились уничтоженные книги".

Кто были эти люди, которые совершили подобное варварство? Почему так последовательно уничтожаются свидетельства нашего прошлого?

Хараба Гилан превратился в готовый "каменный карьер": кому сколько надо - столько уносит. Да вдобавок, не отстают и пограничники. Пока не нашелся человек, который остановил бы караван машин, разбирающих Хараба Гилан, сказал бы: "Хватит, остановитесь, это же дикость, варварство!".

В руке своей я сжимаю черепок с орнаментом Аджеми и вновь повторяю: "До каких пор мы будем сторонними наблюдателями?" Сколько подобных мест в Ордубаде, в Нахичевани, в целом в Азербайджане, где точно так же разрушается наше национальное богатство. Все они нуждаются в нашей заботе, нашей помощи, нашем гражданском заступничестве!

Всю дорогу мы говорим об исторических местах Ордубада, о крепостях среди гор, о наскальных рисунках Гямигая, о нашей истории и... о нашем преступном равнодушии...

И вновь приходим к поразительному выводу: несмотря на столь горькую судьбу, несмотря на то, что время столь безжалостно обошлось с нашей историей и разрушительные вихри пытались стереть с лица земли нашу культуру, творческий заряд народа не иссякает. Злые, загребущие руки людей, лишенных и проблеска духовности, ломают, расхищают, уничтожают, но созидательные руки народа вновь и вновь возрождают...

Ордубад - центр поэзии, город традиционных ремесел. В прошлом веке здесь был создан один из самых больших поэтических меджлисов Азербайджана "Анджумани-шуара",

Близость, единство и в то же время драматическая разобщенность с Южным Азербайджаном нигде не ощущаются столь остро, как в Ордубаде. Горы по ту и эту сторону границы расположены так близко друг к другу, что кажется - рукой подать. По ту сторону Аракса, напротив железнодорожной станции Ордубад расположено село Сейари. Видны дома, дворы, играющие во дворах дети. Эта близость будит надежды. Эта удаленность - комом подкатывает к горлу...

На одном из домов развевается флаг. Не азербайджанский, а иранский.

Ордубад - ненаписанная книга. Писатель Акрам Айлисли, на примере села Бузбулаг, рассказал правду обо всем этом крае, о его нравственном климате. Я смотрю на горы напротив, и мне вспоминаются строки писателя о том, что когда утром на горы падает отсвет первых солнечных лучей, кажется, что горы улыбаются!..

* * *

С этими мыслями об уникальном, неповторимом крае Азербайджана, об удивительной земле - я прощаюсь с Нахичеванью...

И возвращаюсь вдоль Аракса...

ВОЗВРАЩАЮСЬ ВДОЛЬ АРАКСА...

Можно ли найти на земле такую реку, чья судьба оказалась бы столь сложной и многострадальной, чтобы имя ее не сходило с уст, чтобы о ней сложили столько стихов и песен, чтобы на нее обрушилось бы сколько упреков и обвинений. И найдется ли на свете река, которую любили бы так, как Аракс?!

Сколько рек, которые становились границей двух стран: одна, две, десять. Но одно дело, когда река разделяет две страны, становится естественной границей двух разных народов, и другое - когда она разделяет один народ, становится непроходимой чертой, раскалывающей единую нацию! Аракс - одна из основных, животворных артерий Азербайджана, тысячелетиями даривший этому народу радость благополучия и благоденствия, стал теперь границей, разлукой, слезами...

Аракс, который когда-то благодарили, воспевали, боготворили, освящали, стал осыпаться проклятиями, стал считаться причиной, виновником разобщения. В нашем сознании в нашей поэзии, в нашей судьбе сложился образ тоски, боли разлуки, и он отождествился с образом Аракса - "тоской Аракса", "болью Аракса", и это щемящее чувство навалилось тяжелым камнем на душу многим и многим азербайджанцам.

Слово "Аракс" с детства стало мне близким, родным, как и названия Тебриз, Баку, и в нем, в этом слове, сконцентрировалась наша тоска, ожидание встречи столь же недостижимой, как и желанной.

Находясь в Аране, в равнинной части Азербайджана, слышишь: это вода из Аракса, она легка, она благодатна, хотя она и мутная, она - исцеленье от многих и многих недугов. Я пил воду Аракса, которая текла по арыкам, но долго не приходилось увидеть саму реку. И вот наша первая встреча, волнения первой встречи остались позади. Да я и позабыл их. Мне кажется, что я родился на берегах Аракса. И по моим жилам всю жизнь тек Аракс.

Отступление: Не могу забыть одну из встреч с Араксом. Мы плыли на катере вверх по течению Куры, туда, где она сливается с Араксом. Друзья позволили мне встать за руль. Я был не очень умелым рулевым, но по такой широкой "дороге" как Кура, это было не опасно: я включил предельную скорость, катер наш летел вперед. Когда до места слияния рек осталось совсем немного, друзья сказали, что мы поплывем по Куре, в Аракс сворачивать не следует. Они оставили меня одного и сами, перебрасываясь шутками, спустились в каюту. Вот, наконец, и долгожданное место! Какое-то непонятное, несознаваемое мною чувство заставило свернуть к Араксу, столь желанному, родимому. Я забыл обо всем на свете. Мне казалось, что вот так свободно и спокойно я буду мчаться сколько захочу, назло колючим проволочным ограждениям. Вдруг раздался тревожный крик моих друзей: "Остановись, ты что делаешь, остановись!". Я сбавил скорость. Медленно повернули назад. Друзья не на шутку переполошились и долго не могли прийти в себя. Потом объяснили мне, что на Араксе много мелких, каменистых отмелей, и угоди наша посудина на большой скорости на них, мы могли бы оказаться "кормом для рыб".

... Я вспоминаю баяты, что певали наши старики в гоpax, может, и ни разу не видевшие Аракса:

Аракс, Аракс, Хан Аракс!

С гор бежишь, буян Аракс!

Разлучил меня ты с братом.

Перебил мне стан, Аракс!

Тогда мне казалось странным: где Ярдымлинские горы, а где Аракс?! Но позже убедился: Аракс "течет" с каждой горы Азербайджана, через каждый город, он "течет" в сердце каждого азербайджанца!

До сих пор звучит в моих ушах песня, которую мы пели вместе с моими друзьями Чингизом Алиоглы и Нусретом Кесеменли:

Разделили наш Аракс,

Напоила кровь Аракс.

Я бы с вами не расстался,

Разлучили силой нас.

Дорогой мой, не грусти.

Ты Аракс в арык впусти.

Не братайся ты с бесчестным,

Честь у честного в чести.

Кровь - рекой...

Кровью плачет милый мой.

Как предстал Аракс преградой,

Обернулась кровь рекой!

Эхо Аракса, отозвавшееся в мировой истории, непомерно велико. Кто только не проходил здесь?! Путешественники, вражеские орды, целые народы и нации. Одна из столбовых дорог мира проходила через Аракс, с Востока на Запад, с Запада на Восток. Дорога многолетних распрей и перемирий, "шелковый путь", дорога торговых караванов и дорога изгнаний. Память истории и память народа сохранили множество легенд об Араксе.

И друг проходил через Аракс, и враг проходил!.. А как удивительны судьбы дорог, миновавших через Аракс в наше столетие. В начале века по этой дороге, на Восток - в Иран, Афганистан, Турцию, доходили идеи революции и демократизма. Не случайно, что первой страной, в которой нашли отклик идеи Первой русской революции, был Южный Азербайджан. Движение Саттархана потрясло основы Иранской монархии.

Но самыми трагическими скитальцами дорог Араксе в нашем столетии были наши южные братья и сестры, не раз изгонявшиеся иранской реакцией, покидавшие очаги, скитавшиеся из края в край, с Юга на Север... и с переменой цвета паспорта становившиеся "эмигрантами".

Тысячи семей из народа, по воле двух империй расколотого надвое, вынужденного переменить алфавит, "переиначить" свою историю, даже летоисчисление с целью забвения единого родства, - долгие годы не могли воссоединиться, пережили немыслимые мытарства на нескончаемых дорогах разлук и тоскливого ожидания. Сколько великих творцов Азербайджана родились на этих путях - перепутьях, на этих скитальческих дорогах, обретая отцов, они оставались без матерей, найдя мать, они теряли отца... В XII веке Хагани считал Шемаху своей матерью, а Тебриз - отцом: потеряв свою "мать", нашел пристанище у "отца" - Тебриза, где и был захоронен! Великий Мирза Фатали Ахундов также попал в круговерть этих дорог, навсегда разлучивших его с матерью...