Враг женщин - Решад Нури Гюнтекин Страница 39

Тем неожиданнее стало то, что меня постигло, то, о чем я не знаю, как и рассказать. Возможно, для тебя это не будет новостью. Ведь все любовные истории так похожи одна на другую…

Весной из далеких краев в наши степи прилетают стаями ласточки. Они выбирают себе места для гнездования и в течение нескольких месяцев живут там в радости и довольстве. Этим летом на одной даче в часе езды от нашего спортивного лагеря поселилась группа людей, очень похожая на такую стаю ласточек: разного возраста, веселые и беззаботные, и, главным образом, молодые женщины и девушки… Они собрались отовсюду под предлогом свадьбы каких-то молодых родственников, постоянно развлекались, играли на музыкальных инструментах, танцевали.

Мои друзья-спортсмены уже три года приезжали сюда, чтобы поупражняться на свежем воздухе и пожить жизнью, полной лишений, без всяких удобств на лоне природы. Но теперь, завидя этот девичий отряд, они забросили свой аскетизм. Порядок нарушился, программа была испорчена.

Самые предприимчивые из них стали потихоньку искать пути, чтобы установить теплые отношения с этой семьей.

Они и в том лагере нашли единомышленников, которые горели тем же желанием.

Несколько серьезных людей и, в первую очередь, я сам, вначале пытались помешать этому. Но что поделать, никто не может встать на пути инстинкта, который притягивает друг к другу мужчин и женщин… Это неодолимая сила, магнетизм.

В общем, мы не смогли совладать с ребятами. Но дело этим не ограничилось. Они от нас не отставали до тех пор, пока нам не пришлось согласиться пойти в их поместье.

Нас пригласили на вечерний прием. Друзья убеждали меня пойти вместе со всеми. Но, когда я оказался на улице лицом к лицу с группой женщин и девушек, мне стало не по себе. Я сорвался с места и на мотоцикле уехал прочь. Покатавшись по окрестностям, я в одиночестве вернулся в наш лагерь.

Но мои товарищи продолжали настаивать, и на следующий раз им удалось убедить меня.

— Они хотели непременно тебя видеть. Мы им обещали привести тебя. Иначе мы опозоримся! — умоляли они меня.

Я догадывался, зачем я им понадобился. Они слышали наверняка о моей славе женоненавистника и хотели воочию посмотреть на эту странную диковину. Я решил: «Хорошо, я приду. Но при этом я преподам этим любопытным барышням такой урок, что они навсегда раскаются в том, что захотели пообщаться со мной. И друзей своих поставлю в неловкое положение, будут знать!»

Я приступил к выполнению задуманного. От моих нападок и насмешек юные барышни трепыхались, как голубицы, подвергшиеся внезапному нападению куницы в своем гнезде. Мои друзья краснели за меня и не знали, куда им деваться. А мне-то что? Ведь это мой первый и последний визит в этот почтенный дом, — думал я тогда. Однако…

Среди тех девушек была одна, совсем не похожая на всех прочих, удивительное создание по имени Сара… Я слышал о ней кое-что еще до того, как впервые увидел. В лагере только о ней и говорили. Были даже такие, кто специально стоял на дороге и ждал, когда она проедет по деревне.

«Самовлюбленное, избалованное, легкомысленное создание, — говорил я им всем. Некоторые влюблялись в нее заочно, по рассказам о ней. Я же, слушая их, заведомо считал себя ее врагом.

Мне хотелось любым путем доставить ей неприятности. Я представлял себе, как разозлится и как будет удивлена эта привыкшая к всеобщему поклонению капризная красавица, когда столкнется с моим холодным приемом, когда поймет, что для меня она ничего не значит. Но, по правде говоря, первому удивиться пришлось мне самому. Эта госпожа Сара оказалась совсем не такой, как я ее себе представлял и как мне ее описывали. Я в своем воображении видел ее душой компании, гордо восседающей посреди прочих, капризно улыбающейся и упивающейся своей властью задавать тон различным развлечениям. Но оказалось, что она постоянно стремится быть в тени, предпочитает уединение, что она мягкая, спокойная и печальная девушка.

Из всех присутствующих только она, глядя на мое лицо, не проявила никаких признаков неприязни или отвращения.

И все же я решил следовать ранее разработанному мной плану. Чтобы вывести ее из себя и помучить как следует, я, как мог, нарушал приличия. Но она и не собиралась сердиться, только становилась все печальнее. И мыслила она совсем не так, как другие ее подруги. В ее глазах было какое-то спокойное снисхождение, свойственное людям, которые привыкли не придавать значения внешнему виду, а заглядывать глубже, в самую душу.

В тот вечер мы расстались приятелями. Возвращаясь в лагерь, я отстал от своих товарищей и начал беседовать сам с собой:

«Как можно объяснить ее симпатию ко мне? Вероятно, у этой слегка грустной и, скорее всего, весьма мечтательной девушки есть любимый. Если мое предположение верно, то нет ничего в этом мире, что могло бы ее заинтересовать. Она не смотрит на внешнюю форму… Все люди в ее глазах одинаковы. Она не видит разницы между первым красавцем и самым уродливым из людей, скажем, Хомонголосом… Может быть, даже то, что Хомонголос своим странным видом вовсе не напоминает человека, придает ей больше уверенности…

Одной из разновидностей одиноких людей являются фантазеры, которые, хотя с виду и активно принимают участие в компании, на самом деле заняты всегда только своей собственной мечтой и смотрят на мир сквозь призму своих фантазий. Такие люди стараются избегать тех, кто может оторвать их от сладких грез, вернуть в повседневность, заставить смириться с реальностью. Им по душе общество дружелюбных, безъязыких животных, которые им не мешают мечтать.

Возможно, эта Сара тоже из таких людей. Она давно устала от искусственности, кокетства, показухи и умничанья окружающих… И Хомонголос, у которого ни лицо, ни мысли не похожи ни на кого из других людей, показался ей интересным примерно так же, как для нее было бы любопытно гулять по саду с огромным бульдогом, который ничем не может нарушить ее размышлений».

* * *

Вот об этом я думал, возвращаясь в одиночестве в лагерь. Наутро, вспоминая о своих мыслях и предположениях, я стал стыдиться и высмеивать самого себя.

«Хомонголос, ты замечтался ночью под звездами, — говорил я. — Ты опьянел от общества женщин и от ночного воздуха. Все, что ты напридумывал, не более чем нелепица. Какими небывалыми грезами ты окутал образ этой самолюбивой и смешной девицы? Но истина-то проста… Эта госпожа Сара хотела посмешить окружающих, притворившись, что заинтересована твоей персоной. Может быть, ей мало тех ухаживаний, которыми в избытке окружают ее все мужчины, попадающиеся