Ашот Арзуманян - Арагац (Очерки и рассказы) Страница 40

После юбилейных торжеств, 26 мая, мы вновь встретились. На мой вопрос, как он себя чувствует, Шолохов со свойственной ему искренностью ответил:

- Ну, сами понимаете, сколько волнений! Для чего только нужно было устраивать такой вечер!

- Народная любовь!

- Да, но когда обрушивается на плечи одного человека народная любовь и ласка, невольно думаешь: достоин ли, выдержу ли? Еще предстоят встречи в Академии, у воинов - я обещал им. А слову своему нужно быть хозяином.

29 мая Шолохов с супругой Марией Петровной и внуком выехали с Казанского вокзала поездом "Москва - Ростов" в станицу Вешенскую.

Тем же поездом, спустя несколько дней, на рассвете я прибыл на станцию Миллерово. С аэродрома этого городка утром вылетел самолет. Он взял курс на северо-восток.

Здесь я не увидел дымчатого очарования наших высоких неприступных гор. Мой взор приковала мягкая прелесть донских степей, манящих к себе своей необъятной ширью. То там, то тут ярко выделяются крупные массивы сосновых лесозащитных полос.

Что такое для самолета сто шестьдесят километров воздушного пути? Вот и крутой берег Дона. Мы уже различаем раскинувшуюся среди песков, вытянутую вдоль реки и прижатую к берегу станицу Вешенскую. Самолет плавно садится на небольшой полянке посреди леса. Дорога до станицы невелика. Но машина продвигается медленно, колеса ее тонут в сыпучем песке. Заметив на моем лице некоторое недоумение и словно угадав мои мысли, водитель улыбнулся и сказал:

- Это еще что! Было время, когда в здешних местах совсем не было лесов. Степной ветер властно гулял, волнами разгоняя пески. След человека исчезал тотчас за ним.

И мне стало понятно, почему с такой деловитой гордостью, по-хозяйски оглядывал он стройные ряды сосен, разрезающих степь в разных направлениях.

Станица Вешенская встретила меня бурным пробуждением весны. Весна, так поэтически воспетая Шолоховым в "Тихом Доне", с буйным разливом Дона, со сказочным цветением степи, сплошь покрывающейся фиалками, а вслед за ними тюльпанами, с прелестными стаями птиц, с неутихающим шумом привольного ветра в затопленном полой водой донском лесу, с лебедями, дохнула на нас неукротимой мощью донской природы.

Прямая улица в центре станицы, названная земляками Шолохова его именем, выходит прямо к двухэтажному дому писателя. Сад тянется до самого крутого берега Дона.

В Вешенской я познакомился с секретарем райкома партии Василием Алексеевичем Сетраковым. Он с большим уважением говорил о своем великом земляке.

- Несмотря на свою занятость, Михаил Александрович находит время встречаться с трудящимися, дать вовремя нужный совет, помочь в просьбе. Как-то раз к нему обратился председатель областного потребсоюза письменно, как к депутату, чтобы он помог строительным организациям получить лес для животноводческих ферм. Шолохов написал подробное письмо в Москву, и вскоре просьба депутата была удовлетворена - лес получили. Шолохов как член Вешенского райкома партии принимает активное участие в жизни нашей парторганизации, дает очень нужные и дельные советы. Многие из нас помнят его критические замечания и предложения на партийных конференциях.

В Вешенской, где я находился впервые, не пришлось долго искать знакомых. Имя Шолохова помогает людям, не знавшим ранее друг друга, найти общий язык, как старым знакомым.

Когда я вошел в двухэтажную Вешенскую среднюю школу, заседал педагогический совет. Но вскоре раздавшийся звонок возвестил о начале занятий в классах. Мне повезло: первый учитель Шолохова, шестидесятисемилетний Тимофей Тимофеевич Мрыхин, оказался свободным от занятий.

Годы на его лице оставили свой отпечаток. Но глубокие морщины разгладились, когда он узнал, что меня интересует.

- В моей памяти, - начал он, - сохранилось много незабываемых детских образов, озаренных радостью успеха в учении или озабоченных и настойчиво преодолевающих трудности.

Одним из таких ярких является воспоминание о работе с Мишей Шолоховым. Мише тогда было около семи лет. Перед началом занятий у нас с родителями зачастую возникали интересные беседы, в которых непременно участвовал и Миша. В одной из таких встреч был поднят вопрос о будущем Миши. Когда спросили об этом его самого, то он, не задумываясь, ответил:

"Я буду военным".

Мы сперва поинтересовались мотивами этого желания Миши, а потом, как далекие от военных дел люди, стали склонять его на путь научного работника, путь людей, обессмертивших свои имена великими достижениями в области литературы, биологии и других наук и техники. Обсуждение этого вопроса протекало довольно долго и заняло несколько наших бесед. Вначале Миша упорно отстаивал свою точку зрения, но с течением времени стало заметно, что он стал колебаться, и однажды заявил:

"Ну, Тимофей Тимофеевич, значит, когда вырасту, буду студентом, а там дальше видно будет".

В начале тысяча девятьсот двадцать первого года в станице Каргинской была создана агитколонна, в которой состоял и Миша Шолохов. Несмотря на свой молодой возраст, Миша был одним из самых активных, самых деятельных членов нашего коллектива. В течение всего периода работы агитколонны он систематически снабжал ее литературой для постановки спектаклей, помогал в подборе нужных людей из молодежи и выполнял разные поручения при художественных выступлениях колонны в качестве декламатора, хориста, актера и докладчика. С особым успехом Миша исполнял комические роли. Однажды мы ставили пьесу "Необыкновенный день" (автора не помню), которая представляла собой довольно удачную пародию на "Недоросль" Фонвизина. В этой пьесе Миша Шолохов с неподражаемым успехом исполнял роль типа Митрофанушки.

Перед моими глазами прошел его путь от начинающего писателя до выдающегося мастера советской литературы.

На минуту задумавшись, Мрыхин добавил:

- Много учеников воспитала школа. Некоторые из них, выйдя в люди, позабыли нас, стариков. Но не таков Михаил Александрович. Он и сейчас такой же простой и близкий человек, уважающий труд большой и малый, любящий своих земляков. Два десятка лет назад как-то раз спросили у Шолохова, почему он не переезжает в Москву. - После паузы, хитро подмигнув живыми глазами, Тимофей Тимофеевич передал нам шолоховский ответ - "Чтобы не ездить в творческие командировки".

Интересно отметить, что у Мрыхина учились и все дети Шолохова: и Саша, ныне агроном, работающий в Ялте в Никитском ботаническом саду; и Светлана, живущая сейчас со своим мужем моряком-офицером на Камчатке; и Миша - студент третьего курса биологического факультета. Заканчивает 10-й класс Вешенской средней школы ученица Мрыхина - самая младшая из детей Шолохова - Маша.

В нашу беседу со старым учителем вмешался старожил-казак:

- Уйма работы у Шолохова в нашей станице. Он не только пишет книги, но и активно участвует во всех делах нашего района. Хорошо знает он наше крестьянское дело, в вопросах сельского хозяйства разбирается не хуже любого агронома. Своими советами и помощью содействует развитию садоводства и виноградарства у нас.

Много интересного узнал я из рассказов жителей. Было время, когда Москву с югом связывал большой сухопутный тракт. Одна из придорожных вех находилась у переправы через Дон. По этой вехе, или, как говорят, вешке, выросла на левом берегу Дона станица, получившая название Вешенской. Ничем особенным не примечательная, она оставалась неизвестной. До революции о ней писали: "Вешенская кажется бедной, она слабо застроена и имеет пустынный вид".

В наши дни преобразилась станица Вешенская. Но известной стала она всему миру потому, что там родились "Тихий Дон" и "Поднятая целина".

Коммунист Михаил Александрович Шолохов отличается поразительной скромностью. О себе он говорит мало, без охоты. Зато с большим воодушевлением рассказывает об успехах родной станицы, своих земляков.

Теперь в Вешенской есть электростанция, своя больница, родильный дом, новые общественные здания, придающие станице благоустроенный вид. Педагогическое училище имеет общежитие для студентов, жилой дом для преподавателей.

Жители Вешенской знают, что во всем этом немалая заслуга их неутомимого и заботливого друга, депутата Шолохова.

Неустанным, напряженным трудом заполнен день писателя. Уже в пять часов утра он за письменным столом. Михаил Александрович пишет карандашом, иногда и ручкой, и лишь тогда, когда отрывок готов и удовлетворяет взыскательного автора, много раз перечитав написанное, Шолохов садится за машинку сам или ему помогает печатать жена и друг Мария Петровна. Спустя некоторое время он вновь возвращается к рукописи, читает и, случается, по многу раз подвергает правке написанное.

Он получает обширную корреспонденцию. От рабочих и колхозников, студентов и читателей приходят в Вешенскую многочисленные письма. Молодые писатели посылают свои рукописи к Шолохову с просьбой познакомиться с ними и высказать свое мнение. Несмотря на свою занятость, он находит время лично ответить, лично вести переписку с авторами писем, не прибегая к помощи литературного секретаря, которого у него не было в то время.