Отец - Людмила Георгиевна Степанова Страница 40

– Ленинград, пятая кабина, – неожиданно объявила казённым голосом телефонистка.

Это единственное, что запомнила Людмила. Трубку взял папа.

– Я в списках? – ей не терпелось знать ответ.

Георгий Тимофеевич передал трубку. По выражению лица она ничего не поняла. И тот же вопрос задала Лене.

– Ты – в списках! – радостно объявила сестра.

– Ты не ошиблась: с нами поступала Лариса Степаненкова?! – Люда поверила в успех не сразу.

Через какое-то мгновение, тихо сползая по стене переговорной кабинки, она поняла: поступила! Бросилась обнимать отца.

– Молодец, Людмилка! – едва сдерживая слёзы, произнёс Георгий Тимофеевич.

Она наконец-то заслужила похвалу. Мама, как всегда, стояла в сторонке и мило улыбалась. Было заметно: камень с сердца упал.

Людмила плохо помнила, как дошла до дома. Ей почему-то не хватало воздуха. Вспомнился случай из детства, когда, играя в прятки, соседские мальчишки закрыли её, шестилетнюю девочку, в большом металлическом ящике для хранения газовых баллонов. Стало трудно дышать, её охватила паника. Она изо всех сил позвала на помощь. На выручку пришла старшая сестра.

– Что ты тут делалала? – с явным недовольством спросила Лена.

– Меня ребята закрыли, – громко всхлипывая, произнесла девочка.

– Следующий раз будешь знать! – Люде пришлось выслушать сестрино нравоучение. «Затворница» вскоре успокоилась, но боязнь замкнутого пространства (клаустрофобия) осталась. Она не решалась ездить в лифтах, избегала маленьких помещений и старалась не оставаться долго в закрытом автомобиле.

На радостях от приятного известия о зачислении на подготовительное отделение мама устроила пир на весь мир. Путь – из кухни – в подвал и обратно – она преодолевала с лёгкостью девочки. Улыбка не сходила с лица. Отец принял что-то сердечное и тихо лежал на диване. Он пытался осмыслить произошедшее. На его лице застыла улыбка.

Теперь меня точно отпустят гулять! – подумала Люда.

Ей не терпелось поскорее незаметно выскользнуть из дому и сообщить приятную весть своему возлюбленному. Гена ждал её в условленном месте. В темноте она заметила, как от школьного забора отделилась чья-то фигура. Через минуту она узнала его.

– Представляешь, я поступила! – не скрывая радости, она бросилась к нему на шею.

Гена, как и прежде, нежно обнял её. Лишь при свете фонарей она заметила в его глазах мимолётную грусть.

– Ты расстроился? – Люда поспешила его успокоить. – Я так долго к этому шла?!

Она ещё не думала о том, как будут строиться их отношения, когда поезд Брянск – Ленинград разлучит их снова. В этот момент в её душе боролись два чувства: радость от заманчивых горизонтов и страх потерять любимого.

– Ты будешь ко мне приезжать. Я разузнаю про Ленинградские вузы. Мне хочется, чтобы мы учились вместе, – продолжала рисовать перспективы «Джульетта».

– А если я не поступлю? – спросил он в надежде, что Людмила снова его успокоит.

– Подготовимся! – сказала она решительно. – Не переживай! Всё будет хорошо, это я точно знаю.

Людмила первый раз в жизни гуляла без боязни встретиться со знакомыми. Ей уже не надо было объяснять причины неудач. Она наслаждалась вкусом победы, вспоминала, как непросто дались вступительные экзамены. Домой вернулась за полночь. Это был второй случай, когда влюблённые потерялись во времени. О первом рассказывала всегда с трепетом.

Однажды тёплым летним вечером они отправились на своё излюбленное место для прогулок – на берег «Верхнего» озера, недалеко от пионерского лагеря «Чайка», принадлежавшего Кировскому чугунолитейному заводу. Счастливые часов не наблюдали. Если прохожих становилось меньше, значит, время приближалось к одиннадцати ночи. Когда заканчивались танцы в городском ДК, молодёжь высыпала на улицы, был слышен звонкий смех, обрывки непридуманных рассказов. «Ромео и Джульетта» понимали: скоро расставаться. Так получилось, что, разговаривая о том о сём, они не заметили, как пролетело «контрольное» время. Когда вышли из городского парка, на улицах было пустынно.

– Странно, никого нет! – ей показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

– Наверное, ещё все на танцах, – предположил Гена.

Они ускорили шаг.

– Мне теперь точно достанется! – Люда расстроилась. – Ты меня не провожай, я как-нибудь доберусь, – больше за него, чем за себя, переживала вожатая.

– Нет, давай до школы – вместе! – сказал он. – Там до моста – рукой подать, а в Заречье ты, как рыба в воде.

– Хорошо, – согласилась Людмила.

Они уже не шли – бежали. Через несколько минут, оказавшись у школы, попрощались. Ей ничего не оставалось, как пуститься вприпрыжку домой. Пробегая по улице Кирова, считавшейся в городе самой просторной, не заметила, как её окликнули: «Куда ты так торопишься?». Минутой позже до неё дошло: это голос Лены. Приблизившись, она увидела улыбки на лицах мамы и сестры.

– Отец не знает, что мы пошли тебя встречать! – в один голос поспешили сообщить они.

– Слава Богу! – Люда вздохнула с облегчением и принялась рассказывать, как они с Геной гуляли и как им было хорошо. Впервые «Джульетта» решилась кое-что рассекретить.

– Как здорово, когда есть мама и сестра! – подумала она и погрузилась в безмятежный сон. Ночные похождения молодых людей Нина Михайловна пообещала держать в тайне.

До отъезда оставалось немного. Людмила считала дни, оттого всё происходящее воспринимала восторженно и в то же время с грустью. Влюблённые гуляли по «своим», ставшими такими родными, местам. И если она щебетала, как птичка, выдавая своё отличное настроение, то «Ромео» всё больше молчал или тихо улыбался – так он реагировал на свою спутницу-фантазёрку.

Отец, по его же выражению, «отпустил поводья» – дочь это почувствовала, но с трудом поверила в своё счастье.

– Надолго ли? – задавалась она вопросом.

И тут же начинала мечтать, как будет жить без родительской опеки. Это ей казалось таким заманчивым! Только по прошествии времени поймёт: насколько иллюзорными были её представления о жизни! Чем меньше оставалось до отъезда, тем длительнее становились свидания «Ромео и Джульетты» – им не хотелось расставаться, они были счастливы и несчастны одновременно! В минуты, когда Людмила оставалась одна, мысленно паковала чемодан. Вещей получалось много – она ехала в северную столицу зимой!

И всё-таки день расставания наступил. Слушательница подготовительного отделения проснулась ни свет, ни заря. Она уже почувствовала реальную ответственность: успеет ли собраться?! Поезд отправлялся в 18 часов – времени было более чем достаточно, но она заторопилась. В ней по-прежнему боролись два чувства: счастья – от предстоящей свободы и боли – от скорого расставания с любимыми родителями, домом, почему-то ставшим для неё вдруг таким родным, и возлюбленным.

– Странно, почему человек всегда должен выбирать?! – то ли спрашивала, то ли утверждала юная особа.

В этот момент ей вспомнилась сказочная повесть Александра Волкова «Волшебник изумрудного города», маленькая Элли, её желание перенестись с домиком-фургоном в загадочный город.

– Хочу, как в сказке, взять дом, родных мне людей и в мгновенье