Правила Лебядей - Елена Ровинская Страница 43

– Хочешь убить меня, так убей. Или просто заткни свой рот и вывались из моей квартиры!

Не помня себя от бешенства, Олег ухватил ее за волосы на затылке, ударил по лицу открытой ладонью и протащив в комнату, швырнул на диван.

***

– Ангела, можно с тобой побеседовать? – сказал Олег, зависнув на косяке.

Он уже собрал вещи и теперь бездумно раскаиваясь, не знал, что делать. Алене он не звонил: понимал, что сейчас не время. Звук удара по-прежнему стоял у него в ушах. И то, какая она была мокрая. И как он кончил в нее, в какой-то идиотской попытке оставить последнее слово за собой. И как она хохотала, уткнувшись в диван лицом.

Да. Она больна. И только поэтому так сильно его заводит. Потому что он сам больной.

Ангелина рассеянно обернулась. Она была целиком поглощена своим сериалом. Он был ей явно важнее и интереснее, чем все остальное. Олег сжал губы и страдальчески вскинул брови, стараясь выглядеть таким же ранимым, как смазливый герой.

– А Сони, что дома нет? – Ангелина терпеть не могла консультировать страдающих мужиков.

– Мне нужен кто-то профессионально ебнутый!

Ангелина вытаращила глаза, потом рассмеялась. Она была в курсе того, что произошло. Случайно услышала разговор с Максимом. Про пощечину Олег не упомянул.

– Че ей опять было надо? – промямлил он.

– Ну, видимо, не «Доместос»… Поверить не могу… Ты с дуба рухнул, или что-то не то курнул?

– Значит, вы говорили с ней про меня?

– Нет! Она, в отличие от тебя, понимает, что мне это неприятно.

Олег сложил руки на животе и прислонился спиной к косяку.

– То есть, ей есть что сказать, но ты как истинная ты, не хочешь об этом слушать?

Как он и рассчитывал, сестра взорвалась. Как все эгоисты, Ангелина не выносила, когда ей говорили об этом в лицо.

– Да ты контуженный, тупой идиот! Чурбан! Ты, как мертвый. Пришел, ушел, телек посмотрел. Потрахался. Кран починил. Потрахался. Молодец! Прям, как немецкий сантехник.

– Я не могу давать ей столько денег, как Станиславский!

– Ты точно больной, – задохнулась Ангелина и закатила глаза. – Да при чем тут деньги? Они два раза переспали и это было давно. А ты каждый день таскаешься!.. И еще требуешь, чтоб она тебя на собственные деньги кормила. Ты охренел, нет?! Ты знаешь, сколько мы зарабатываем?..

– Чего она опять разошлась? – спросил Толя, когда Олег спустился на кухню, чтоб не вломить, заодно и ей.

Толян, как обычно, читал газеты на кухне, в ожидании, если кому-нибудь понадобится водитель или охранник.

Олег потряс головой.

– Они все ебнутые! – сказал он. – Они не могут просто спокойно сесть и объяснить, что им надо. Они хотят вскрыть парню череп, вынуть оттуда мозг, нарезать его тончайшими ломтиками, красиво выложить на тарелку и… бросить, сука, все это в ведро, потому что они не любят сырые мозги!

Толя рассмеялся.

– Знаешь, что самое для меня непонятное? На хера тебе знать, чего они там хотят? Зачем тебе баба, которая трахает тебя в мозг?.. Меня лично, моя никуда не трахает. На цыпочках ходит и лишний раз огорчить боится. Да, не красавица. Но красавицу я в любой сауне сниму на часок. Отношения надо строить с такой, которая это ценит. А ваши красавицы… Блядь, Олега, им всем цена пятачок – пучок.

В кухню стремительно влетела Ангела.

– Знаешь, че?! – вмешалась она, набрасываясь на Толю. – Тебя даже я боюсь, не то, что эта бедная забитая женщина, которая целиком в твоей власти!

– Ты и должна бояться: я не тебя охраняю, а ОТ тебя, – съязвил в ответ Толя. – Я свою женщину пальцем не тронул. Она просто в курсе, насколько ей повезло. В отличии от тебя и этой твоей Алены. Чувств ей, видите ли, хочется. Съездит пусть с Олегой на пару стрелок. Будут ей и чувства, и высокий накал страстей. Ей, твари, просто, не прилетало ни разу. Сама знаешь! Как тебе прилетело, мигом гонору поубавилось. А кто тебя спас, ты помнишь?

Ангелина нахмурилась, – видимо вспомнила, как сидела на кухне, бок о бок с Сонечкой, держа на коленях вопящих мальчиков. Вспомнила, видно, как просыпалась в ночи, решив, что Димино возвращение было сном. Да, у нее с тех пор уже не было прежней страсти выяснять отношения. Ругаться на ровном месте, как Олегу рассказывали охранники, она больше не ругалась.

– Я не тупая. И я все помню.

– Тогда помоги ему! Объясни ему, что эта дура от него хочет. И если она тебе и правда подруга, так объясни ей одну простую и жестокую вещи: пусть у нее там хоть в три ряда дойки, лучше Олежика она себе не найдет!

Толя крякнул и растянул губы в гримасе, призванной изобразить улыбку. Ангела отвернулась к Олегу. Без всякого вдохновения повторила:

– Дело не в бабках.

– Дело всегда только в бабках, – возразил Толя.

– Ты слишком много общаешься с проститутками. И ты ни черта не понимаешь в любви.

– Ангелочка, – сказал тот складывая газеты и встал во весь рост. – Есть две категории женщин: мадонны и шлюхи. Из первых получаются жены и матери, из вторых, истерички, которые думают лишь о собственном кайфе. Да, в вас есть определенная прелесть. И есть мужики, которые подписываются на нестерпимое счастье иметь такую жену. Но позволь спросить: что твои дети сегодня ели на завтрак? А вчера? Вот то-то и оно. Завтраком детей всегда кормит няня. Ты, просто высоко продвинутая любовница. Не жена, и не мать!

– Блядь, – сказала Ангела, не сводя с него пораженных глаз. – Кто ты, мужик? Где Толя?

– Не виляй, – оборвал он. – Ты сама понимаешь, что из тебя жена, как из меня балерина. И да, когда есть бабло на нянь и прислугу, можно жить и с тобой. И что, по сути, твоей подруге нужен такой, как Стэн. Он ей и денег даст и мозг вынесет. Потому что ему так же скучно без игр в войнушку, как ей. Как Дмитрисергеичу, потому он и выбрал тебя. А Олеге не скучно. Ему покой нужен. И нормальная баба, которая в курсе, что делать с «Доместосом».

– Если он другой, то пусть найдет себе такую другую.

– Найдет, не волнуйся, – сказал Толя и бросил газету в корзинку для старых бумаг. – Кого-нибудь, с кем никогда не сойдешься ты.

Ангелина хмыкнула, уловив намек, оскорбленно вскинула подбородок и вышла. Толя вышел в другую дверь, матеря ее, но так, чтобы она не слышала.

– Спасибо за помощь! – рявкнул им вслед Олег.

После Него

Алена сидела в ванне, прижав к лицу пакет мороженного горошка. Умом она понимала, что должна злиться, но не могла. В пакетах «Самбери» обнаружился список, написанный ее собственной рукой.

Алена