Правила Лебядей - Елена Ровинская Страница 46

– Можно, я лучше пойду домой?..

Вместо того, чтобы облегченно вздохнуть, Станиславский бросил телефон, выключил телевизор и стал вдруг добрым… Минут на двадцать. Дальше она опять его чем-то вывела, и он взорвался. Спасибо, хоть, без вопросов о ее мужиках. Похоже, после Олега вопросов у него не было.

А у Алены были. Вот только Стэну она их задавать не могла.

Спать легли в ледяном молчании.

Ночью Алена проснулась от ощущения, что ее заломал медведь. Потом она поняла, что рядом мужчина. В первый миг даже улыбнулась, но тут же вдруг поняла: с нею не Олег.

Не справившись с истерикой, она яростно высвободилась из обвивавших ее мужских рук. Чужих рук. Стэн проворчал что-то и отвернулся. Ей стало стыдно. Алена робко положила на него руку. Но он лишь дернул плечом. Она отвернулась, забылась тревожным, глубоким, болотным сном.

Проснулась разбитая. Словно кто-то выдернул ее из царства Аида, не потрудившись как следует соединить тело и душу. Она испуганно вскинулась. Стэн уже принял душ и оделся. И боже, господи, как он был зол.

Ночное происшествие полностью выпало у нее из памяти и Алена, словно собака, которую пинком разбудил хозяин, сжалась.

– В чем дело? – в голове, как попкорн, взрывались страшные мысли, что именно она не так сделала.

Назвала его чужим именем? Что-то не то во сне прошептала? Перднула?

– Все, подъем! – таким холодным он никогда с ней не был.

Она поняла. Увидела, как он прячет взгляд. Молча встала. Оделась. Ей было плохо от выпитого. Плохо от пережитого. Голова раскалывалась от боли. Колени распухли. Даже удивительно, что только колени. Стэн молча протянул деньги.

В руки.

Алена удивленно раскрыла купюры веером. Еще не проснувшись, она пока что не до конца соображала, что делает. Тут было больше, чем он обычно давал. Почти две тысячи!

– Пересчитай еще! – окрысился он. – Это на Новый год. Подарок.

Алена подняла на него глаза. Стэн в один миг вдруг стал горячо любимым. Она всегда страдала, когда мужчина бросал ее. Даже если это был просто гость. Стэна же она почти что любила. Особенно, в этот миг.

– Я же не из-за денег, – прошептала она.

Из глаз, словно под напором, брызнули слезы. Он отвернулся. То ли от отвращения, то ли от собственного, терзающего чувства вины.

– Не начинай…

Алена шмыгнула носом. Подумала о пакетике чая, бывшего с нею эти три дня. Подумала о без вести пропавшем Олеге, о выброшенной еде и бросила деньги. В сумку. Он все равно ее бросит. С деньгами, или без них. Нищие не могут позволить себе такую роскошь, как гордость. Слезы хлынули. Не оглядываясь на Стэна, она почти бегом вышла и аккуратно прикрыла за собой дверь. По крайней мере, у нее теперь будет, что есть. Какое-то время.

Топ 50

Лишь редкие женщины абсолютно не любопытны.

Не то, чтоб Алене действительно было на все плевать. Просто лазанье в чужих мыслях и жизни, казалось ей чем-то мерзким и отвратительным. Все равно, что в чужом помойном бачке лазать. Стэн платил ей и потому имел право на неприкосновенность того, о чем не рассказал бы ей сам.

Бонечка считала иначе. Сидя бок о бок, они таращились каждая в свой монитор. Не по работе, естественно. Элина искала информацию о парнях, которых видела потенциальными своими мужьями. Алена – насущную информацию.

Как долго длится туристический сезон в Паттайе.

Как отменить депортацию и вернуться в Европу.

Как там остаться и работать без менеджера.

Как прожить на гречке три месяца и никого не убить.

Бонечка скептически наблюдала за тем, что ищет Алена. Все ее подруженьки были странными. Но в этой странность достигла экзальтированных пределов. Иметь почти в кармане такого богатого мужика и хотеть свалить в Грецию. На шесте крутиться для инженеров.

– Ты в курсе, что Станиславский – миллиардер? – спросила она осторожно.

Алена была так увлечена бюджетным рецептом из говна и двух палочек, что среагировала не сразу. Бонечка терпеливо ждала, пока до нее дойдет. Лицо Алены вышло из ступора. Исказилось.

– Ты шутишь? – спросила она хриплым шепотом.

Бонечка молча развернула к ней монитор.

Дав строчкам успокоиться и прекратить скакать, Алена прочла статью. Заметку, если быть точной. Все так и было. Стэн входил в «золотую» сотню России. В топ-50. Бонечка ждала, Алена молчала. Вкус гречки и желчи стоял у нее во рту. Тысячи самых противоречивых эмоций, разрывали ее на части.

Сперва ей казалось, что Стэн был щедр. Теперь она вдруг сочла, что ей не доплачивают. Чувство вины, давно терзало ее. За то, что она спала с другим парнем. Бесплатно. И она мысленно все время искала причину, по которой Стэн был бы виноват… Что он не любит ее, а только использует. Что платит ей, чтобы отвалила и в рабочее время не беспокоила. Причину, обесценить все то, что он дал ей. И больше уже не чувствовать себя сволочью.

Она нашла.

– Ты – крыса! – выдохнула она и вскочила. Бонечка отшатнулась. – Ты, мало того, что роешься в жизни тех, кого сама присвоила, не спросив. Ты еще и в жизни моих мужчин роешься! Идиотка проклятая!

Алену трясло. Хотелось бить и ломать. Вкус гречки, казалось, сочился из языка. Ее затошнило. Разница, – та колоссальная, разделявшая их со Стэном пропасть, – разверзлась вдруг под ногами. Алена ухватилась за спинку стула, чтоб не упасть. Ей вспомнилась предшественница-Ирочка. Мертвая. И Алена всем существом содрогнулась от зависти.

Какая-то часть ее, не спавшая никогда, тихонько задребезжала. Вспомнился и Олег…

Алена спросила себя: а сколько денег у Димы Кана? Загуглила. Согласно «Форбс», он стоял на сто двадцать третьем месте, но Алена знала, что основные дела тот ведет за границей. Так сколько в месяц получает на расходы Олег? А она, кретинка, еще спит с ним бесплатно! У себя дома… Ей стало жаль себя, электричества, каждой капли воды.

Она отшвырнула стул.

– Осторожнее, блядь тупая! – рявкнул проходивший мимо Хомяк.

Алена ничего не ответила. Его нос еще не зажил, но он явно не видел связи между нею и переломом.

– Хома, еще одно твое слово и ты поплывешь, сука, жопой вверх в Китай! Я все Малому скажу. Он тебя в карпаччо порежет!

Хомяк развернулся и рассмеялся:

– М-малой! Почитала б свежую прессу, Принцесса-Бля!

Алена вспыхнула. Она была из тех редких женщин, что принимают правду, какой бы горькой та не была. Да, так. Она – блядь. И тупая, господи, какая она тупая!..

Сидя в курилке, Алена яростно развернула газету «Презент». Открыла страницу с подрубрикой «Работа за рубежом и принялась переписывать телефоны. Когда ее внутренняя решимость пыталась дать слабину, она вспоминала то миллиарды Стэна, то свой холодильник. Его зияющую чистотой