Три креста - Григорий Александрович Шепелев Страница 46

За период времени между взятием Ла-Рошели и долгожданными родами королевы Анны Австрийской молоденький офицер успел славно послужить двум самым могущественным монархам Европы – Людовику Тринадцатому и Карлу Первому. Эти два короля, которые называли друг друга братьями, кого только не брали к себе на службу, чтобы выдёргивать друг у друга перья из шляп, предаваясь братским колониальным шалостям! Дюжина кораблей была пущена ко дну океана не без участия уроженца города Делфта. Это произошло в просторных заливах Нового Света и на путях к нему через Атлантический океан. Французский фрегат «Святая Тереза» храбрый голландец возглавлял лично, а на английских судах служил под началом герцога Норфолка и лорда Вильгельма Эдвинсона, командующего средиземноморским флотом Его Величества. Кроме вырывания перьев, адмирал Эдвинсон иногда занимался приготовлением, как тогда выражались во Франции и в Британии, плавающих кусков испанского мяса. Тут молодой голландец особенно отличился. Ещё бы! Речь шла не только о благосклонности королей, но и о богатой добыче – ведь галеоны перевозили ничто иное, как золото.

Но уже к тридцати годам господин ван Страттен, имея чин лейтенанта, решил воинскую службу забросить. К чему размахивать шпагой на залитых кровью палубах, уворачиваясь от пуль, если куртизанкам плевать, скольких ты проткнул своей шпагой? Они закатывают глаза не перед мужчиной, а перед гульденами! А золота уже было вполне достаточно для того, чтобы веселиться напропалую до гробовой доски. Банкиры Флоренции – им ван Страттен доверял более, чем голландским, исправно выплачивали ему проценты с его богатств. Жил он в Амстердаме, где пахло морем и удалью. Флибустьеры, авантюристы, беглые каторжники, мошенники всех мастей стекались сюда со всех концов света и веселились в портовых тавернах так, что приличным путникам приходилось объединяться в вооружённые группы, чтоб пообедать там без большого риска попасть в какую-нибудь историю.

И ван Страттен, как правило, приходил туда не один, а с парой своих приятелей – но, конечно, не потому, что боялся, а из-за лени. Только друзья могли его вытащить из квартиры, которую он снимал у одной вдовы двадцати трёх лет. Эта привлекательная особа – звали её госпожа ван Лемкен, лично вносила ему по утрам яичницу, сыр и ямайский кофе. К себе она затем шла неровной походкой, мало стесняясь других жильцов своего просторного дома. Неудивительно – лейтенант ван Страттен был очень строен, очень высок, имел от природы белые волосы, нос с горбинкой, а взглядом голубых глаз попросту пронзал. Но самое главное – после пары стаканов вина он мог показать такую величественность в манерах, что молодая вдова, молясь на коленях за упокой души своего супруга, плакала лишь от счастья из-за того, что чёрт его взял.

Прекрасного моряка ван Страттена отличала одна особенность, непонятная многим. Он доверял только англичанам и утверждал, что если когда-нибудь и возьмёт на себя командование над каким-нибудь судном, то наберёт экипаж из них. Тут, видимо, сказывалось влияние деда, который целовал руку Елизавете и никогда не упускал случая рассказать об этом событии. Его внук, понятное дело, был не настолько глуп, чтобы козырять такой ерундой, но всё же с английскими офицерами у него всегда находился общий язык, и они не раз его выручали, в то время как остальные частенько давали повод скрещивать с ними шпаги. Конечно, шпага ван Страттена иногда пронзала и англичан, но по независящим от него обстоятельствам – например, когда брался на абордаж британский корабль.

Нужно ли говорить, что его друзьями были два англичанина? Звали их Джек Уилсон и Генри Эдвардс. Оба они были дворянами, соответственно – офицерами. Их судьба сложилась примерно так же, как и судьба белобрысого фаворита честной вдовы. Лихо послужив двум – трём королям и разбогатев, они прожигали жизнь с редкостным усердием, суетливо ловя за хвост давно ускользнувшую от них юность – обоим было под тридцать. Уилсон ростом превосходил ван Страттена на три дюйма, а силой – вдвое. Он был весёлым, рыжим и добродушным. Эдвардс, напротив, высоким ростом не отличался. Но он владел шпагой так, что вызвать его на дуэль означало верную смерть для кого угодно. Кроме того, он был замечательным канониром и разбирался в артиллерийской науке ничуть не хуже, чем инженеры из лондонского Адмиралтейства.

В то солнечное весеннее утро тысяча шестьсот сорокового года три друга, выйдя из дома приветливой госпожи ван Лемкен, которая угостила их сицилийским вином, направились, как обычно, в порт. Они успели уже перейти по горбатым мостикам пять каналов, когда ван Страттен вдруг сообщил приятелям, что вновь избранный председатель Ост-Индской компании обратился к нему с заманчивым предложением. Речь, собственно, шла о том, чтоб взять под командование отличный бриг, построенный в Плимуте, и отплыть в Бенгальский залив.

– А что повезём? – спросил Эдвардс так, будто это лестное предложение было уже не только обдумано, но и принято, а он, Эдвардс, назначен старшим помощником капитана.

– Оружие, разумеется, – произнёс ван Страттен, жуя табак, – и боеприпасы. Нашим новым факториям в Шимле, Ганджаме и Наагоне нечем обороняться от озверевших туземцев. Кроме того, англичане в Ориссе строят свои фактории. Мне, конечно, не очень нравится то, что свинец, который мы повезём, с большой вероятностью будет пробивать головы англичанам, но…

– Корабль построен в Англии, – перебил Уилсон, – и это переломило твои сомнения. Верно, Готфрид?

– Нет, не совсем ещё, – возразил ван Страттен, сплёвывая табак, – я почти уверен, что этот бриг сколочен неплохо, но надо мне на него взглянуть.

– Так он – в Амстердаме?

– Да, он в порту. Сейчас, вероятно, идёт погрузка. Надеюсь, друзья мои, вы подниметесь со мной на борт?

У англичан не нашлось причин для отказа. Больше того – они были очень рады последовать приглашению, потому что им в Амстердаме уже немного наскучило, и принять участие в весьма выгодной экспедиции на другую сторону света страсть как хотелось. Оба они нисколько не сомневались в том, что их друг–голландец предложит им это дело, если, конечно, сам не откажется от него.

Тем временем, впереди, среди расступающихся домов, уже показалось море. Оно было ослепительным, неподвижным. Сотни судов, стоявших на якорях, отражались в нём до мельчайших шероховатостей на бортах и реях – но при условии, если рядом не проходила шлюпка. Народу в гавани было хоть отбавляй – кипела торговля и шли погрузочные работы, но три приятеля очень быстро заметили небольшую шляпу и отороченную мехами мантию господина ван Руттона, переизбранного