Навоз как средство от простуды (хроники пандемии) - Алекс Кожин Страница 53

гей и патриот. Депутат жаждал крови. Не обращая внимания на принятую версию событий, он бросил все силы на поиски виновных. Несмотря на противодействие генерала, бдительный педераст разыскал друзей и предпринял грандиозные усилия для их наказания. В итоге художник Трифон Мухин и конюх Яша получили звание «иноагент». Трифон и Яша были наказаны за распространение на территории Российской Федерации иностранных материалов, а именно – эстонского навоза. Теперь их упоминание в литературе, на радио и телевидении должно сопровождаться предупреждением «иностранный агент». Кроме этого, им запрещено работать на государственной службе и иметь доступ к государственной тайне.

Так, во тьме Петербург вместе с Россией подошли к рубежу пандемийного 2020 года. Не глядя на эпидемию и смутные перспективы, бомонд отправился отмечать Новый года на Мальдивы. Депутаты улетели на Занзибар. Публика попроще довольствовалась Сочи и Ялтой. А наши друзья, вернувшись на подмосковную дачу, затарились в «Красном и Белом», где цены пожиже. Предстояли долгие праздники.

Акт шестьдесят шестой

Новый год друзья отмечали на конспиративной даче в элитном поселке Кукуево-Дальнее, куда их привез Матвей. Сам продюсер отдыхал на зарубежных морях, запивая полученный в Питере стресс коктейлем «Куба либре», который занюхивал кокаином. Генерал был сильно занят и из Москвы не отлучался: шла подготовка каких-то неясных событий.

Новогодний вечер, как всегда, начался с фейерверков, который пускали обитатели соседних дач, не уехавшие на праздники к морю. Бабахало так, что тряслись стекла, звенела посуда, спиртное лилось мимо бокалов. Грохот салютов заглушил поздравление президента, которого друзья узнали только по штанам, поскольку телевизор на даче показывал исключительно ноги главы государства.

Насмотревшись на ноги, все выскочили на крыльцо. Небо расцветало яркими огнями, искры летели во все стороны, дым от пальбы несло ветром в сторону Москвы, где тоже грохотало.

– На войне как на войне! – перекрикивая шум, заметил Петр Авдеич.

– Шума много, а толку мало! – возразил ветеринар Христофор Венедиктович, который все это время, пока друзья были в Питере, охранял конспиративную дачу. – Вот когда я в космос летал…

– Не смеши мои валенки! – перебил космонавта Авдеич. – Летал ты на соседнее болото, куда и плюхнулся, утопив вверенную тебе силосную установку.

– Не плюхнулся, а приводнился, за что был зачислен в отряд космонавтов, – парировал Христофор.

– Космонавт, – скривился Авдеич, – весь вертолет Рогожину* заблевал.

– Уволили тебя из космонавтов после смерти Ермолая, – напомнил Женька. – Ветеринар называется, потерял лошадь с графским прибором. Как-то там сейчас Троекуров? – вздохнул Женя. – Бедная графиня! Тяжко, наверно, если муж без яиц.

– Зато граф ее не имеет, – с сарказмом отозвался Авдеич, – не запирает в карантине.

Во время этой дискуссии таджики пялились в небо. Художник Трифон Мухин-иноагент и конюх Яша-иноагент скорбно молчали, сознавая несправедливость судьбы и понесенного наказания. Новоназначенные иностранные агенты в мечтах представляли встречу Нового года совсем по-другому. Под горящей елкой-трубой в Петербурге иноагент Мухин представлял себя в образе Санты, иноагенту Яше досталась роль оленя с рогами. Студенты тоже подозрительно молчали, иногда переглядываясь. Эти переглядки означали одно – у студентов созрел новый план.

Когда вся команда вернулась в дом, выпила и закусила, план был озвучен. Заметив, что на даче имеются все необходимые компоненты, а именно: биотопливо в виде крашеного акрилом навоза, в котором купали еще Миху Зеленого, мешки с селитрой, которой удобряли посадки, а также Белка и Стрелка – тут студенты повернулись в сторону иностранных рабочих – идея состояла в запуске космического фейерверка с людьми на борту.

– Заодно утилизируем просроченный материал, – заметил кто-то из укурков, – чтобы потом не заморачиваться.

В памяти студентов еще были свежи воспоминания о том, как пришлось оттирать джакузи от высохшего «лекарства» в колхозном холодильнике.

– Рано им еще в космос, – возразил председатель, поглядывая на таджиков, которые слабо понимали русский язык, но согласно кивали. – Сначала избавимся от навоза, а то провоняла вся дача. Христофор, – обратился Авдеич к ветеринару, – ты почему говны не вывез, смердит как на ферме!

– Я не чувствую, – отозвался ХВ, занюхивая водку соленым огурцом.

– Они привыкши! – засмеялись студенты.

После выпитого друзьям тоже захотелось праздничного салюта. Идея студентов уже не казалась безумной. Недолго думая, принялись за дело. Решили просто спалить остатки биотоплива, сделав бенгальский фонтан в огороде. Все вместе, вцепившись за края, вынесли ванну-джакузи из подвала. Биотопливо еще не растеряло своих физических свойств. Жижа в ванной переливалась, опалесцируя северным сиянием в свете уличный фонарей и фейерверков.

Студенты быстро перемножили массу на объем топлива. Выходило достаточно, чтобы перекрыть салюты соседей, но маловато, чтобы увидели в Москве. Поэтому всыпали в ванну пару мешков селитры, перемешав ее с навозом. Из селитры же проложили дорожку запала.

Ко времени когда все было готово, залпы салютов несколько стихли. Соседи снова уселись за праздничные столы, только дети еще бегали по улицам, взрывая петарды. Ветер разогнал низкие тучи, серой пеленой висевшие все последние дни над Подмосковьем. В небе, словно в запотевшем стекле, протертом тряпкой, замигали звезды. Стало слегка подмораживать.

Друзья подожгли дорожку из селитры и спрятались за углом. Селитра быстро занялась, желтой змеей побежала к ванне, перевалила за борт и на миг замерла. Потом из джакузи с треском посыпались искры. Биотопливо зашипело и вспенилось.

Сколько раз я убеждался, что ставить эксперименты лучше на трезвую голову. Затуманенные алкоголем мозги опытам не способствуют. Видимо, студенты ошиблись в расчетах, перемножая объем и массу. В какой-то момент масса стала критической и началась цепная реакция распада. Ванна задергалась, зашаталась, затем медленно оторвалась от земли, поднялась над дачным поселком и не спеша последовала куда-то в сторону. Эмалированная посудина, брызгая бенгальскими огнями, улетала прочь из поселка.

Друзья побежали следом, не выпуская джакузи из виду.

– Шайтан! Вайро нигох доред! – кричали изумленные таджики.

– Ты куда потащилась, шалава! – кричал изумленный Авдеич, непонятно к кому обращаясь.

– Опять влипнем, – на бегу тихо выдыхал Женька.

Иноагенты бежали молча. Студенты тоже молчали. Они весело бежали вслед за другими, перепроверяя по ходу результаты расчетов.

Пробежав с полкилометра, друзья уперлись в высокий забор соседнего поместья. Побегав вдоль забора, они поняли, что участок слишком велик и обогнуть его невозможно. Пришлось возвращаться на дачу.

Как выяснилось позже, перелетев забор, ванна потеряла реактивную силу и с высоты рухнула на дом бывшего главы Роснано за 50 миллионов долларов. Пробив крышу, ванна приземлилась рядом с бассейном.

Праздничная ночь с отлетом ванны еще не закончилось. На обратном пути студенты приметили засыпанный снегом автомобиль, стоящий у обочины. Машину давно не использовали, и она походила на снежную горку. Дети скатывались с нее на «ватрушках», ледянках, а порой и просто так – на жопе. Понять, что это когда-то было машиной, можно было только по выхлопным трубам, торчащим из сугроба. Студенты опять стали переглядываться, что было весьма подозрительно и не сулило ничего хорошего в будущем.

Когда праздники закончились,