Сказки Белой Горы. Часть III - Александр Сергеевич Глухов Страница 7

— Если ты его похоронил, кого же на колбасу и рулеты пустили?

— Его и пустили, даже рога, а у Пафнутия были полуметровые рога, один мелкорогий недоделанный чёрт себе приспособил, типа как у вас парики носят… Похоронил же я копыта с подковами, целую траурную процессию организовал — козёл был наш сообщник, или, скорее соратник по борьбе за равные права светлых представителей общества, он тоже имел светлый окрас. Три дня сочинял надпись на памятник. Недаром всё-таки тридцать два класса окончил, да семейное окружение… Вот, слушай:

Козлище изумительный

Я часто тебя стриг

Пафнутий мой стремительный

Пал жертвою интриг…

— Дела! — только и сказал Кучак, потом подумал и добавил:

— Где же ты братец жить собираешься?

— У тебя, конечно, ты меня братом уже назвал, теперь назад дороги нет. Главное — не беспокойся, много ли мне надо — маленькую конурку, могу на первых порах даже под койкой пристроиться. К осени в Астрахань поедем, рыбки вдоволь поедим…

— Вася, опомнись. Какая Астрахань? Мы с тобой в колонии строгого режима.

— Александр Васильевич, ты меня оскорбляешь недоверием. Я тебе УДО состряпаю в десять секунд. А сейчас, эх, душа горит — в магазин махнём, водочки купим…

— Деловой! А как ты пойдёшь? Ты учти, я под колючку не полезу.

Чертёнок всплеснул руками от непонимания старика:

— Шура, ты о чём? Я глаза всем вашим контролёрам, режимникам и операм так отведу…

Васька не соврал, и они беспрепятственно вышли в магазин, близ проходной. Водки в нём не оказалось — это была торговая точка колонии-поселения.

В магазинчик стремительно вошел грозный пучеглазый майор и заорал от дверей:

— Кто такие? Ну-ка, придурки, быстро выметайтесь отсюда!

Кучак заробел, а баламут чертёнок щёлкнул пальцами и презрительно повернулся к строгому служаке. В какое-то мгновение майор преобразился:

— Ой, виноват, не узнал вас Василий Леонардович и вас уважаемый Александр Васильевич. Может быть, могу чем-нибудь услужить?

— Могёшь, — Васька подтянул шорты, — добудь водки и пойдём пьянствовать под кроватью.

— Почему под кроватью?

— Голова садовая! Чтобы никто не увидел.

— Вася, ты гений! — восхитился пучеглазый. — Пойдём сразу на спиртзавод, тут рядом, за пять минут по рельсам доберёмся.

На заводике им вручили четырёхлитровую канистрочку чистейшего спирта, а майор, куда-то смотавшись, припёр детский аккордеон. Он скороговоркой бросил, что умыкнул инструмент из директорского кабинета.

Василий взорвался:

— Ты, сволочь, запятнал честь офицера! Марш домой! Кстати, до дома пойдёшь с песнями и плясками вприсядку.

Чертёнок, слабый на алкоголь, глотнул прямо из горлышка канистры, повеселел, проводил взглядом нелепо пляшущего и поющего майора и ухарски заиграл весёлые мелодии.

Девки на проходной встретили возвращенцев радостным визгом. Васёк наяривал «чардаш», пританцовывая. Дамы потребовали похабные частушки. Чертёнок немного покобенился, для порядка, а потом, под мотив цыганочки, выдал пару хамски-скромных:

Я играю в КВН,

Я команды нашей член.

Ну, а Танька Борозда,

Кто она в игре тогда?..

Ножик взял в ладонь руки –

Режу член на пятаки.

Пяточечки новые

Жалко, что… членовые.

— Вася, обыщи меня! — закричала самая бойкая.

Чертёнок, у которого на уме была выпивка, только досадливо махнул рукой. Она не отставала:

— Нельзя нарушать инструкцию. Без личного досмотра никак нельзя.

Озорник решил подшутить:

— Вставайте в ряд и раздевайтесь. Сейчас вас сам Александр Васильевич досмотрит.

Кучак панически замахал руками:

— Васька! Что творишь, сволочь? Прекрати немедленно.

Тот неохотно щёлкнул пальцами. Бойкая грозно предупредила:

— Смотрите, в последний раз, больше без обыска не пропущу.

Пока шли, все встречные без исключения вытягивались во фрунт. Расположились на койке. Васька разлил спирт по бокалам:

— Ну, Васильевич, помянем Пафнутия.

Помянули, потом ещё… Чертёнка развезло. Он уткнулся в бок Кучаку и всхлипывал:

— Какой замечательный козёл был! Он же мне почти как брат, а они… Ух с-с-волочи, надо же додуматься пустить на рулеты и колбасу. Отольются вам мои слёзы, поплачете потом.

Кучак утешал:

— Ну, ну Вася, успокойся. На той недели в церковь тебя отведу — окрестим.

Чертёнок послушно кивал, потом засомневался:

— Я же обрезанный.

— Ничего страшного, у нас на это никто внимание не обращает. Православие — религия толерантная. А, кстати, на какой политической платформе ты стоишь?

— Я-то? Анархист, но идейный.

Через десять минут Васька полез под кровать, умыкнув у Кучака подушку. Вскоре раздался его храп и только шерстистые ноги в кроссовках торчали наружу.

Александр Васильевич бережно разул приятеля и неодобрительно осмотрел его грязноватые ступни. Именно в этот момент его угораздило проснуться.

Сон произвёл на впечатлительного старика столь сильное воздействие, что он три дня не посещал столовую, а только задумчиво сидел или лежал. Он не раз признавался мне впоследствии, что о таком друге всегда мечтал.

… Жизнь тем временем идёт своим чередом. Где-то в районе двадцатого мая по телеканалу «Россия-1» начали крутить ролик на тему всяческой заботы нефтяной компании «Лукойл» об экологии, образовании, искусстве, историческом наследии, разведении ценных пород рыб и сохранению животных. Подоплека вскрылась быстро: пришло известие о разливе нефти на границе Коми и Ненецкого автономного округа. В компании-виновнице аварии заявили сначала о разливе 7–8 тонн нефтепродуктов, потом, цифра поднялась до двадцати, а, под давлением общественности, до ста. Экологи же говорят о тысячах тонн утечки.

Практически тогда же, в аэропорту Минска, толи принудительно посадили, толи сами лётчики, после сообщения о заложенном на борту взрывном устройстве, приняли решение приземлиться в белорусской столице. Западные страны немедленно объявили посадку террористическим актом и актом воздушного пиратства. В самолёте ирландской компании оказался один из лидеров белорусской оппозиции, координатор протестных антиправительственных митингов Роман Протасевич, причастный ещё к карательным акциям на Донбассе. Он был членом украинского националистического батальона с недоброй садистской «славой». С ним загребли и его подругу с мутной биографией, гражданку России Софью Сапегу. Теперь, Запад планирует ввести против Белоруссии самые широкие санкции…

26 мая, с утра, МЫ С Кучаком грустно поедали краковскую колбасу с горчицей, отмечая сразу три буддийских праздника: день рождения Будды, день его просветления и день его ухода в нирвану. У Александра Васильевича имеется общая тетрадь формата А4, в которую он тщательно записывает праздники и памятные даты всех народов земли, чтобы ненароком не пропустить повода к застолью. Единственный недостаток заключается в том, что часть записей стёрлась от частого перелистывания: где-то подтёрлись даты, где-то сами события. Кучак иногда гадает: 4 июля — день Чернобыльской аварии, или день поминовения усопших в Полинезии?

Тщательно пережевывая остатками зубов псевдокраковскую колбасу, я вдруг вспомнил о трёх замечательных в своём роде балбесах, настолько неординарных и дисциплинированных, что о них стоит упомянуть отдельно. Это были