Александр Солженицын - Двести лет вместе (Часть 1 - В дореволюционной России) Страница 70

Параллельно этому приложены были значительные еврейские культурные усилия на русском языке. 10-томная историко-литературная "Еврейская библиотека"159. В Петербурге с 1881 журналы: снова "Рассвет", затем и "Русский еврей". (Однако вскоре прекратили своё существование: "Эти органы не встретили поддержки со стороны самих евреев".)160 В журнале "Восход" печатались все еврейские писатели, переводы всех новинок; особое внимание уделялось изучению и проблематике еврейской истории161. (Нам бы, русским, такое внимание к своей истории.) Теперь "доминирующую роль в общественной жизни русского еврейства" играл "еврейский Петербург". "К середине 90-хгодов [тут]... образовался довольно значительный кадр еврейских деятелей... аристократия еврейского образования", все таланты тут162. - По приблизительным подсчётам в 1897 по-русски свободно говорило только 67 тысяч евреев; но это была культурная элита. А уже и "всё молодое поколение" Украины 90-х годов воспитывалось на русском языке, а уходившие в гимназии и вовсе переставали получать еврейское воспитание163.

Не было такого прямого лозунга - "ассимиляция!", раствориться в русской стихии, или призыва к национальному самоотречению, - ассимиляция была бытовым явлением, но она связывала российское еврейство с будущностью России164. Впрочем, Слиозберг оспаривает сам термин "ассимилятор". "Не было ничего более противного истине", чем утверждение что "ассимиляторы" "считали себя... русскими Моисеева закона". Напротив, "тяготение к русской культуре не исключало исповедания традиций еврейской культуры"165. Однако после разочарований 80-х годов "некоторые крути еврейской интеллигенции, всецело проникнутые ассимиляционными устремлениями, испытали перелом в своих общественных настроениях"166. "Вскоре уже не оказалось почти ни одной [еврейской] организации или партии, которая отстаивала бы ассимиляцию. Однако... наряду с тем, что ассимиляция, как теория, потерпела крушение, она, тем не менее, не перестала играть роль реального фактора в жизни русского еврейства, по крайней мере в той его части, которая живёт в крупных городах"167. Но решено было "прервать связь между эмансипацией... и... ассимиляцией", то есть добиваться первого, а не второго, равенство, но без утери еврейства168. В 90-х годах главная задача "Восхода" стала: бороться за равноправие евреев в России169.

С начала века в Петербурге организовалось, из видных адвокатов и публицистов, "Бюро Защиты" евреев в России. (Прежде эту задачу выполнял один барон Гинцбург, к которому стекались все еврейские жалобы.) Об его основателях рассказывает подробно Слиозберг170.

В эти годы "еврейский дух возбудился к борьбе", происходил среди евреев "бурный рост общественного и национального самосознания" - но национального самосознания уже не в религиозной форме: при оскудени[и] местечек, бегств[е] более зажиточных элементов... молодёжи в города... тенденци[и] к урбанизации" "в широких слоях еврейства" с 90-х годов - религия подрывалась, падал авторитет раввината, даже ешиботники втягивались в секуляризацию171. (Но, вопреки тому, во множестве биографий в Российской Еврейской Энциклопедии встречаем о поколении, возросшем на рубеже XIX и XX: "получил традиционное еврейское религиозное образование".)

Зато, как мы видели, с неожиданной для многих силой и в неожиданной форме стало развиваться палестинофильство.

Происходившее тогда в России - и в понимании российских евреев и в понимании русских общественных слоев - не могло не окраситься и европейским фоном тех лет: европейские настроения и события переливались через границу, при открытых и частых тогда контактах образованных слоев.

Европейские историки отмечают "антисемитизм девятнадцатого века... значительное усиление неприязни к евреям в Западной Европе, где она, казалось, быстрыми шагами шла к исчезновению"172. Даже в Швейцарии евреи ещё и в середине XIX в. не могли добиться свободы поселения в кантонах, свободы торговли и занятия промыслами. Во Франции - взрывной процесс Дрейфуса. В Венгрии "старая земельная аристократия... в своём разорении... обвиняла евреев"; по Австрии и Чехии в конце XIX в. шло "антисемитское движение", а "мелкая буржуазия... боролась под антисемитскими лозунгами против социал-демократического пролетариата"173. В 1898 произошли кровавые еврейские погромы в Галиции. Повсеместное усиление буржуазии "увеличило влияние евреев, которые были сосредоточены в большом числе в столицах и промышленных центрах... В таких городах, как Вена и Будапешт... печать, театр, адвокатура и медицина начали насчитывать в своих рядах такое количество евреев, которое никак не соответствовало их числу в обществе. Тогда же евреи-коммерсанты и банкиры начали создавать огромнейшие состояния"174.

Но настойчивее всего противоеврейские настроения проявились в Германии сперва (1869) от Рихарда Вагнера; в 70-х годах от кругов консервативных и клерикальных, требовавших ограничить в правах немецких евреев и запретить дальнейшую иммиграцию их; а с конца 70-х это Движение "охватило и интеллигентные крути общества", его выразил и доводил до самых обобщающих формулировок видный прусский историк Генрих фон-Трейчке: "Нынешняя агитация правильно уловила настроение общества, считающего евреев нашим национальным несчастьем", "евреи никогда не могут слиться с западно-европейскими народами" и выражают ненависть к германизму. - За ним и Евгений Дюринг (столь известный по спору с Марксом-Энгельсом): "Еврейский вопрос есть просто вопрос расовый, и евреи не только нам чуждая, но и врождённо и бесповоротно испорченная раса". Затем и философ Эдуард Гартман. - В политической сфере это движение привело в 1882 к первому интернациональному антиеврейскому конгрессу (в Дрездене), принявшему "Манифест к правительствам и народам христианских государств, гибнущих от еврейства", и потребовавшему изгнания евреев из Германии. - Но к 90-м годам противоеврейские партии ослабели и потерпели ряд политических поражений175.

Во Франции не было такого теоретического расового напора, но была широкая политическая антиеврейская пропаганда Эдуарда Дрюмона (в "Ля Либр Пароль") с 1892. А затем "возникло настоящее соперничество" "между социализмом и антисемитизмом", "социалисты не стеснялись уснащать свои проповеди выпадами по адресу евреев и спускаться на уровень антисемитской демагогии... анти-семитско-социалистический туман окутал всю Францию"176. (Весьма похоже на агитацию народников в России в 1881-82.) И тут же, с 1894, началось громчайшее дело Дрейфуса. "К 1898 году он [антисемитизм] достигает уровня настоящего пароксизма во всей Западной Европе", - Германии, Франции, "Великобритании и США"177. Противоеврейские высказывания появились и в русской печати 70-90-х годов. Однако они не проявили ни того холодного теоретического колорита, как в Германии, ни тех бурных социальных страстей, как в Австро-Венгрии и Франции. Повести Всеволода Крестовского ("Тьма египетская" и др.) да топорные газетные статьи.

Отдельным явлением была газета "Новое время". Она приобрела силу и успех своей активной позицией в тогдашнем "славянском движении", связанном с русско-турецкой войной за Балканы. Но, "когда с театра военных действий стали поступать донесения о хищничестве интендантов и поставщиков" и "поставщики "еврейского происхождения" явились как бы олицетворением всего русского еврейства", - "Новое время" стало вести "определённо антисемитскую линию", а с 80-х годов "газета не только перешла в лагерь реакции", но и "в еврейском вопросе Новое Время не знало границ для ненависти и недобросовестности", "предостерегающий вопль - "жид идёт" - впервые раздался со столбцов Нового Времени. Газета настаивала на принятии решительных мер против "захвата" евреями русской науки, литературы и искусства... Одной из излюбленных тем Нового Времени служило также "уклонение от воинской повинности"" 178.

Антиеврейские проявления - и за границей и в России - страстно осуждал ещё в 1884 взволнованный ими Владимир Соловьёв: "Иудеи всегда относились к нам по-иудейски; мы же, христиане, напротив, доселе не научились относиться к иудейству по-христиански"; "по отношению к иудейству христианский мир в массе своей обнаружил доселе или ревность не по разуму или дряхлый и бессильный индифферентизм". Нет, "не христианская Европа терпит евреев, а Европа безверная"179.

Растущую важность еврейского вопроса для России - российское общество ощутило даже на полвека позже правительства. Лишь после Крымской войны "нарождавшееся русское общественное мнение начало осознавать наличие еврейской проблемы в России"180. Но должно было пройти ещё несколько десятилетий, чтобы осозналась даже первостепенность этого вопроса. "Провидение водворило в нашем отечестве самую большую и самую крепкую часть еврейства", - писал Владимир Соловьёв в 1891181.

А годом раньше, в 1890, Соловьёв, находя побуждение и поддержку в круге сочувствующих, составил текст "Протеста". Что "единственная причина так называемого еврейского вопроса" - забвение справедливости и человеколюбия", это "безрассудное увлечение слепым национальным эгоизмом". - "Возбуждение племенной и религиозной вражды, столь противной духу христианства... в корне развращает общество и может привести к нравственному одичанию..." - "Следует решительно осудить антисемитическое движение" - "уже из одного чувства национального самоохранения"182.