Ирина Безладнова - Такая женщина Страница 8

Кира оправилась после разрыва с Вадимом неожиданно быстро. Вера смотрела и удивлялась:

- Кто бы мог подумать! Да, что ни говори, а от любви теперь не умирают...

- А ты бы предпочла, чтобы я зачахла? - обижалась Кира. - Ведь ты же терпеть не могла Вадима...

Так или иначе, она выжила, и через год у нее появился любовник.

Если бы это зависело от нее, Кира просто исключила бы из памяти, стерла, как стирают надоевшую запись, все последующие семнадцать лет ее жизни - вплоть до встречи с Сережей. Они сплошь состояли из бесконечных несовпадений, встреч и разлук; иногда оставляли ее, иногда бросала она сама - ощущала несовместимость и отсекала, как ножом. Разрывы причиняли боль, но совсем не ту, что она испытала тогда, с Вадимом... Наверное, это было вроде прививки: раз переболев любовью, она, конечно, могла заразиться снова, но болезнь протекала уже в гораздо более легкой форме. Так она думала, а влюбившись, заранее никому не верила и не заводила новых подруг, довольствуясь одной Верой. Мелькали концерты, гастроли, она давно "набила руку" и, с одинаковой легкостью аккомпанируя эстрадным и филармоническим вокалистам, была на хорошем счету. Кроме того, алиментов Вадима хватало с лихвой, и Кира могла позволить себе многое, а главное - независимость.

Только не от матери... Это была главная проблема. Собираясь на гастроли, она по-прежнему "подкидывала" Натку матери, и как-то так вышло, что и вернувшись, она не сразу и не всегда забирала ее к себе: появлялся очередной "претендент", и, если называть вещи своими именами, Натка была - третий лишний. Мать возмущалась, устраивала сцены и требовала забрать от нее "этого несчастного ребенка".

- Мне тоже приходилось несладко! - как всегда, переходя на себя, отчитывала она дочь. - Однако я не подкидывала тебя бабкам! Растила сама...

- У тебя был муж, - напоминала Кира. - И потом - обеих бабок уже не было в живых...

- Мой муж умер, когда тебе было восемь. Просто я выполняла свой материнский долг. Мой ребенок не был подкидышем!

- Думай, что говоришь! - выходила из себя Кира. - При чем тут подкидыш, если речь идет о твоей родной внучке! Я не хочу, чтобы моя дочь знала про меня то, что я знала про тебя! Вот и все.

Они ссорились, Кира увозила Натку к себе, но через пару дней снова звонила матери; происходил длинный, унизительный для Киры разговор, и Натка возвращалась на Васильевский остров. Постепенно мать привыкла и даже вошла во вкус: ей нравилось играть роль женщины, приносящей себя в жертву неблагодарным детям. Именно так, почему-то во множественном числе, она и говорила своим приятельницам:

- Может быть, и есть на свете благодарные дети... о моих этого не скажешь.

Мать смирилась тем легче, что Кира наняла для нее приходящую домработницу, простую женщину по имени Маша.

Когда Натка была совсем маленькой, она не могла дождаться Кириного возвращения с гастролей. В день ее приезда она заставляла бабку вымыть и закрутить на бигуди ее длинные темные волосы и надевала выходное платье. Натка мчалась ей навстречу, тоненько подвывая от счастья, и с воплем кидалась на шею, крепко охватывая ее бедра скрещенными тонкими ногами... Потом Кира доставала привезенные подарки, они втроем садились за празднично накрытый стол и пировали. А наутро она уезжала в Купчино, пообещав Натке "на днях" забрать ее домой.

В пятилетнем возрасте дождливым осенним днем ее дочь сбежала из дома...Утром этого дня они поссорились с бабкой и та, потеряв терпение, надавала Натке по щекам - она и Киру в детстве частенько "воспитывала" звонкими пощечинами наотмашь. Отец возмущался и называл это "чистым рукоприкладством".

- Не говори глупости, - отмахивалась мать. - С этой бандиткой сам ангел потеряет терпение! Ну, надрала бы ей попу - какая разница!

Дождавшись, когда Маша уйдет за покупками, Натка надела свое пальтишко и, забыв переодеть тапки, незамеченной выскользнула на лестницу. Шлепая тапками по лужам, она перешла проспект и направилась к станции метро, потому что знала, что в Купчино надо добираться на метро. Но турникет ей пройти не удалось, потому что не было денег, и Натка подошла к какой-то пожилой женщине и попросила:

- Тетенька, можно, я как будто с вами?

Женщина посмотрела на ее мокрые тапки, потом - на зареванное, тоже мокрое лицо и сказала:

- Что с тобой, девочка... обидел кто-нибудь?

Тут Натка уткнулась женщине в грудь и стала бурно рыдать, она рыдала и неразборчиво выкрикивала сквозь рыдания: "Не хочу... Бабушка... Мама... в Купчино!" Кончилось тем, что женщина взяла Натку за руку и привела домой. Кира была на концерте, и мать не придумала ничего лучшего, как позвонить Вадиму. Вадим через "обзвон" разыскал Киру на концерте и, находясь под впечатлением только что услышанного, не стесняясь в выражениях, высказал ей свое мнение.

- Короче, если ты не заберешь Натку к себе - ее возьму я! - решительно заключил он.

Когда, открыв дверь своим ключом, Кира вошла в прихожую, Натка сидела на стуле под вешалкой и спала. На звук открываемой двери из комнаты выглянула испуганная Маша.

- Что она тут делает? - спросила Кира. - Почему она тут спит?

Маша не успела ответить, потому что в прихожей появилась мать. От нее за версту несло валерьянкой, а голова была перетянута свернутым в жгут оренбургским платком. Это означало, что у матери мигрень.

- Почему Натка спит в прихожей? - повторила Кира. - И зачем ты позвонила Вадиму?

- Зачем? А что - разве он ей не отец? Кому же еще звонить, если тебя вечно нет дома?

- Предположим, но - что здесь делает Натка?

- Они ее наказали, - подала голос Маша. - Ребенка привели домой мокрого, как мышь... ребенка надо растереть водкой и уложить в постель, а не наказывать, а они...

- А тебя никто не спрашивает! - крикнула мать. - Можно подумать, я ее мокрой на мороз выставила! Слава Богу, вымыта и высушена! Ступай в комнаты, заступница, без тебя разберемся.

Разбуженная их голосами, проснулась Натка и, увидев Киру, вдруг кинулась и, плача, прижалась к ней всем своим маленьким, горячим, дрожащим, как в ознобе, телом.

- Мамочка, миленькая, любименькая моя, - шептала она Кире в самое ухо захлебывающейся скороговоркой. - Возьми меня к себе, пожалуйста, ну, пожалуйста, золотая, любименькая моя...

В тот же вечер, чуть ли не из прихожей, Кира увезла дочь в Купчино, и Натка прожила у нее целый месяц, но...

У Киры в то время как раз был один из самых длительных ее романов, и "герой" имел обыкновение разгуливать утром по квартире в одних трусах: он считал это удобным, а, принимая во внимание его безупречное сложение, даже эстетичным.

- И потом, - рассуждал он, - представь себе, что это отец позволяет себе ходить в трусах в присутствии пятилетней дочки - что тут особенного?

"Особенное" заключалось в том, что он-то не был Наткиным отцом, но объяснять это было бесполезно: он бы все равно не понял; кстати, вскоре они разошлись - именно потому, что он слишком часто не мог понять то, что для нее было очевидным. Так что через месяц Натка вернулась на Васильевский к бабке, и все опять пошло по-старому...

Кира долго не подозревала, что Вадим с согласия матери частенько берет дочь на концерты, пока ей не позвонила Маша.

- Им, конечно, виднее, а только не след ребенку на ночь глядя болтаться по концертам, - заявила она. - На то есть утренники! Ребенок должен сидеть дома и делать уроки. У ребенка завтра контрольная по математике, а они опять собираются на концерт!

- Кто они? Какие концерты? - не поняла Кира.

- Известно кто - Вадим и Натка! А концерты разные - завтра во Дворце культуры Горького... Только, чур, я тебе не звонила! - предупредила Маша.

Кира поехала на концерт, и за кулисами "случайно" столкнулась с дочкой: Натка сидела в гримерной "звезды" и "примеряла" ее грим. За ее спиной стоял Вадим и, смеясь, смотрел в зеркало на преображенное гримом лицо дочери. Увидев там Киру, он обернулся и пошел ей навстречу.

- Рад тебя видеть, - вполне искренно сказал он. - Ты только полюбуйся на Натку: вот так - не успеем оглянуться, начнет и в самом деле краситься...

Поцеловав дочь, Кира вызвала Вадима в коридор и провела с ним "педагогическую беседу".

- Что за мода таскать ребенка по кулисам? - строго спросила она. - Да еще - на ночь глядя...

- А что такого? - удивился Вадим. - Ей нравится...

- Мало ли что ей нравится - ребенку давно полагается быть в постели... у ребенка завтра контрольная по математике.

- Ну и что?

- Как это "ну и что"? Хочет ходить на концерты - для этого существуют утренники!

- Маша настучала! - догадался Вадим и захохотал. - Ее почерк... Вот ведь чертова кукла!

Серьезного разговора не получилось, тем более что из гримерной выскочила Натка и путалась у них под ногами.

- Ты хоть подготовилась к завтрашней контрольной? - спросила у нее Кира.

- Я по математике вторая в классе, - гордо сказала дочь, - после Вовки Смирновского. - И полезла целоваться. - Ой, мамочка! - вдруг испуганно вытаращилась она. - У тебя немодная помада! Сейчас такую не носят, сейчас носят - вот! - и она показала на свой рот.