Юрий Черняков - Узбекский барак Страница 9

- Война, милая!

- Умная больно. Тут живых с поездов сбрасывают, а она мертвую пожалела!

- Вот пусть она ее и хоронит! Сама эту бабку к нам посадила, теперь пускай высаживается и закапывает.

- Только пусть сначала свой документ покажет!

- Мы больше говорим, - резко сказала мать, окаменев лицом. - Давно бы похоронили.

Лейтенант поднял руку, чтобы предупредить разрастание спора.

- Вы знаете погибшую? Кто знает?

- Никто, - покачала головой мать. - При ней не было вещей и документов. Говорила, что все сгорело вместе с ее домом.

- Тогда ваши документы! - по-прежнему глядя на нее в упор, он протянул к ней руку.

- Пожалуйста... - она достала свои бумаги из своей сумочки. - Только зря время теряем.

- Так. Драгунова Лариса Михайловна. Инженер-технолог литейного производства. Направляется на завод номер... А это ваш сын, Игорь Андреевич Драгунов?

- Да.

- А муж...

- Он на фронте, - она протянула руку за своими бумагами.

- Все верно... - кивнул лейтенант, не торопясь возвращать документы. Поэтому назначаю вас старшей по вагону.

Окружающие замерли, поджав губы и переводя взгляды с матери на лейтенанта и обратно. Тот снова озабоченно взглянул на часы.

- Волин, там третьего эшелона не видно? - спросил лейтенант Грохолин, обернувшись к красноармейцам.

- Вроде нет, товарищ лейтенант... - ответил пожилой красноармеец. - Надо бы старушку закопать. Может, успеем.

- Там впереди воронка, - кивнул в сторону насыпи Грохолин. - Лопаты у кого есть?

Двое мужчин спрыгнули на пути, у одного был топор, у другого мотыга. Остальные молча смотрели, как бойцы несли завернутое в обгоревшее одеяло тело старухи. Мимо пронесся новый состав с теплушками.

Паровоз дал длинный гудок, колеса с лязгом провернулись, все покачнулись, ухватились друг за друга или за двери, когда поезд медленно двинулся с места.

- Меня зовут Аркадий, - негромко сказал лейтенант матери, идя рядом с поездом, набиравшим ход. - Я в первом вагоне. Приходите на следующей остановке. Я собираю всех старших.

Мать не ответила. Он спрыгнул с насыпи к воронке с трупом. Его спешно забрасывали землей.

Игорь смотрел в проем двери между чьих-то ног, гадая, успеют ли красноармейцы догнать последний вагон. Он чувствовал влажный холодный ветер в лицо. Мать потянула его за руку обратно в вагон, и он прижался лицом к ее старому пальто, почувствовав запах впитавшейся гари.

- Успели... Что молодым-то поезд догнать.

И все молча разбрелись в поисках своего скарба, ни на кого не глядя.

- Как же теперь нам без печки-то? - спросила рядом женщина, обращаясь к матери. - Ты б сказала своему лейтенанту. Хоть бы еще одну поставили. Иль эту исправили. Померзнем ведь, пока до Урала этого доедем.

7

Марина позвонила снова через три дня.

- Папа, здравствуй, я звоню из Шереметьева. Вы что-нибудь решили?

- Здравствуй, Мариша... Подожди, сегодня какое число... - Он взглянул на дату в лежащей перед ним газете. - У вас же еще четыре дня?

- Так получилось. Ты не ответил.

- Ты о чем?

- Прекрасно знаешь, о чем! - раздраженно сказала Марина.

Полина вошла в кабинет и вопросительно взглянула на мужа.

- С кем ты разговариваешь? Это Марина?

- Приедешь домой, поговорим, - ответил Игорь Андреевич.

Она хмыкнула, затем что-то недовольно и неразборчиво проговорила в сторону, должно быть, своему Олегу, и сразу послышались короткие гудки. Игорь Андреевич положил трубку и посмотрел на жену.

- Ты даже не спросил, как она себя чувствует, - сказала жена.

- Она не спросила, как чувствуешь себя ты, - ответил он.

- Это Марина была там в жару, со змеями и скорпионами, а не я! - не выдержала Полина и всхлипнула, отвернувшись.

- Успокойся, - он привлек жену к себе, - ты же знаешь ее. Сейчас приедет, и мы все узнаем.

- Ладно, - Полина махнула рукой. - Она не говорила, Олег тоже приедет?

Марина приехала одна - загорелая, исхудавшая, с темными кругами под глазами. Когда Игорь Андреевич открыл дверь, он увидел ее отсутствующий взгляд исподлобья, но через мгновение она посветлела лицом, кинулась на шею, расцеловала.

Влетев в комнату, вытряхнула на журнальный столик ворох тунисских сувениров и фотографий, после чего отправилась в ванную, отмахиваясь от вопросов.

- Потом, все потом...

На цветных фотографиях Марина чаще была одна. А если Олег и появлялся, то создавалось впечатление, будто он случайно попал в кадр. Вот Марина на пляже в тонюсеньком символическом купальнике, на заднем плане сгрудились глазеющие аборигены. Вот она в белой одежде арабской женщины на фоне древних развалин, потом на восточном рынке или на верблюде в пустыне...

- Похоже, у нее с Олегом тоже не заладилось? - вполголоса спросила Полина.

Игорь Андреевич не успел ответить, услышав, как сзади, неслышно ступая, вошла дочь.

- О чем секретничаете? - спросила Марина. - Мои бедные косточки перемываете?

Она блаженно опустилась в свое любимое кресло, запрокинула назад голову, положила ногу на ногу, затем пригладила мокрые волосы, и эти ее движения были как всегда настолько непринужденными, без малейшего намека на кокетство, что они невольно залюбовались дочерью.

- Я очень изменилась? - посмотрела на себя в темное стекло стоявшей напротив стенки. - По-моему, стала еще страшней.

- Похудела, - вздохнула Полина.

Все та же история. Зеркало или фотография передают лишь статику. А у матери и Марины завораживает динамика, заметная со стороны.

В эвакуации он с матерью два раза в неделю ходил в баню, когда там был женский день. Хотя принято было ходить один раз, по субботам. Он запомнил, как мать разглядывали, перешептываясь, дебелые женщины. Она была исхудавшей, с выступающими ключицами, ребрами, с узким мальчишеским тазом. И он как-то услышал в раздевалке, как некоторые из них удивлялись: что в ней особенного, ни тела, ни женственности, но мужчины только о ней и говорят?

Никакая фотография не могла передать ее манеру, - полного отсутствия старания кому-то, кроме себя, понравиться. При этом все удивлялись, как матери удается всегда выглядеть собранной и аккуратной. Мало кто знал, что она допоздна штопала и стирала свои старые платья и чулки.

Когда она ночью гладила старым чугунным утюгом, взятым с собой в эвакуацию, он в темноте наблюдал, как выглядывают из овальных окошек светящиеся угольки.

- Спасибо...- сказала Марина, недовольно скривившись. - Лучше скажите, вы мне поможете вернуть долг?

- Сначала ответь, откуда у тебя долги? - Полина спросила это с отчаянием в голосе. - Когда ты вернулась из Италии, у тебя было столько денег!

Марина только кивала, подняв глаза к потолку.

- Все? Мамочка, родная, счетчик стучит, понимаешь? Вы не слышите, потому что не вам отдавать! А я там очень хорошо слышала. Особенно по ночам.

- Сколько? - спросил Игорь Андреевич.

- Много... - Она махнула рукой.

Она достала из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурила.

- Сейчас же прекрати, - строго сказала Полина. - Ты же знаешь, отцу с его сердцем вредно...

Марина кивнула, потушила сигарету, потянулась в кресле.

- А почему не приехал Олег? - перебила Полина. - Вы поссорились?

- Ему нужно было срочно заехать в театр...- досадливо ответила Марина.

- Он уже нашел работу? - поинтересовалась Полина.

- Мамочка, вы мне что-нибудь скажете или вас лучше не спрашивать?

- Сколько? - повторил вопрос Игорь Андреевич.

- Если ты о ваших сбережениях, то их не хватит.

- Где мы тогда возьмем денег? - спросила Полина, растерянно взглянув на мужа. И он снова никак не отреагировал.

Полина все чаще задавала недоуменные, наивные вопросы, причем громко и на любую тему - дома, в гостях, в общественном транспорте. Сначала он терпеливо отвечал, но это вызывало только новые вопросы, еще более невпопад, еще более громким голосом. Когда же он переставал отвечать, Полина обиженно замолкала.

Зато Марина даже на людях не могла скрыть своего раздражения, называя ее при этом "мамочкой".

- Если вам негде одолжить, тогда я напоминаю: у нас есть три квартиры. Дача не в счет.

- Почему дача не в счет? - удивилась Полина. - Мой отец сделал из нее игрушку. Только забор нужно поправить.

- Одну из них придется продать, - Марина выставила перед собой руку, предупреждая очередной вопрос.

- Мне мою квартиру и дачу оставили родители, - напомнила Полина. - Там все их вещи, фотографии, мои воспоминания детства, нет, нет, не хочу даже слышать! Я просто не переживу.

- Кому ты должна? - негромко спросил Игорь Андреевич. - Это ты можешь сказать?

- Ты его знаешь... - ответила Марина. - Недавно я вас познакомила.

Жена удивленно посмотрела на Игоря Андреевича.

- Ты мне ничего не рассказывал...

- И правильно сделал... - Марина снова машинально достала зажигалку, потом, спохватившись, положила ее на место.

- Ну тогда обсуждайте без меня, - оскорбленно сказала Полина и встала, чтобы уйти, одновременно ожидая, что ее остановят.