Алексей Тарновицкий - Убью кого хочу Страница 14

– Особо тяжким… – недоуменно проговорила Катька. – Но при чем тут мы?

Опер неохотно оторвался от меня и перевел взгляд на Катьку.

– А позволительно ли мне поинтересоваться, где проживает уважаемая Екатерина Сергеевна?

Катька энергично кивнула. В отличие от меня, она уже оправилась от неожиданности и теперь не собиралась уступать инициативу без боя.

– Позволительно. Поинтересуйтесь.

Знаменский улыбнулся, будто Катькина наглость не задела, а напротив, умилила его.

– Итак, где же вы проживаете?

– Улица Партизана Кузькина, дом 7-б, квартира 31.

– Ну вот. Тогда вы должны быть наслышаны о тройном убийстве, которое произошло по соседству, в вашем дворе. Прямо перед вашим носом, можно сказать. И даже в такой же квартире с тем же самым номером, 31. Довольно странное совпадение, не находите ли, дражайшая Екатерина Сергеевна?

– В такой же квартире! – фыркнула Катька. – Вы там хоть раз бывали, в нашем районе? Там все «такое же». Все одинаковое – и дома, и квартиры, и люди в квартирах. Разве что номера домов разные, да и это поди разгляди. В общем, ничего странного, товарищ капитан.

– Ну что же вы так официально, голубушка? – расстроился опер. – Товарищ капитан… – мы ведь не на плацу, правда? Зовите меня просто Павел Петрович. Мы ведь сидим тут, беседуем, общаемся, можно сказать, к полному взаимному удовольствию. Значит, ничего странного, так и запомним. Обычное дело: троих человек убили – так, по-вашему?

Катька закусила губу.

– Что вы меня путаете? Ну что вы меня путаете? – обиженно выпалила она. – Я и сама запутаюсь. Я вам разве это говорила? Обычно – совпадение, а убийство… а убийство… это ужас какой-то. Мы до сих пор спать не можем. У нас в микрорайоне такого отродясь не было. Парни, бывает, дерутся, но чтоб такой ужастик…

Оперуполномоченный печально покивал – очевидно, в знак того, что целиком и полностью разделяет Катькины чувства.

– Значит, наслышаны, – констатировал он. – Так и запомним. А от кого наслышаны, позвольте спросить?

– От кого наслышана? – удивилась Катька. – В каком смысле?

– Ну, кто вам о сей ужасной трагедии рассказал? Кто, так сказать, поведал? Соседи по дому? Соседи по двору? Родные и близкие? А может, даже какие-нибудь подружки по институту? – Знаменский снова скользнул по моему лицу взглядом водянистых глаз, как будто мазнул кисточкой белесых ресниц.

– Ну, я уже не помню… все только об этом и говорили, весь двор… – Катька пожала плечами и задумалась. – Да там и без всяких рассказов: милиции целая туча понаехала, ПМГ, «скорые». Парадняк оцепили. Я же из окна все это видела.

– Ну а все-таки…

– А! Вот! – вспомнила Катька. – Тетя Тамара из соседней квартиры. Прибежала, говорит: пятерых зарезали, маньяк, мол… Сначала-то думали про пятерых… Я вот и Сане по телефону говорила: пятерых, мол. Значит, это от тети Тамары, точно. А от кого она услышала, без понятия, не знаю.

– Сане? По телефону? – заинтересованно переспросил опер. – Это какому же Сане?

– Не какому, а какой. Саня, подруга моя, вот она здесь же сидит. Саша Романова.

Знаменский несколько раз кивнул, проникновенно моргая глазками.

– Ну да, конечно! Как это я сразу не понял? Саня – это Саша. Александра Родионовна Романова, если по паспорту. Конечно, конечно… И что же, любезнейшая Екатерина Сергеевна, вы тут же всех своих подруг обзвонили с этой жуткой историей, или только Александру Родионовну посвятили, так сказать, в леденящие душу подробности?

– Зачем всех-то? Сане позвонила, и всё.

– Почему же только ей?

– Потому что я ей весь день названивала! – в голосе Катьки прозвенел отголосок давнего возмущения. – Потому что мы с ней договаривались у меня курсовик делать. Я ее к двенадцати ждала, максимум к часу. А она не приехала. Вот я и названивала, пока не прозвонилась. Беспокоилась потому что.

Опер озабоченно покачал головой:

– Действительно, вы совершенно правы. Я бы тоже на вашем месте ужасно беспокоился. Это же только себе представить: ваша подруга должна была приехать к часу дня в квартиру номер 31 дома 7-б по улице Партизана Кузькина, я вас правильно понял? Правильно. И вот, надо же такому случиться, что примерно в это же время в точно такой же квартире точно такого же дома по той же самой улице происходит зверское тройное убийство. Ну как же тут не забеспокоиться? Она ведь, страшно подумать, – он снова мазнул взглядом по моему лицу, – могла и перепутать…

Последнее слово Знаменский произнес свистящим шепотом.

– Перепутать… что? – не поняла Катька.

– Перепутать дома… – прошептал Знаменский. – Перепутать дом 7-б с домом 7-а. Вы же сами говорите, Екатерина Сергеевна, все дома у вас в районе одинаковые. И вот, представьте себе только на минуточку, заходит ваша дражайшая подруга Александра Родионовна в четвертую парадную от угла, звонит в дверь и попадает не к вам. То есть совсем-совсем не к вам, а прямиком во весь этот ужас, который там ровно в это же самое время и происходит. Представили?!

Они уставились друг на друга так, будто меня здесь не было вовсе. Потом Катька тряхнула головой.

– Ну, уж вы придумали историю, товарищ капитан…

– Павел Петрович.

– Павел Петрович… – поправилась Катька. – Только ничего этого быть не могло.

– Отчего же, Екатерина Сергеевна?

– Очень просто, – ответила Катька, вновь овладевая ситуацией. – Этого не могло быть по многим причинам. Во-первых, я Саньке… Александре Родионовне все четко объяснила, и адрес она записала…

– Записала? – переспросил Знаменский. – Почему это ей вдруг записывать понадобилось? Она что, до этого никогда у вас не бывала?

– Нет, – признала Катька, – не бывала. Ну и что? Она все равно не могла перепутать.

– Да почему же? Вы так и не объяснили.

– Я не объяснила потому, что вы все время меня перебиваете, – сердито сказала Катька. – Во-первых, она записала адрес. Во-вторых, попади она в руки к маньяку, так уже была бы мертва, а она вот она, туточки, здесь сидит и на нас с вами глядит. А в-третьих, и в-главных, она до нашего микрорайона вообще не доехала!

Выложив этот козырь, Катька победно посмотрела на опера. Тот удивленно всплеснул руками:

– Не доехала?! Вот это да! Ехала-ехала и не доехала. Ну, надо же… а что же ей помешало, любезнейшая Екатерина Сергеевна?

– Тубус! – Катька повернулась ко мне. – Саня, ну что ты всё молчишь? Объясни товарищу капитану. Павлу Петровичу.

– Я… – начала было я, но Знаменский остановил меня жестом. Он по-прежнему обращался только к Катьке.

– Тубус, Екатерина Сергеевна? Это какой же такой тубус, позвольте узнать? Должно быть, с вашей курсовой работой?

– Ну да! – воскликнула Катька. – Он самый. Я ж говорю: мы договорились заканчивать курсовик. И поэтому Саня ехала ко мне с курсовиком. В тубусе. И потеряла тубус в автобусе. Там две пересадки, и если с непривычки, то…

– Ай-я-яй… – сочувственно покачал головой оперуполномоченный. – Потеряла. Что же, совсем-совсем потеряла?

Катька покосилась на меня и тяжело вздохнула. Ей явно надоело отдуваться одной, но, похоже, она чувствовала, что должна мне после моего блестящего выступления у Кулисы. Там лидировала я, теперь ее очередь – всё справедливо.

– Совсем-совсем.

– Ай-я-яй… как же вы защитились-то? Защита-то, если не ошибаюсь, сегодня? Неужто пришлось заново чертить? Это ж сколько работы… обидно, наверно, а, Екатерина Сергеевна?

– Еще бы не обидно… – усмехнулась Катька. – Но Саня все сама восстановила. За одну ночь, представляете?

Оперуполномоченный далеко наклонился вперед, выпучил глаза и произнес с особенным нажимом:

– Представляю, Екатерина Сергеевна. Очень хорошо представляю. Жаль, очень жаль ваших молодых сил, растраченных на двойную работу. Эх, знал бы я раньше… – он сокрушенно покрутил головой. – Знал бы я раньше…

– Ну, знали бы, и что? – насмешливо проговорила Катька. – Чем бы вы помогли-то?

– Как это чем? – опер снова откинулся на спинку стула. – Разумеется, тубусом. Он ведь нашелся, дражайшая Екатерина Сергеевна. Да-да, не смотрите на меня так недоверчиво. Когда с вами говорит капитан Знаменский Павел Петрович, можно верить каждому его слову. Я никого и никогда не обманывал, на том стою. Повторяю: нашелся ваш тубус.

Катька удивленно вытаращила глаза.

– Нашелся? Это где же? В автобусе?

– Ну, зачем же в автобусе… – Знаменский в упор посмотрел на меня. – Куда принесли, там и нашелся. В квартире номер 31 дома 7-а по улице Партизана Кузькина. Прямо там и лежал себе в уголке, даже кровью не замазался. А уж крови там было видимо-невидимо, голубушка Екатерина Сергеевна…

Не знаю, на что он рассчитывал. В чем я теперь нисколько не сомневалась, так это в том, что передо мной сидит очень умный и расчетливый враг. Он вроде бы допрашивал Катьку, но целил определенно в меня. Его изощренная тактика преследовала вполне определенное намерение: выбить меня из равновесия, запугать, заставить паниковать. Наверно, он надеялся, что в этот решительный момент я не выдержу, зареву, ударюсь в истерику и так, в перерывах между рыданиями, выложу ему всю подноготную. Его водянистые глаза плескались вокруг меня, как меленькие воды Финского залива, и я брела к неведомому горизонту в их холодной и липкой влаге, зная и помня лишь одно: я должна уехать с Лоськой на Кавказ, я должна сделать это, я должна, я должна, я должна…