Коллектив авторов - Фантасофия. Выпуск 6. Трэш Страница 19

Но в еще большей степени его воображение распалялось от одной мысли, что все эти раритеты принадлежат ему, что именно он – владелец редких во всем мире предметов. И уж совсем он млел от восторга, когда становился обладателем монет, тираж которых исчислялся единицами. Для этого ему приходилось ездить в Москву, Питер, Одессу. Когда он бывал за границей, то первым делом бежал в антикварные салоны, где жадным взором окидывал витрины с монетами, выискивая среди них нечто ценное, достойное пополнения его коллекции. Все нумизматы и торговцы коллекционным материалом в их городе знали его и, когда им в руки попадали интересные дорогие экземпляры, первым делом показывали ему, уверенные, что если только вещь заинтересует, он обязательно купит ее, не споря о цене. Все удивлялись, как это он до сих пор «не наелся» своим увлечением? Что ж, у богатых свои причуды.

Как-то один из завсегдатаев «клуба» доверительно поведал Игорю:

– Вот ты сам посуди: состаришься ты, будешь жить на пенсию и что – думаешь, проживешь? Черта с два! Государство будет тебе выплачивать жалкие гроши, от этих подачек ты быстро загнешься. Вспомни, когда это нам, простым смертным, платили хорошие деньги. Это еще в советские времена на ту пенсию можно было жить-поживать и горя не знать. А дерьмократам долбанным лишь бы избавиться от стариков, пусть себе, мол, потихоньку вымирают. Вот и подумай, как будешь выкручиваться? Сейчас пенсия смехотворная, а в будущем возможно еще хуже будет.

– Ну, и что ты предлагаешь?

– Ясно дело, стоит уже сейчас позаботиться о своем будущем. Старость не за горами, на государство надежды никакой. Значит нужно делать накопления. И вот тут встает главный вопрос: в какой форме сберечь накопленное трудом?

– Вложить что ли куда надежнее…

– Правильно, вложить, но вот куда? Где надежнее? В рублях, сам понимаешь, только полные идиоты держат. Доллары тоже не в кайф, а кто знает, не рухнет ли этот поганый «бакс», да и любая другая валюта? Золото, бриллианты, драгоценности – тоже ерунда, сегодня ценятся, а завтра какая-нибудь «Де Бирс» возьмет да выкинет на рынок избыток этих камней или драгметаллов, и тогда полный обвал, а твои вложения обесценятся.

– Ну, а жилье?

– Да, недвижимость – милое дело. Надежно, солидно, да и, скорее всего, уже не отнимут. Вот только одна загвоздка – платить нужно за жилье-то, да за коммунальные услуги, и с каждым годом плата все повышается.

– По-твоему выходит все плохо! С тобой никак не договоришься, никакого выхода!

– Э, нет, приятель, ошибаешься. Есть выход, и еще какой. Лучше всего сохранять трудовые капиталы в антиквариате и коллекционных предметах. Они не облагаются никакими налогами, раз. Цены на них никогда не снижаются, а наоборот растут из года в год, два. И, когда тебя прижмет, ты всегда сумеешь легко сбыть их и выручить хорошие деньги, три.

Он довольно рассмеялся.

– Сам я, например, покупаю монеты, но не всякие, а только российские царские рубли – серебряные, золотые, платиновые. Из серебра беру лишь ценные и редкие монеты, а рядовые и распространенные меня не интересуют. Так-то вот.

– А я думал, ты настоящий коллекционер, нумизмат…

– Да, – он махнул рукой, – это все в прошлом, все эти страсти-мордасти. Тоже чего только не собирал, чем только не увлекался. Распродавал коллекции – надоедало – потом снова собирал. Теперь умнее стал, коплю себе на старость.

– Рано тебе еще на покой-то, Юра.

– Рано, не рано, а уже пятьдесят через годик стукнет. Я ж говорю, заранее нужно обеспокоиться о будущем, потом поздно будет. Спохватишься, а годы-то ушли, нет их золотых. Вот тебе, сколько сейчас, тридцати еще нет? Ну, так вот и напряги свои извилины, что к чему и как лучше.

– Может ты и прав, – пожал тот плечами.

– Само собой прав.

Во всяком случае, Игорь прислушивался к мнению старших товарищей.

Большинство серьезных нумизматов увлекались собиранием российских монет разных периодов: царских (от Петра I до Николая II), первых лет советской власти (1924-27 гг.), дореформенных и «ельцинских». Относительно двух последних категорий, наибольшим спросом пользовались памятные монеты – в особенности юбилейные рубли – и, так называемые не выпущенные монеты СССР, стоимость отдельных из них достигала четырехсот долларов.

Собиратели «антиков», средневековых европейских и куфических (арабских) монет, монет США и Европы нового и новейшего времени, китайских, японских и прочих монет составляли меньшинство и выглядели в среде «традиционных» нумизматов белыми воронами.

Среди российских монет самыми дорогими считались золотые – елизаветинские двух – и пятирублевики, а также пятирублевики Павла I и Николая I, империалы и платиновые – шести и двенадцатирублевики. Стоимость этих монет в хорошем состоянии колебалась в пределах одной-четырех тысяч долларов. До пятнадцати тысяч «зеленых» доходила цена золотых двадцатипятирублевиков. Из советских монет «униками» считались золотые червонцы двадцать пятого года. Ну, и конечно возглавлял это блистательное собрание «константиновский» рубль, цена которого на аукционах «Сотби» и «Кристи» достигала нескольких миллионов долларов.

Вкратце история появления этой монеты такова. Александр, старший сын Павла I, после смерти отца стал императором и успешно правил Россией почти четверть века вплоть до своей кончины в 1825 году. После чего престол, согласно установленному правилу наследования, перешел по старшинству к среднему брату – великому князю, наместнику Королевства Польского Константину Павловичу. Но тезка одного из великих римских императоров тайно отрекся от престола в пользу младшего брата Николая. Так появился император и самодержец всея Руси Николай I. Пока решался этот весьма двусмысленный вопрос, чиновники, ведавшие делами казначейства, решили подсуетиться и выпустить несколько пробных монет с портретом императора Константина I. Бедолаги ни сном, ни духом не ведали, что тот уже все решил для себя и своего брата, а также в целом для всего государства российского, чем, как мы знаем, и воспользовались горемычные декабристы.

Всего было отчеканено семь монет – пять с традиционной гуртовой надписью и две без оной. На сегодняшний день известно, что один экземпляр находится в Эрмитаже, другой в МГИМе, третий в Национальном музее Смитсоновского института в Вашингтоне, три – у западногерманского коллекционера-миллионера Фукса. А где же седьмой рублик – спросите вы? А вот он-то как раз находится неизвестно где, но предположительно на территории России. Перед ВОСР след его затерялся, и он так до сих пор и не был обнаружен.

Плох тот коллекционер-россиянин, который бы не мечтал нечаянно найти недостающий рубль Константина. Грезил об этом и Измайлов, рисуя в своих мечтах грандиозные планы обогащения. Пять миллионов долларов! Как говорил ему, посмеиваясь, дед Илья: «Где-нибудь пацаны им в „чику“ играют». А уж, сколько наплодилось руками умельцев различных новоделов и подделок «константиновского» рубля – и не сосчитать. Причем некоторые из них тоже стояли баснословно дорого. Впоследствии Игорь оставил эту иллюзорную надежду случайно нарваться на раритет или уникум, а уж о седьмом экземпляре рубля Константина вспоминал как о красивой легенде, впрочем, нет-нет да сознание она будоражила.

Немного в мире найдется монет, равных по стоимости нашему «константиновскому». Взять, например, американский доллар 1804 года – стоимость его на аукционах достигает два миллиона долларов. Столько может стоить разве что «Победа» – высший военный орден СССР. И все из-за своей редкости.

Все же в Игоре не угас дух искательства. Осенью, после своей рыночной эпопеи, он периодически выбирался в близлежащие деревушки и поселки, где обходил дома и дворы, выспрашивая у хозяев насчет старинных вещей, монет и икон. Город уже весь был порядком «выпотрошен» корифеями нумизматики и антиквариата. Приходилось искать в соседних населенных пунктах. Иногда ему удавалось выторговать что-нибудь недорого, но чаще возвращался пустым, да и в том, что приобретал, не было ничего стоящего. Но, кто ищет, тот всегда найдет. Однажды, смотавшись на электричке в один из районных центров области, Измайлов натолкнулся на мужичка, нашедшего то ли в своем огороде, то ли выкопавшего на курганах неподалеку самый настоящий клад – глиняный горшок, полный серебряных рублей Николая II. Рыночная цена такого рублевика составляла от пяти до десяти долларов. Игорь купил у него шестьдесят монет по оптовой цене два доллара за рубль. Это было несомненной удачей. В «клубе» он сумел постепенно распродать их в три раза дороже. Большую часть у него приобрел тот самый «чокнутый профессор».

В другой раз он в какой-то Богом забытой деревушке купил у старушки золотой десятирублевик 1901 года прекрасной сохранности и всего-то за пятьдесят «баксов». Продал же его впоследствии за сто двадцать «зеленых» тому профессору-чудику. Вот так и делал свой маленький гешефт.