Антон Кротков - Я – пират Страница 24

– Я слышал твой постоянный второй номер – Марабу «Нигер» ранен?

– Да, парень с яхты зацепил его из дробовика, – сразу помрачнев, ответил Кривой Финке и заверил:

– Ничего, Герр Капитан, я подберу себе нового ассистента. У «Нигера» серьёзно покалечена рука, для моего ремесла он теперь не пригоден. Найду себе другого здоровяка.

– А ты возьми доктора – вдруг предложил Дуче.

Вначале я думал, что капитан шутит, но он говорил абсолютно серьёзно:

Пускай занимает его место, пока ты будешь подбирать себе постоянного подмастерья.

«Стингер» с сомнением оглядел меня и снова перевёл свой единственный глаз на Дуче. – А если он струсит? Мы же смертники.

– Он не струсит – внушительно пообещал Дуче и многозначительно добавил: – У него нет такой возможности.

Покинув капитанский мостик, мы долго спускались по трапам в недра корабля, пересекали длинные коридоры. «Стингер» шёл впереди. Я едва поспевал за калекой. И это притом, что у артиллериста ещё имелись проблемы с левой ногой – в движении он немного прихрамывал на неё. Наконец, мы остановились перед какой-то дверью.

– Здесь я устроил пороховой погреб – горделиво сообщил мне Финке, явно намекая, что только благодаря ему наш купеческий «грузовик» имеет хоть что-то общее с боевым кораблём.

Оружейная комната представляла собой небольшой бокс без иллюминатора и мебели. На полу стояли большие металлические чемоданы, тёмно-зелёные армейские ящики, в каких обычно перевозят боеприпасы, спортивные сумки. Финке без суеты начал распаковывать контейнеры, извлекая из сумок и чемоданов гранатомёты, переносные ракетные комплексы и выстрелы к ним. Одежда на пирате напоминала кучу промасленного тряпья, но зато своё боевое снаряжение он содержал в идеальном порядке.

После короткого осмотра весь этот арсенал перекочёвывал в предварительно навешанные на меня ранец и специальные подсумки. Я должен был выполнять при артиллеристе роль мула для переноски вооружения. Впрочем, когда мы отправились в обратный путь, идущий впереди меня «Стингер» тоже сгибался под тяжестью различного снаряжения.

Мне даже не верилось, что мы вдвоём будем воевать с целой плавучей батареей. И пускай даже против нас был не самый современный корабль. Но ведь на его палубе установлены пушки и торпедные аппараты, а корпус прикрыт бронёй!

Перед тем как выйти из надстройки на верхнюю палубу Кривой Финке устроил короткий привал. Я был рад перевести дух после напряжённого восхождения по трапам, дать отдых ноющим мышцам. С удовольствием снял с себя сумки со снаряжением. Потянулся. Пират принялся инструктировать меня. Он коротко объяснил, как надо заряжать, прицеливаться и стрелять из противотанковой «базуки» и переносной ракетной установки:

– Это на всякий случай, – пояснил Финке. – Вообще-то стрелять буду только я. Твоя же задача таскать за мной инструмент и вовремя подавать заряженное «железо». И не вздумай высовываться. По палубе будем передвигаться только на животе, максимум на четвереньках. Если с фрегата нас заметят раньше времени, сразу накроют огнём. Имей в виду: их автоматические пушки выплёвывают полторы дюжины снарядов в секунду. «Мама» сказать не успеешь, как куски твоего разорванного взрывом тела повиснут на корабельных антеннах. Всё, пошли.

«Стингер» осторожно приоткрыл дверь, быстро перекатился через порог и ужом ловко пополз по палубе. Как я не старался не отставать от него, но тяжелая ноша сильно замедляла моё продвижение. Когда я, наконец, догнал своего «первого номера», пират выразительно посмотрел на меня: мол, и зачем только капитан навязал ему такого увальня. Но всё же промолчал.

Мы расположились за длинным железным ящиком непонятного мне назначения. Высота укрытия позволяла нам стоять за ним на корточках или на коленях.. Пока пират проверял и настраивал оптику прицела реактивного гранатомёта, я осторожно выглянул из-за края нашего укрытия. И был поражён насколько близко фрегат подошёл к сухогрузу. Но ещё больше меня взволновал вид песчаных пляжей и пальмовых рощ, на фоне которых двигался противник. До берега было не более километра. Оказывается, мы уже некоторое время шли вдоль какой-то земли, лавируя между выглядывающими из голубой воды острыми рифами, похожими на зубы морского дракона. Не удивительно, что при таком изобилии в этих водах мелей и рифов неприятель так долго выбирал место с подходящими глубинами для сброса своих торпед.

По цвету воды между нами и фрегатом можно было даже на глаз определить, где кончается глубоководный фарватер и начинается отмель. Пока ещё мы были защищены от вражеских торпед полоской светло-голубой, словно в мелководном бассейне, воды.

Благодаря своей полосатой камуфляжной окраске стремительный красавец-фрегат был похож на тигра. Как опытный морской охотник он несколько дней поджидал нашего появления, притаившись в складке береговой линии. А сейчас коварно прикрывался чужим бортовым номером, чтобы выйти на позицию торпедной атаки. Пушки на носу и корме корабля пока не были повернуты в нашу сторону, чтобы раньше времени не спугнуть жертву. Но вскоре всё должно было измениться…

– Куда высовываешься! – пират бесцеремонно схватил меня за шиворот и рванул на себя. Его и без того постоянно искажённое яростью перекошённое лицо сейчас дергалось, словно в конвульсиях. На мои щёки летела слюна из изрыгающего проклятия в мой адрес рта.

– Вонючий кусок ослиного дерьма! Я же предупреждал тебя, чтобы ты засунул своё любопытство себе в задницу! Пойми же, безмозглая скотина, что даже пышную попу стриптизёрши не рассматривают так внимательно, как сейчас нашу палубу. У них там пальцы чешутся на спусковых крючках, а ты высовываешь свой кокосовый орех прямо под их прицелы.

Сам артиллерист наблюдал за целью через телескопический мини-перископ. Он чуть приподнимал крошечный объектив над верхней кромкой нашего укрытия, и некоторое время рассматривал противника. Наконец, пират встал на одно колено и поудобней устроил на своём плече трубу одноразового ракетного комплекса.

– Ничего… В конце концов это всего лишь пограничник – бормотал себе под нос Финке, медля с началом стрельбы. – Броня на нём, – что яичная скорлупа. Надо лишь знать, куда именно ударить, чтобы проломить ему борт.

Наконец, пират быстро поднялся на ноги. Я только успел закрыть уши руками, как над головой ухнул гром выстрела. Я сразу подал артиллеристу следующий «ствол». Первый снаряд, выпущенный пиратом, низко пролетел над качающейся палубой неприятельского корабля, едва не задев его мачту с локатором.

Я стал опасаться, что после перелёта от моего канонира следует ожидать недолёта. И только с третьего выстрела, захваченная в «в вилку» цель, будет поражена. Но в условиях скоротечного современного боя, когда дело может решить одно удачное попадание, следование классической артиллерийской науке могло стоить нам жизни. Обе пушки морского охотника уже поворачивались в нашу сторону.

К счастью второй выстрел «Стингера» оказался более удачным. Ракета, описав в воздухе плавную дугу, попала в небольшую надстройку между капитанским мостиком фрегата и дымовой трубой. Вначале это место окуталось клубами серого пара. Но уже через несколько секунд там появились длинные языки огня. Из чрева корабля повалил густой чёрный дым.

Пират повернулся ко мне. Правая половина его лица сильно дёргалась от радости:

– Мы разнесли их машинное отделение, попутно сварив в кипятке, а после закоптив парочку мотористов. Правда, боюсь, что мясо подгорело.

Словно в подтверждение слов пирата неприятельский корабль начал терять ход. Но обе его пушки уже поливали «Ганга 2» сокрушительным огнём. Палуба сухогруза мгновенно превратилась в ад. Со всех сторон вокруг меня рвались снаряды и свистели осколки. Я видел, как на надстройке нашего ходового мостика появляются многочисленные пробоины, а внутри рубки часто вспыхивают красные шары взрывов. Выжить там сейчас было невозможно. Если Дуче всё ещё находился на мостике, ему уже не суждено было выбраться из смертельной ловушки.

Между тем мы с Финке вовремя успели сменить позицию. Там, где мы находились всего полминуты назад, палуба и закреплённые на ней механизмы были разворочены взрывали осколочно-фугасных снарядов. Мы же проползли метров пятнадцать и нырнули в какой-то люк. Затем спустились по трапу на уровень второй палубы. Здесь мы временно укрылись, словно в блиндаже. Над нашими головами слышались частые взрывы, стучали по палубе осколки и корабельные обломки, а мы постепенно приходили в себя после пережитой горячки боя.

Финке предложил мне сигарету. И хотя я уже много лет как бросил курить, но сейчас отказаться не мог – надо было немного успокоиться. Страха мой прошёл. На смену ему пришло какое-то радостное опьянение от почти одержанной победы над гораздо более сильным противником. О том, что я сражаюсь на стороне преступности, а наш противник возможно олицетворяет закон, я как-то забыл.