Александр ВИН - Неделя холодных отношений Страница 30

– Да пойми же ты! Последние полгода мы с тобой только и делали, что нянчились с моим сыном: «Вадик то, Вадик сё…». А он.… Как нарочно, как издевался! Мы-то понадеялись, что они смогут нас подменить, по-резвому, по-молодому, с образованием! С нашей-то помощью…

– Ты понадеялся.

Татаринов остро взглянул на партнёра маленькими внимательными глазками.

– Это ты решил подарить ему кусок нашего общего дела. Разве я неправ?

– Ладно тебе…

– Николай. – Ефим Маркович вплотную пододвинул стул к столу и трудно опустился на него. – Я предлагаю нам с тобой прямо сейчас определить день свадьбы наших детей. Не откладывая. Только не перебивай меня, прошу! Я всё продумал. Назначаем сами дату, не ждём, пока эта размазня набегается где-то и примет решение! Когда известен срок – это всегда дисциплинирует. Во-первых.

Сидеть, имея под самым носом столько мяса и отчего-то упрямого партнёра, было свыше сил Лукина. Он опять вскочил и принялся расхаживать по кабинету.

– Вадим весь этот год получал прибыль со ста сорока рекламных щитов в Октябрьском районе и в Заречье. И ты прекрасно знаешь, что это весьма приличные деньги. Так? Так. А какую практическую пользу он принёс нашему с тобой агентству? Ноль! Я предлагаю его наказать.

Ефим Маркович опёрся обеими руками на то место на столе, откуда Николай по собственной инициативе, но очень нехотя убрал свой изобильный поднос.

– Как?

– С января ему – никакой прибыли! И он обязан возвратить мою долю. То есть мы приводим всё в первоначальный вид, как было до его появления здесь. Ты был тогда прав, извини. Плохо, конечно, что я тебя тогда не послушался, думал, что всё-таки сын, что сразу же почувствует ответственность за своё собственное дело.… Во-вторых, одновременно с внесением изменений в документы, предупреждаем его, что совсем выгоним из фирмы, если к свадьбе не образумится.

Ковыряясь спичкой в зубах, Татаринов возражал Ефиму вяло и негромко.

– Ты – папаша, тебе, конечно, видней. Хотя…. То есть ты хочешь ему по ушам по полной схеме проехать, правильно я тебя понял?

– Конечно! Чего тянуть-то?!

Всё своё свободное время Николай Дмитриевич Татаринов заполнял вкусной едой и любимыми шахматами.

Играл он преимущественно сам с собой, иногда – с компьютером, ещё реже – разбирал задачи и этюды в специализированных шахматных журналах. Ефим Маркович, наоборот, терпеть не мог такого нудного уединения, но его, тоже талантливого игрока, с признанным уважением приглашали поиграть в покер очень сильные и сведущие в этом деле городские люди.

Думать и считать партнёры умели.

Не верить друг другу они научились за долгие годы ведения совместного бизнеса.

Каждый из них и сейчас вёл свою игру.

Татаринов и Лукин привыкли всегда защищать свои деловые интересы вместе. Это было оправданно и логично. По-дружески. Женить детей – тоже решение общее. Мощное дополнительное усиление существующих бизнес-позиций, да и просто отцовская забота о судьбе своих детей, в конце-то концов. Но, независимо от их почти ежедневных разговоров на эту тему, каждый чувствовал, что в этот раз у них что-то не получается.

Их время уходило.

Бороться с новыми обстоятельствами плечом к плечу становилось бессмысленным и неперспективным.

Они думали всегда одинаково. И поэтому решения приняли такие схожие и одновременные. Ведь каждый умирает в одиночку…

Информацию они теперь собирали поспешно и много, но вот делились ею в последнее время не очень охотно.

Ефима уже не раз предупреждали, что Кирилл, финансовый директор агентства «Новый Альбион», начал довольно-таки часто встречаться с представителями их потенциальных конкурентов. И это их славный Кирюша, которого они взяли к себе прямо со студенческой скамьи и за пять лет работы упаковали парня и опытом, и знаниями, и связями…!

Знал про суету Кирилла и Татаринов. Но пока молча ждал.

Выборы мэра решали многое. Расклад мог измениться мгновенно. Каждый из них готовился к предстоящим событиям по-своему.

А теперь вот вздумал мешаться под ногами ещё и Вадим со своими провинциальными гангстерами…

– Послушай, ты был вчера в мэрии, как Юрик-то там настроен?

– Нормально, вроде без особых истерик. Говорит, что поддержка ему обещана и в правительстве, и по партийной линии. Готовится. Думаю, что не мешало бы нам встретиться с ним в ближайшее время. Ты как?

– Как пионер. Для любимого мэра – всегда готов!

Со скрипом Николай Дмитриевич развернул своё кресло к окну. Задумчиво поморщился, не глядя на Лукина.

– А как внешне он?

– Ты это про остаточные явления?

– Да, да.… Про пьянки его.

– Излишеств пока нет, чаем зелёным балуется на публике-то. А так.… Не знаю.

– Я к тому, что нужно бы нам с ним как-то поплотнее на эту тему пообщаться. Ну, на предмет гарантий…

– Каких?

Страшно хотелось курить, но выйти в эти минуты из кабинета Татаринова было бы ошибкой. Ефим понимал, что такой разговор нужно доводить до конца.

– Каких, каких.… Таких. Финансовых, разумеется. Сейчас он просит денег на свои выборы, а потом запьёт в очередной раз, и узнавать нас с тобой на какое-го время перестанет…. Это не очень правильно. Нехорошо, я бы сказал.

– Давай, заострим. Полечим его, если что, как тогда. На полгода хватит. Никто ни о чём не догадается, а мы хоть какую-то уверенность будем иметь. На выходные в бане определимся, как и что, а потом вытащим его куда-нибудь на разговор. Так, чтобы наедине.

– Хорошо.

В одиночестве думать всегда лучше.

Не нужно отвлекаться на слова другого человека, говорить ему что-то совсем необязательное. Выстроил свои нужные мысли по порядку, посмотрел на то, что получилось, со стороны; потом, если что-то не так, не нравится, взял, да и передумал их по-новому. Никто и не мешает.

Николай взглянул на шахматную доску, даже взялся за пешку на правом фланге, но, немного помедлив, встал с кресла. Прошёлся от стены до стены, сходил к холодильнику, поставил туда всё то, что не успел доесть за столом. Покачал головой, налил и выпил рюмку водки.

Без закуски, просто так, для духа.

«Ефим хорош. Сам накосячил, всегда орёт, что только он решения принимает…, потом стонет.… И младший его, тоже был неправ. Только бандитов мне здесь и не хватает.

Да и Кирилл, конечно, паренёк способный, мыслит по-новому, ему легче с теми из молодых, кто всё больше сейчас наружную рекламу-то заказывает, разговаривать. Правда, и он смешной, глупый пока…. Суетится, думает, что делает свои дела от нас незаметно… Лет пять бы назад ему за такие фокусы ноги запросто переломали, а сейчас нет, нельзя, сейчас мы просто наблюдаем…. Перспективы у него, конечно, есть, да и конкретные подходы к этим, москвичам, через него вполне возможны. Но ведь и Кириллу нужны советы опытного человека…».

В пустом коридоре раздался звонкий и острый стук тоненьких каблуков.

Сначала возникла мгновенная досада оттого, что ему помешали, но через мгновение он уже улыбался.

– Проходи, чего там-то стоишь!

– Нет, папа! Привет! Я к тебе только на маленькую минуточку. А ты чего сегодня так долго?

Ева смущённо переминалась на пороге, не вынимая рук из карманов маленькой, отделанной мехом розовой курточки.

– Ты соскучилась, что ли?

– Ага, соскучилась! По твоему маленькому симпатичному кошелёчку скучаю! Пап! Мы тут с девчонками собрались сейчас на одно мероприятие, а у меня деньги внезапно так кончились. Вот я по пути и заглянула к тебе. Хорошо, что застала!

– А чего не позвонила?

– Опыт, папочка, огромный жизненный опыт! Ты сказал бы мне тогда что-нибудь такое важное и сложное, про мои ужасно большие потребности и про возраст; что уже уезжаешь из офиса куда-нибудь на важную встречу, но денег бы точно не дал! А так… Я вот, я здесь, и ты не посмеешь мне, твоему любимому человеку, прямо так, жестоко отказать!

Дочка улыбалась, сияя тёмными глазами на румяном лице.

– Ладно, лисичка.… Умеешь ты разговаривать на нужные тебе темы.

Николай Дмитриевич открыл большой шкаф, достал из кармана пальто портмоне.

– Сколько же тебе дать-то, а? На вот, держи.

– Ой, папуля, спасибо тебе большое! Выручил в трудную минуту! Всё, пока-пока! Убегаю.

– Постой, на секундочку задержись.

Громоздкий фигурой даже в своём обширном кабинете, Татаринов помялся, исподлобья поглядывая на красивую дочку.

– Ты, это…. Про замуж-то свой что думаешь?

– А ничего не думаю!

Она легко махнула в сторону рукой.

– Нет у меня больше жениха. Понимаешь, нет его вообще, нет….!

– Как это?!

Посверкивая поверх стёкол очков крохотными медвежьими глазками, Николай Дмитриевич удивлённо уставился на Еву.

– Нет его больше в моей жизни! И не уговаривай меня, ничего у нас с этим Вадимом не получится!