Александр ВИН - Неделя холодных отношений Страница 32

– Силой воли. Некоторые – силой разума.

– Я, чур, разумом!

– Тогда – в очередь, сэр.

Минуты приятной слабости хватило.

Капитан Глеб поднялся, бросил Сашке в руки мокрый комок пластмассовых верёвок.

– Посмотри, может, удастся распутать.

– Это что?

– Остатки браконьерской сетки. Волной до заморозков на берег выкинуло. Шансов мало, что что-то целое в ней осталось, но, всё равно, попробуй.… И дай, пожалуйста, твой нож.

– А твой где? Потерял?

– Не печалься. Моего «Отшельника» я вряд ли потеряю, разве что когда сильно напьюсь у тебя на свадьбе.

– Значит, никогда!

Сашка решительно рванул застрявший в сетке узелок.

– Ой ли?!

– А я не женюсь! И не проси! И с внуками с твоими тебя в зоопарк в воскресенье никогда не отпущу, даже не думай!

– Да-а, не удалась мне, кажется, почётная и уютная старость…

Им обоим было легко так привычно трепаться и, при случае, с улыбкой смотреть в глаза друг другу. Одному было приятно называться сыном такого отца, а другому – чувствовать под рукой уже вполне уверенное и сильное плечо такого сына.

Новый нож Сашки, «Центурион», был моделью современной, дитём эпохи: такой же жёсткий, непрактично хрупкий, с набором разных выштампованных приспособлений на клинке.

Глеб заранее планировал работу именно с этим ножом.

Из-под воротника своей куртки он отстегнул небольшую булавку. Сашка, опустив рваную сеть на колени, внимательно наблюдал за действиями отца.

– В багаже застигнутых внезапным бедствием путешественников вполне ведь могла быть простая, безобидная булавка, согласен?

– Вполне.

– То есть – по правилам?

– По правилам.

– Тогда продолжаем. Смотри, некоторые булавки бывают сделаны из хрупкого металла и при излишнем изгибе могут сломаться. Рисковать не будем…

Капитан Глеб воткнул булавку в конец тонкого прутика и поднёс к огню.

– Сначала нагреем…. Потом отпустим металл.

Горячая булавка зашипела от прикосновения к снегу.

– Острота жала осталась, но металл стал безопасно гибким. Мы теперь совсем не рискуем нашей единственной булавочкой….

Используя зазубренную спинку «Центуриона» как точное отверстие слесарного верстака Глеб несколькими движениями выгнул на ноже из булавки рыболовный крючок.

– Вот так! Лишнего нам не надо, лишнее мы отламываем, пригодится нам ещё такая хорошая проволочка-то при случае!

– Бородки для гарантированного зацепа рыбок за ротик на нашем изделии нет, так что придётся нам завтра при осуществлении почти промышленного рыболовства всецело полагаться на нашу семейную ловкость и природную сметливость!

– А вдруг, какая большая щука крючок оторвёт?

– А мы с самого начала будем скромничать, примем решение охотиться только на мелкую и не очень могучую рыбу! Ну, а если всё-таки какой бешеный ёрш и утащит в пучину наш изумительный крючок, то тогда…. Ягодки нам светят ещё на три дня. И – никаких рыбных блюд в нашем меню при этом. Пойдёт?

– Не-а. Лучше береги инвентарь.

– Хорошо. План – закон, перевыполнение – честь. Наша цель – только мелкая рыба! А что у нас любят кушать маленькие рыбки?! Правильно, вкусненьких мягоньких червячков! А где у нас в декабре прячутся самые лучшие земляные червячки? Правильно, в тепле, практически в самом центре земного шара! А наш экскаватор, как назло, сегодня сломался…

Капитан Глеб неторопливо говорил, сматывая с клубка на рогульку из сухой ивовой веточки белую синтетическую нитку.

– Поэтому, сын, пошли, поищем вкусных червячков для наших потенциально вкусных и питательных рыбок в другом месте, а не в угрюмом замёрзшем глобусе.

Через полчаса, прогулявшись по камышам и кустам вдоль залива, они вернулись к своему костру с гигантскими комками сухого репейника.

– Ты понял, почему там над нами так много синиц пищало?

– Еду мы у них отнимали.

– Совершенно верно.

Ещё у воды, аккуратно и сноровисто размяв пальцами первые же найденные ими колючие шарики репейника, Глеб показал Сашке крохотных, с чёрными головками, жёлтых червячков, прятавшихся внутри.

– Плотва идёт на них классно! Вот такая бывает!

Рыбак – это диагноз с детства.

Сашка с незаметной усмешкой наблюдал за азартным блеском в глазах отца.

– Ага…. Ты ещё руки разведи пошире.

– Художника может обидеть каждый. Но добрую критику с мест принимаю как должное. Впрочем, пошли трудиться, интриган.

Говорить всегда легче, чем делать.

Сашка примолк, замучившись отделять порванные фрагменты сетки от жёстких стеблей мёрзлой травы.

– Может выбросить её? Получится-то ведь, в лучшем случае, квадратный метр всего, да и то, штопать ещё его замучаемся!

– Трудись, сын, и воздастся.

Капитан Глеб с хрустом откусил белыми зубами лишний кусок нитки от прочно привязанного им рыболовного крючка.

– …Старый матрос, охраняя нерабочие суда в затоне, ловил окуньков такой же примерно сеточкой. Я пренебрежительно, как и ты сейчас, отозвался об его промысловом приспособлении, а он в ответ прочитал мне тогда целую лекцию. «Да ты что, парень! Да я после войны таким кусочком сетки всю нашу семью кормил! Подбирался к казённому пруду ползком на брюхе, ставил сеточку-то совсем близко от берега, в тину, а сам прятался до срока в камышах, спал. Часовой-охранник всегда объезжал часть на лошади,… Один раз меня поймали, хотели в суд, в тюрьму, да пока они на поляне разбирались – тут гроза страшенная подошла, дождь полил, молния. Лошадь у часового молнией-то убило, серая такая была, а я в панике, когда все там кричали, подхватил свою рыбку-то и убежал».

– Примерно так.

Глеб оглядел приготовленную к завтрашнему дню удочку, положил её на полку между корней.

– Давай, что у тебя там не получается?

Почти соприкасаясь коленями, Глеб и Сашка понемногу растянули остатки старой сетки между собой.

– Выстрогай две палки в твой рост, очисти получше, поравняй.

Зацепив сетку одним краем за выступы корешков на стене своего логова, капитан Глеб принялся внимательно, в только ему понятном порядке, перевязывать рваные ячейки нитками.

– Ч-чёрт!

Сашка схватился за лицо, отбросил чёрный нож в сторону.

– Что? Глаз?!

– Нет, щёку только царапнул…

– Не дёргайся, покажи.

Желая выполнить поручение отца качественно и с вдохновением, Сашка последние штрихи на срубленных палках делал особо размашистыми движениями. Тяжёлый нож сорвался с торца палки и с легкостью беззаботного убийцы полоснул его по лицу.

Через бровь, по щеке. Порез тонкий, крови немного.

«Но шрам может остаться надолго…».

– Присядь, не суетись, не трогай пока ничего на лице руками.

Капитан Глеб в три прыжка вымахнул на обрыв, срубил тяжелую зелёную ветку ближайшей живой сосенки, и так же стремительно вернулся к костру.

– Так, дай-ка мне немного синтепончику из твоего разрушенного рукава…

Глеб подцепил острием своего ножа несколько волокон.

– Теперь повернись к свету.

Помазав смоляным пеньком сосновой ветки края пореза на щеке и на брови сына, капитан Глеб приложил к крохотным липким потёкам чистые волокна синтепона.

– Терпи, ещё чуть-чуть…

Прикасаясь чистым сгибом указательного пальца, Глеб бережно прижал импровизированный пластырь к лицу Сашки. Сделал вид, что изумлённо любуется.

– Почти как из магазина. Только руками пока не ничего трогай. И не умывайся.

– Ур-ра! Господин разрешил мне не умываться!

– Трепло. Я выстрогаю тебе деревянный учебный ножик.

«Главное – шрам. Смола очень быстро подсохнет, стянет края раны почти как скобками…. Красавцем был, таким и останется».

Легкораненый отдыхал на циновке у костра и наблюдал, как его отец заканчивает работу с сеткой.

К верхнему и нижнему горизонтальным краям починенной сетки капитан Глеб привязал приготовленные палки. Элегантным движением мулеты встряхнул готовую конструкцию перед лицом сына.

– Полтора на полтора метра – в просвещённых браконьерских кругах такая рыболовная штука называется «телевизор». Завтра включаем! Вы готовы, господин пират?

С грязно-белыми, местами ещё пушистыми заплатами на любопытном лице Сашка, действительно выглядел одновременно и грозным, и забавным.

– Всегда готов. Давай по кофейку?

– Вам в постель?

Сквозь высокую тёмную зелень прямых сосен прямо к костру пробивалось давно обещанное им природой сильное дневное солнце.

– Как-то на днях я обещал тебе показать запасные способы получения огня в странных жизненных обстоятельствах…

Капитан Глеб Никитин выбрал из кучи барахла, собранного ими за эти дни по лесу и на берегу залива, прозрачную пластиковую бутылку.

– Нужно, чтобы бутылка была простая, без всяких там узоров и выштампованных полосок. Затем берём ещё что-нибудь круглое, например, пробку от этой же бутылки, прикладываем её как шаблон к чистому, нежному, слегка изогнутому плечику бутылки и, сильно нажимая, а попросту – процарапывая, обводим шаблон кончиком ножа. Не деревянного, естественно.… Делаем этот чертёж в двух местах – нам нужны две заготовки.