Анатолий Изотов - Верка Страница 34

Верка чуть задержалась у главного технолога, а когда вошла в конференц-зал, ее удивило, что присутствующие сидели за столами, накрытыми белыми скатертями, по четыре человека. После короткой вступительной речи зама слово дали ей. В первых фразах приветствия Верка забыла делать паузы для перевода, и, выбившись из ритма, немного смутилась, но быстро исправилась и ее речь полилась словно песня. Вначале она поделилась с венгерскими коллегами своей мечтой производить токайское вино в Крыму, затем перешла к методам исследований «болезней» вин на разных стадиях созревания и в виде тезисов рассказала о положительном опыте выращивания коньячных сортов винограда на севере полуострова. Речь ее можно было сравнить с вдохновенным исполнением гимна собственного сочинения, который прошел через ее сердце. В то же время она излагала свои мысли четко, грамотно и последовательно, и слушатели понимали: перед ними выступает специалист, хорошо знающий свое дело, которому есть что сказать и у которого есть чему поучиться. Ее получасовое сообщение продолжилось настоящей дискуссией, гостье задавали много вопросов, она отвечала и поясняла, слушала мнение коллег, сама задавала вопросы. Профессиональные страсти были в разгаре, когда официанты в белых формах подошли к столикам, незаметно и красиво их сервировали и стали быстро разносить аппетитные блюда. Таким образом, жаркий профессиональный разговор плавно перешел в праздничный обед.

После обеда Антал познакомил Верку с ведущими специалистами генеральной дирекции. Первым делом она побывала у главного технолога Яноша Пирлса, тот угостил ее вином со своего виноградника, – это удивило Верку, потому что у нее, в доме виноделов, никто не выращивал виноград и не делал собственных вин: ни свекор, ни покойный муж, ни она сама. Ей понравился терпкий, полусладкий напиток Яноша, а он, услышав похвалу, не без гордости сообщил, что назвал его в честь своей жены «Догмар». Потом он одобрил Веркину идею культивирования токайских вин на Крымском полуострове, высказав по этому поводу несколько ценных предложений, и выразил надежду на более подробную беседу с ней о винных «болезнях».

Когда они шли по коридору к очередному специалисту, им встретился высокий улыбающийся мужчина, он обнял Антала и, обратившись к Вере Павловне, сказал по-русски:

– Меня зовут Рудольф Хорват, я учился в сельскохозяйственной академии в Москве, люблю русскую литературу, часто употребляю ваши пословицы и поговорки и являюсь активным членом Общества венгеро-советской дружбы. Сейчас занимаю пост директора специализированного совхоза. Приглашаю вас немедленно посетить мое хозяйство, потому что оно самое лучшее в Венгрии. До встречи!

В кабинете куратора по земельным делам Николса Жанеску Верка увидела карту виноградников Венгрии, долго рассматривала ее, расспрашивала хозяина о принципах составления землеустроительного шедевра и высказала мысль о том, что подобную карту не мешало бы иметь виноградарям Крыма. Николс ответил, что в СССР ввиду повышенной засекреченности топографических материалов такую карту составить невозможно.

Начальником отдела по импорту оказалась красивая стройная женщина лет тридцати пяти по имени Зуза Ковач. Она сухо поздоровалась по-русски и коротко рассказала о задачах отдела. Потом, когда начала говорить о географии распространения винной продукции Венгрии в Европе и в мире, перешла на свой язык и попросила Антала переводить. Закончив сообщение, Зуза неожиданно спросила:

– Вера Павловна, я прошла специальные курсы по изучению русского языка и национальных особенностей русской культуры, а какие у вас планы в познании нашего языка и знакомства с нашей культурой?

– Прежде всего я бы хотела научиться говорить по-венгерски. Но моя командировка слишком ограничена.

– По-моему, за пять лет можно изучить китайский язык?

– Но я командирована всего на три месяца!

– Как? Антал, мы ведь подавали заявку на пятилетний срок!

– Я забыл тебе сказать, что в силу потребности специалистов-виноделов дома Веру Павловну отпустили к нам всего на несколько месяцев.

– Жаль, я хотела предложить ей свою помощь в организации посещения будапештской оперы, балета и цирка, и, само собой разумеется, в изучении венгерского языка.

– Ничего, мы с тобой сконцентрируем усилия, и Вера Павловна уже совсем скоро заговорит на венгерском языке, – попытался отшутиться Антал.

Но Зуза, казалось, уже потеряла интерес к данной теме. В ее взгляде появилась насмешливость и надменность, правда, распрощалась она с очаровательной улыбкой.

Верке понравилась эта женщина, потому что в ней чувствовалось что-то необычное, гордое и возвышенное, и, несмотря на кажущийся конфуз, она вышла из кабинета начальника по импорту в приподнятом настроении.

Затем была короткая встреча с руководителями винодельческих хозяйств. Со многими из них ей предстояло работать, поэтому с каждым из представленных директоров или их заместителей она успела немного побеседовать, рассказать о своем заводе, о крымских виноградниках, о желании научиться кое-чему у своих коллег и, возможно, поделиться с ними своим опытом. Так что первое знакомство затянулось до позднего вечера и закончилось великолепным ужином.

Дома Антал не без гордости и со счастливой улыбкой на лице сказал, что она всем понравилась, что виноделы заинтересовались ее методами исследований и что ей будут открыты двери кабинетов высоких чиновников, как в Будапеште, так и на местах, у производителей вин. Верка была достаточно внимательной, чтобы не заметить несколько настороженных взглядов сотрудников генеральной дирекции, и на похвалу своего друга ответила:

– Я не слепая. Даже начальница по импорту вела себя неоднозначно.

– Зуза, в принципе, добрая, но у нее сложная судьба – год назад репрессировали ее мужа, поэтому она не скрывает своего негативного отношения к СССР. Но ты ей понравилась. Вы могли бы с нею подружиться.

– Мне она тоже приглянулась. Плохо, когда не знаешь историю человека, и еще хуже, когда всех советских меряют на один аршин.

– Мы не в состоянии остановить нарастающий протест венгерского народа против нынешнего режима и не можем заставить, как раньше, каждого расцветать в благодатной улыбке при одном воспоминании о вашей стране.

– Я читала десятки воззваний у памятника Сталину, обращенных в принципе к Советскому Союзу, и имею представление о чаяниях венгерского народа или венгерской контрреволюции.

– Мои стопы туда еще не дошли, зато я хорошо знаю, о чем говорит студенческая молодежь.

– И о чем же?

– Сразу хочу тебе сказать: наша молодежная прокоммунистическая организация – Союз молодежи Венгрии – вот-вот развалится. По всей стране образуются многочисленные молодежные кружки иного толка, по существу, началось самостоятельное студенческое движение. Наиболее мощный кружок имени Петёфи пытается объединить разрозненные молодежные организации, среди студентов прорабатывается создание чуть ли независимой партии: Союза студенческой молодежи. И отдельные кружки, и крупные объединения пишут варианты обращения к Правительству Венгрии и особенно к Венгерской партии трудящихся с рядом жестких требований. Понятно, что все они направлены на смену существующего режима. Некоторые формулировки уже получили одобрение в студенческой среде, и молодежь готова их отстаивать любыми средствами.

– В том числе и с оружием в руках?

– Дай бог, чтобы до этого не дошло!

– И что это за требования?

– Например, отмена обязательного изучения в вузах курса марксистско-ленинской философии.

– А еще?

– Послать современное правительство Герё куда подальше и сформировать новое во главе с Имре Нади.

– Чем он так нравится студентам?

– Мы не дети и должны понимать, что студенты находятся под влиянием той части зрелых коммунистов, которые выражают недовольство экономическим положением страны и во всем обвиняют партийно-правительственную верхушку. А это – опытные политики и экономисты, они умеют не только поставить задачи, но и политически верно их сформулировать, психологически оформить, чтобы привлечь на свою сторону самую радикальную часть общества.

– И во главе их стоит Имре Нади?

– По крайней мере, он четко выражает мысли о необходимости реформ.

– В том числе пересмотреть отношения с СССР?

– Современное гнусное руководство Венгрии сформировано по сути ЦК КПСС.

– А нельзя реформировать правительство, не выдвигая лозунгов против СССР вообще и КПСС в частности?

– Дело сложное, потому что некоторые постулаты КПСС – в принципе СССР, привели к современному хаосу в экономике страны и недовольству практически всего венгерского общества.

– Какие?

– Однопартийная система, полная отмена частной собственности – это в нашей стране невозможно без тяжелых потерь, обязательное участие Венгрии в Варшавском договоре и прочее. По-советски исключено быть социалистической страной и одновременно нейтральной. А венгры хотят свободно торговать не только с Востоком, но и с Западом, нам не нужна широкая и однобокая индустриализация, как это навязывает странам СЭВ Советский Союз. И, конечно, никому не хочется иметь чужие, даже самые дружественные войска, на своей территории. Ведь наша армия не дислоцируется в Крыму, на Кавказе, в Центральном Черноземье или на Урале! Так почему ваша армия должна находиться на нашей земле? Речь фактически идет об оккупации Венгрии. Кроме морального воздействия, войска оказывают массу неудобств. Когда мы начнем ездить по загородным дорогам, ты это почувствуешь сама. Но, самое главное, Советский Союз навязал Венгрии ужасное правительство, оно дискредитирует социализм и вызывает гнев народа. Я боюсь, что нынешняя партийно-правительственная верхушка ввергнет страну в какой-нибудь кровавый конфликт.