Ольга Погодина-Кузмина - Адамово Яблоко Страница 36

Китти снова защитила Максима, взяв под руку.

– Он просто не хочет показывать свою слабость – скажи, Макс. Я лично не против поехать, я у тебя в гостях никогда не была.

– Ой, девочки, а я, наверное, пойду, у меня важная встреча, – спохватилась невзрачная, но неглупая Лиза. – Я и в клуб не собиралась – так, посидела за компанию. Кстати, Макс, Таня Смирнова – моя подруга, если ты не в курсе. Я ей, конечно, ничего не собираюсь говорить…

– Вообще не понимаю, о чем тут говорить, – с улыбкой перебила Катя. – Какая-то Таня, как будто ее кто-то помнит!

– Ну ладно, всем пока! – Лиза помахала руками в лиловых перчатках, в цвет шарфа и сумочки.

Добрынин выбил перед ней чечетку.

– Меня девки с собой звали, а я с ними не пошел, пиджачишко на мне рваный и хуишко небольшой!

– Я тоже, наверное, пойду, – пролепетала робко новенькая, но Котов удержал ее.

– Вы хотите разбить наши сердца, прелестная мадемуазель? Без вас этот праздник и вправду превратится в поминки. Не бойтесь нас. Скажите, девушки, подруге вашей, что мы – самые нежные и безобидные парни в нашей местности!

Вика насмешливо хмыкнула, Китти продолжала мило улыбаться, но обе молчали. Наташа заморгала растерянно и испуганно, готовая, кажется, бежать и звать на помощь, но в дело неожиданно вмешался Радик.

– Ну, чего встала? Пошли. Не ссы. Пусть хоть попробуют тебя обидеть. Получат разборки со мной.

До ближайшего супермаркета было десять минут езды. Девушки остались ждать в машинах на стоянке, а мужская часть компании отправилась за выпивкой и едой. Между холодильниками с мясом Котов преградил путь Радику.

– В пьесе Островского «Бесприданница», которую ты, Жирный, конечно, не читал и никогда не прочтешь… рассматривается случай, аналогичный нашему. Чтобы не быть помехой друг другу, два соперника бросают жребий.

– Не загружай меня своей хуйней, – отмахнулся Радик. – Ты мне не соперник. Забирай носатую у Добрыни и не маячь.

– Ни хуя, – возразил Котов. – Девушке нравятся умные и стройные парни. С жирными и тупыми ей некомфортно. Она мне сказала об этом сама.

Радик показал Коту короткий волосатый средний палец.

– Слышь, ты, ботаник… Новенькая моя, ты понял? Андерстенд?

– А вы ее вдвоем оприходуйте, – посоветовал Максим, выбирая колбасу.

Котов вздохнул.

– Иногда, Жирдяй, при виде тебя мне хочется включить неиллюзорные топки Холокоста… Но я полон благородства. Я сам предлагаю тебе классическое решение спора. То есть я уступлю тебе очередь, если так захочет судьба.

Кот сунул руку в карман и достал монету. Радик хлопнул его по руке. Монета упала и покатилась между витринами, прямо к ногам Максима. Он пристукнул ее подошвой.

– Орел? Решка?

– Ну решка, – лениво ответил Радик. – Только ебать я хотел…

Максим убрал ногу. Котов взглянул на монету и сделал равнодушное лицо.

– Ну что ж… Еби, раз хочется. Ты – первый. Но я на очереди.

У кассы они наткнулись на Добрыню с полной корзиной мелкой снеди.

– Девки еще бананов просили, – напомнил он.

– Наших мало? – хмыкнул Радик. – Слышь, главное не забудь! То, что доктор прописал.

Добрынин прищурился на кассиршу, выкладывая на ленту презервативы.

– Девушка, можно узнать, а почему повсеместно исчезли из продажи резиновые изделия типа «голубая луна»?

– Быстро разбирают, – равнодушно ответила та.

– Скажите-ка! И куда катится этот мир?

– Так вы у себя и спрашивайте. Вам же «голубая луна» понадобилась, не мне, – резонно возразила кассирша.

Ветер нес по обледенелому асфальту снежную пыль, закручивал воронками. Когда Максим сел в машину, Китти мягко, с придыханием упрекнула его:

– Вы долго. Мы уже соскучились. – После пары перекрестков тем же тоном, еще нежнее, она шепнула ему на ухо, имея в виду новый автомобиль Радика: – Между прочим, машина как машина. Твоя мне больше нравится. И водишь ты здорово, Макс. Быстро и уверенно… То что надо. То, что я люблю.

Знакомый барыга ждал их на бульваре неподалеку от дома. Добрынин сбегал за товаром, и Вика, все еще недовольная решением не ехать в клуб, сразу успокоилась и оживилась. Охранник не хотел открывать ворота во двор, но, получив свой медный обол, пропустил обе машины.

– Все-таки деньги – ключ от всех дверей, – заметила по этому поводу Китти. – Хотя, конечно, за деньги не купишь счастье и настоящую любовь.

Пока Максим отключал сигнализацию, Добрынин прошелся по квартире.

– А тут приспособлено! – сообщил он, вернувшись в кухню. – Две спальни, два сортира. В гостиной плазма и колонки приличные.

– Это представительская квартира, – пояснил Максим. – Дед ее держал для приема гостей.

– Здесь мы и примем, – одобрил Котов. – И погостим.

Бодро похлопав себя ладонями по груди и по ляжкам, Добрыня изобразил перед новенькой очередной фольклорный танец.

– Слышу радостную весть – подъезжаем к Киеву. Неужели я и здесь никого не выебу?

Оглядываясь вокруг, Наташа тревожно улыбалась.

– Ой, успокойся уже со своими шуточками! – потребовала от Добрынина Вика. – Лучше давайте уже чего-нибудь жахнем для оптимизма. И тыц-тыц можно включить, скучно без музыки.

Котов разлил виски, Добрыня вынул из кармана брикет таблеток и преломил, разделяя меж пирующими, как насущный хлеб. Радик подсоединил к музыкальному центру свой коммуникатор и врубил «тыц-тыц» на полную громкость.

Взглянув на таблетки, Китти сморщила носик.

– А кокса нету?

– Кокс у Максимена.

– Обожаю Макса, он всегда на чистом коксе, – промурлыкала она.

– Да ну, – сплюнул Радик. – На те же деньги можно спидами затариться на неделю. И приход нормальный. А с кокосом – двадцать минут, и снова загружайся.

Радик налил в стакан кока-колы, съел таблетку, а вторую протянул Наташе. Новенькая испуганно наблюдала за его действиями.

– Да не бойся, глотай, – улыбнулась ей Вика. – Это бодрилки, party pills. Просто весело будет…

Максим тем временем размял по две дорожки кокаина – для себя и для Китти.

– Вот как полезно иметь много кредитных карт, – похвалила та. Шмыгнув, прибавила: – А порошочек забойняк. Еще вискариком догнаться… Балтийский коктейль.

– Мальчики, мы вас любим! – заявила Вика, изобразив посреди кухни что-то вроде женского выхода лезгинки. Добрынин поддержал ее порыв, демонстрируя навыки, когда-то освоенные в кружке народных танцев.

– Хоп-хоп-хоп! – закричал он свирепо, а затем даже схватил со стола кухонный нож и зажал в зубах.

Новенькая вдруг засмеялась, звонко и весело, не как обычно смеются женщины, а совсем по-детски.

– Торкнуло, – отметил Радик и с грубоватой нежностью потрепал ее по затылку, скользнул ладонью по тощим лопаткам вниз. Котов, никогда почти не принимавший стимуляторов, глянул на него зло и налил себе единоличную порцию виски.

Наташа казалась удивленной. Было заметно, что она огорчена внезапным равнодушием Котова, который явно нравился ей больше, чем Кочетков.

– Ой, а куда вы столько хавчика набрали? Тут на неделю хватит! – воскликнула Китти, разбирая сумки.

– А это Жирный припас, его по накурке на жор прет.

– А что, и покурить есть? – обрадовалась Вика.

– Ты же знаешь нас, беби. Мы такие парни, что у нас всегда два варианта, – подмигнул ей Добрыня. – И по жизни, и в личном, и в конкретном случае.

– А какие? – робко улыбаясь, спросила Наташа.

– Первый – это вариант номер один, – охотно пояснил Андрей. – А второй – это без вариантов.

Разложив закуску на тарелки, они перебрались в большую гостиную. Чтобы окончательно отделаться от мыслей о кладбище, Максим все же съел половину волшебной таблетки, поделившись с Китти, хотя вначале собирался обойтись кокаином.

Катя так и прилепилась к нему, нашептывая нежности на ухо, заботливо поправляя его волосы, изображая живой интерес к его переживаниям.

– Это был твой дедушка по маме или по папе, Макс? Ужасно, конечно, что он умер. Теперь твоя тетя будет всем управлять? Представляю, что начнется!

– Да что начнется-то? – возразила Вика. – Ну, может, Василия подвинут. А может, и нет. Администраторов сократят, это могут. А в остальном – что для нас-то изменится? Как получали копейки, так и будем. Куда уже меньше?

– Ну, не знаю. Василий с Дорошевским неспроста на ушах стоят…

– На нас это не отразится, – заверила Вика твердо. – Разве что Измайлов скажет «бай-бай» своему сладкому Игорьку. Но это их проблемы. Мальчику давно пора понять, что вечно у него сосать никто не будет.

– А может, будет? – улыбнулась Китти.

– Слышь, Максимен, – спросил вдруг Радик, – а твой папон тебя в детстве не трогал за пи-пи? Ну и все такое… Колись давай, мы никому не скажем.

– О-о, опасный поворот! – замерла на месте Вика.

– Похоже, Макс тебя щас сам потрогает за пи-пи, – засмеялась Катя. – Да так, что ты уже не станешь папой, дорогой.

Максим привстал было, но первый порыв остыл при взгляде на щекастую, лоснящуюся физиономию Кочеткова.