Наталья Горская - Корова (сборник) Страница 39

Муж её успокаивал, как мог, а она била его подушкой.

От всех переживаний он ещё больше осунулся. Вид его был настолько несчастным, что и спрашивать не надо было, как идут его дела.

– Я бы ей морду набил, – ставил себя на место Григория Захаровича Паша Клещ. – Виданное ли дело, чтобы малолетка так издевалась над взрослым мужиком?

– Она же дочь самого Троегубова!

– Да я бы и ему харю начистил. Женился, тоже мне, осчастливил сволочей. И ведь даже ничего у него с этой Мандуэлищей не было. Нет, я бы так не смог. Даже без брачной ночи!.. Хотя, такая бесноватая девка ещё откусит под корень всё самое жизненно важное.

– «Невесело, согласен, в час такой, наместо пламенных объятий, с холодной встретиться рукой», – хохотал в ответ Нартов. – Бежать ему надо, пока не поздно, вот что. Драпать, пока всё на месте. И чего он так заболел этой Элкой-Людоедкой?

– И пусть болеет, – заявила Эмма Сергеевна. – Знай наших! Мы хоть увидим, как влюблённый мужик выглядит.

– Да уж! – фыркнула Алина. – Есть на что посмотреть. Я всегда знала, что мужики – дурачьё, какое среди баб и не сыщешь, но чтобы наш Мензуркин таким болваном оказался…

– Он не дурак, а благороднейший человек! – горячо защищала его Галина Иорданова. – Даже не человек, а человечище, а вы привыкли к измельчавшей мужской натуре, которая боится даже за саму себя отвечать. Один нормальный человек среди ненормальных сам всем кажется ненормальным. Его любовь кажется им извращением, потому что под нормой они понимают отношения, исполненные отвратительного похабства.

– А может, они просто по гороскопу друг другу не подходят? – предположила Елена Николаевна. – Если люди по гороскопу друг другу не подходят, то пиши пропало…

– Какие гороскопы?! Вбили себе в башку гороскопы какие-то, а жить не умеют, – тут же возмутилась вездесущая Антонина Михайловна. – Раньше люди не знали ничего про ваши гороскопы и жили спокойно. А сейчас и по гороскопу себе пару выберут, и по всем прочим параметрам, а больше двух дней нормальные отношения в браке не длятся.

– А я вот читала, – задумчиво сказала Галина, – что Ахматова и Гумилёв тоже совершенно не подходили друг другу по гороскопам. Владимир Высоцкий и Марина Влади – то же самое. А ведь остались в памяти очень красивыми парами. Ростропович с Вишневской вон больше полувека прожили, хотя тоже не подходят друг другу по этим самым гороскопам. И ведь красиво прожили, достойно… А я знаю, почему эта Эля так себя повела.

– Да и мы знаем, – хмыкнула Алина. – Потому что шлюхам всегда везёт, вот она и выбрала такую модель поведения.

– Нет. Потому что она таким образом хотела оттолкнуть от себя Григория Захаровича. Потому что она его не любит, а он смотрит на неё, как зачарованный и ничего слышать не хочет. Это как в пьесе Уайльда о Саломее: все ломают голову, зачем же она попросила у Ирода именно такую награду за свой танец, а она просто хотела, чтобы он перестал ею любоваться. Он смотрел на неё, так как был удивлён её бледности, а она думала: «Зачем он смотрит на меня?».

– Ой, Галина, ты, по-моему, тоже рассудком тронулась из-за женитьбы Мензуркина своего…

– Да ну вас! Я вам объясняю психологию её поступка. Одобрение окружающих, то есть похвала увеличивает внутреннюю мотивацию у мужчин и уменьшает у женщин. Если человека похвалить за что-то, то мужчина горы свернёт, а женщина может утратить всякий интерес к этому занятию. Вот Ирод всё смотрел на Саломею, всё восхищался ею, а она специально совершила такой чудовищный поступок, чтобы он её разлюбил. Чтобы её разлюбил человек, которому она не хочет отвечать взаимностью, так как он – её дядя и отчим.

– Так Мензуркин-то этой Мане-Эле не дядя и не отчим, – захихикали Паша и Алина, а остальные как-то внимательно смотрели на Иорданову.

– Да не в этом дело! Дело в том, что она прекрасно понимает, что не пара ему, что у них не семья, а мезальянс. А он этого не понимает, вот ей и приходится идти на такой ужасный поступок.

– Ха-ха, мезальянс! Троегубов им вон квартиру купил. Он-то думает, что как раз Мензуркин его доченьке не пара. Вот она и куражится.

– Это потому, – объяснила Антонина Михайловна, – что некоторые бабы исторически привыкли к тому, что мужики их за косы таскают да кнутом охаживают. Поэтому как встретят хорошего мужчину, первым долгом считают ноги об него вытереть. Привыкли бабы к рабству, к услужливости. Хорошего слугу ведь никто не выгонит, а плохому сразу откажут от места, вот им и кажется иногда, что соглашаться с мужчиной – это признак рабства, а дурное поведение по отношению к нему – признак освобождения. Вот и ругаются даже безо всякого повода. Да и мужики такие есть, которые боятся бабе даже в пустяке уступить.

А Григорий Захарович теперь засиживался на работе до ночи, а то и ночевал прямо в кабинете на сдвинутых стульях. Галина носила ему домашние обеды, чтобы он не довёл себя до полного истощения. В конце концов, она забила тревогу, что Григорий Захарович близок к такому состоянию, когда впору вызывать психиатра. Дамы нашего отдела поспешили к нему в кабинет и увидели, как Мензуркин хнычет:

– Не могу-у-у без неё-о-о!

Эмма Сергеевна отвесила ему звонкую оплеуху, отчего он хныкать перестал, но продолжал верещать о своём горе:

– Она меня не любит. Я вчера заходил справиться о её здоровье, она даже не вышла.

– И правильно сделала. Ты посмотри, на кого ты стал похож, Мензуркин! – всплеснула руками Елена Николаевна. – Будь ты мужчиной, а не… не знаю кем! Вы, современные мужчины, совершенно разучились вести себя по-мужски. Одни ведут себя слишком брутально и грубо, думая, что именно в хамстве и грубости заключается сила мужского характера. Другие чуть ли не просят, чтобы все их унижали и относились как к дерьму. А настоящий мужчина обладает прежде всего непоколебимой внутренней уверенностью. Именно внутренней, а не внешней, которую мальчики сопливые любят друг другу демонстрировать.

– Как это? – всхлипнул несчастнейший из несчастных Григорий Захарович.

– Ну, как? Так. Даже не знаю, как это объяснить… Ну вот, ты только не обижайся, но на тебя достаточно один взгляд бросить, чтобы прочитать твою основную мысль: «Никто меня не любит, я сам себе противен». Ты же молодой мужик, а ходишь как бурлак, как будто на тебя сверху Александрийскую колонну навалили! Да ещё и семенящей походкой, словно ты лебёдушка из ансамбля «Русская берёзка». Разве мужчины так ходят?

– Не знаю.

– Зато я знаю. Не ходят так мужчины! И распрямись. Так сутулишься, что кажешься каким-то карликом, хотя смотри какая ты у нас дубина: метр девяносто, не меньше. Ты вот в армии служил?

– У меня плоскостопие.

– Плохо. Плоскостопие – это уже целая деталь. Ты себе представляешь, чтобы у героя романа было плоскостопие? Чтобы, скажем, Джеймс Бонд им страдал и ходил от этого как гусь лапчатый? Надо срочно от него избавляться. Надо вырабатывать походку старшины взвода, армейского инструктора – самый оптимальный вариант мужчины. Даже генералы так не умеют.

– Как же я так смогу?

– А ты представь, что ведёшь за собой целый взвод желторотых новобранцев, которые копируют каждое твоё движение, смотрят на тебя, как на эталон для подражания. Как на Бога смотрят! Или вообрази, если уж образ военного тебя пугает, что ты – звезда экрана. Тысячи людей хотят быть похожими на тебя… Ты как думаешь, захочет тебе кто-нибудь подражать, увидев, как ты тут плачешь, как ты ходишь и какую одежду носишь?

– Ах… – только и вздохнул Григорий Захарович.

– Да, Гриша. Ты прямо как Петя Трофимов из «Вишнёвого сада», – подтвердила Эмма Сергеевна. – Я не понимаю, почему ты так паскудно сам к себе относишься? Ты же неплохую зарплату получаешь, а одеваешься в какие-то поповские рясы. Ну вот что это на тебе?

– Костюм.

– Это не костюм, а чёрт знает что! – подхватила эстафету Алина. – Мой дед-тракторист приличнее тебя одевался.

– Я не желаю быть разнаряженным франтом, – с некоторой твёрдостью в голосе пробубнил Мензуркин.

– Нет, ну он точно, как Петя Трофимов! Вылитый разночинец. И причёска соответствующая. Вот для кого ты эти пересыпанные перхотью волосья отрастил? Полно всевозможных средств и для жирных волос, и от перхоти, а ты как отец Фёдор из «Двенадцати стульев»… Борода бы вот тебе не помешала, чтобы скрыть твой безвольный овал лица. Но только не окладистая, а короткая и ухоженная… А как же ты думал? Ты только представь себе, как твоя Элечка захочет с тобой жить семейной жизнью, если ты вот так заявишься к ней в таком затрапезном виде?

– Не могу-у без не…

– Да никуда она от тебя не денется! Хватит хныкать! Помни, что сам Троегубов на твоей стороне. Мы о том толкуем, что тебе надо изменить свой облик и поведение. Она же молодая девка, а ты как из позапрошлого века вылез! Вот каково ей с тобой общаться, как ей с тобой пойти куда-то, если ты не на мужа похож, а на бедного репетитора?