Надежда Нелидова - Назад в СССР Страница 4

У нас так не ходят.

– Вы тихие – мы шумные. Вы скрытные – мы народ открытый, горячий, как дети. Такой у нас менталитет, – слово «менталитет» было произнесено бойко, как гладкий обкатанный камешек.

В Доме дружбы зачитывали обращение русской девушки, которую, по её мнению, подвергают моральному унижению и оскорблению джигиты.

Её путь на работу каждый день идёт через рынок. Она проходит мимо сидящих на корточках и играющих в нарды мужчин. Девушку провожают пристальные взгляды, а затем за спиной раздаётся взрыв оглушительного гортанного гогота. И так каждый раз. Она сжимается и невольно ускоряет шаг, почти бежит.

Имейся другой маршрут на работу – она бы с удовольствием его сменила. Хотя… В конце концов, она у себя дома или на птичьих правах? Почему должна искать обходные пути, как воришка?

Глава диаспоры, дружелюбно и белозубо сверкая улыбкой, чуть не хлопал панибратски по плечу собеседника:

– Слушай, дорогой. Парни смеются что-то между собой, по своему поводу. У всех нас есть жёны, сёстры, дочери. Мы уважаем женщин. Мы просто любим пошутить, весёлый народ.

– Хорошо. А если бы у вас в ауле вот так же шла девушка, попробовал бы кто за её спиной громко засмеяться? Это же кровная обида, шутнику бы не поздоровилось.

– Э, дорогой, не обижайся. Но нас в ауле девушки так не ходят. Ходят в платках, длинных платьях…

Вот и поговорили.

Из материалов круглого стола.

– В Советском Союзе в каждый обеденный перерыв шла передача «Песни и танцы народов Советского Союза». Почему таких передач нет сейчас? Мало национальных культурных мероприятий…

– Да ведь всё это уже было, было! Красная площадь в пёстрых хороводах из 15 сестёр-республик. Тюбетейки, мониста, сарафаны, папахи. Ни в одной другой стране мира не уделялось столько внимания и щедрых финансов дружбе народов: съезды, молодёжные форумы и фестивали с вынесением звонких резолюций, ежедневные национальные передачи, разноязыкие концерты на ТВ и радио. Но потом были Карабах, Приднестровье, Ош, Чечня, танки в Эстонии… Значит, шли не тем путём?

Дело Медведева.

Когда месяц назад в квартире этажом ниже появились новосёлы, тихому подъезду показалось: въехали цыгане. Галдёж, бесцеремонный хохот, переклички (как в лесу) с балкона во двор и обратно. Громкая музыка, частые, вне зависимости от времени суток, громкоголосые гости.

Гостеприимность – вещь хорошая. 49-летний эксперт-криминалист полковник Олег Медведев и его семья тоже любили хорошие застолья и гостей. Но – даже устраивая на даче шашлыки – посматривали на соседние домики. Погаснут окошки – тут же сворачивали веселье. «Люди наломались за день, спать легли».

А уж если дома ребёнок у гостей слишком расшалится, распрыгается – тут же сажают за мультики или настольные игры («Потом во дворе порезвимся, хорошо?») Пусть малыш с детства привыкает к тому, что вокруг – слева, справа, сверху, снизу – живут люди.

У кого-то маленький ребёнок, у кого-то больная бабушка, кто-то отсыпается с ночной смены, у кого-то просто нервы. Хотим мы того или нет, живя в многоквартирном доме, мы обречены жить в ОБЩЕЖИТИИ, по его правилам. Там, где начинается твоя свобода, заканчивается свобода соседа.

Конечно, не все в большом доме были столь щепетильны, как «этот интеллигент» «очкарик» Сухарев. Но договориться можно было со всеми. Так было до приезда новой семьи.

У соседей очередное шумное празднество: широко отмечали новоселье и день рождения девятилетней дочери. Собралось не менее дюжины взрослых гостей.

Весь вечер оглушительная резкая музыка, гоняемая не по первому кругу, пляски от души, топот крепких ног. Хотите праздновать по ночам – ради Бога. В ресторане или в кафе. Или в доме-крепости, окружённом трёхметровой толстой каменной оградой, расположенном на приличном расстоянии от соседних домов – там твоё веселье никому не помешает.

Но в тесном многоэтажном доме-улье, в типовых квартирах, разделённых гипсокартоном в ладонь толщиной, с полами и потолками, где шумовая изоляция – одно название, и вздрагиваешь даже от соседского беспардонного слова за стеной…

Жена Олега брала деловые бумаги на дом – у неё ответственная работа, связанная с решением людских судеб. Одна неверная цифра, один упущенный факт – и может быть исковеркана невинная человеческая жизнь. Сегодня о работе не могло идти речи. Хорошо, если удастся уснуть с пригоршней снотворных – но о ясной голове назавтра можно забыть.

Время к полуночи, а веселье только набирало обороты. Поутру Медведеву будет стыдно глядеть в глаза не выспавшихся молодых мамочек с капризничающими, хныкающими, клюющими носиками детьми, и пахнущих корвалолом пенсионерок.

«А ещё в погонах…» «Называется, живём в доме с полковником…» «Ну, уж если работник правопорядка разошедшихся «сов» не может утихомирить – куда нам…» – будет читаться в их укоризненных взглядах. То, что человек на домашнем отдыхе, без формы – значения не имеет, ты всё равно несёшь ответственность за покой в доме.

Даже если твоя профессия мирная, лаборантская, и твоё оружие – сложные химические формулы в распутывании хитроумных преступлений. Но и по инструкции человек в погонах не имеет права проходить мимо нарушителей порядка.

Олег решил спуститься, напомнить соседям, что дом спит, пора закругляться. Далее, со слов адвоката обвиняемого, события разворачивались следующим образом. На стук (звонок в шуме и гаме не слышно) вышла хозяйка. Она покивала, пообещала уменьшить звук. Вертевшаяся тут же девочка-именинница побежала отключать колони.

Это несказанно разгневало разгорячённых вином, раскрасневшихся мужчин. Типа, а ты кто такой, чтобы нам указывать? Они вырвались из квартиры, возбуждённо теснили Сухарева, угрожали расправой. Хозяйка квартиры, помогая мужу, подскочила, со всей силы и размаху ударила в лицо Сухарева, «размазав» по лицу очки. (Напоминает инцидент на Матвеевском рынке, тем более нападавшие знали, что перед ними правовик. Что касается «матвеевского» случая, его успешно замяли. Вместо того, чтобы разматывать коррупционный клубок, депортировали десяток ни сном, ни духом невиновных вьетнамцев).

Пьяные энергично хватали и дёргали его за ноги, пытаясь повалить на лестницу. Сухарев отступал, ступенька за ступенькой, вверх. А за его спиной – распахнутая дверь квартиры, семья готовится ко сну…

Когда он понял, что дело приобретает опасный оборот и разборка неминуемо переместится в его жилище, сделал несколько предупредительных выстрелов из травматики. И, вырываясь из рук троих сильных мужчин, выстрелил – в «размазанных», сбитых очках плохо видя – куда, в кого. Хаотичные пули застряли в стенах, потолке. В тесноте и толкотне узкой лестницы был убит хозяин квартиры, брат хозяйки ранен.

Стрельбой нас нынче не удивишь. Стреляющие свадьбы, пальба по машинам, голубям, людям, пулянье просто в воздух – от бурления горячей крови, от избытка торжествующего, пьянящего, безнаказанного ощущения себя хозяевами улицы, города, да чего там – страны.

В случае, если стреляют приезжие, принадлежность к определённой нации всячески заминается. Попробуй упомяни: как можно, разжигание межнациональной розни! Но уж если местные, защищая себя и закон, осмелятся дать отпор – тут на стол широким уверенным жестом выбрасывается национальная карта. «Вы русские экстремисты, по этническому признаку ущемляете гордые малые народы!»

Так и произошло в случае с полковником Сухаревым. Чтобы узнать, на чьей стороне заказ, сила и деньги, стоит заглянуть в интернет. Он пестрит сайтами-клонами под жирными заголовками: «Агрессивный русский полковник против мирных азербайджанцев…» «Полковник милиции с особой жестокостью убил приезжего предпринимателя…» «Убийца-криминалист всё ещё на свободе…»

Прошло немного времени после трагедии, а родственники пострадавших уже сидели в популярном ток-шоу на центральном телеканале. Торопясь уложиться в отведённый отрезок времени (минута телепередачи, если её ведут в твоих интеерсах) стоит баснословных денег), рисовали произошедшее исключительно национальной краской.

К делу активно подключились диаспоры и землячества. К сожалению, в последнее время многие из них представляют собой маленькие государства в государстве, зачастую криминализированные, открыто живущие не по закону, а по понятиям.

Мудрые, убелённые сединами мужчины немедленно собрали земляков. Но не для того, чтобы присмирить, урезонить земляков: «Мы здесь недавно. Увы, из-за некоторых наших неразумных агрессивных представителей к нам относятся насторожённо. Давайте прилаживаться к обычаям тех, кто веками живёт на этой земле. Наши привычки могут оказаться здесь неприемлемыми. Демонстративное неуважение к коренному населению может плохо кончиться».

Нет, встреча напоминала истерическую сходку: «Наших бьют!» Банальное уголовное дело раздували как межэтнический конфликт, мщение по национальному признаку.