Валида Будакиду - Буковый лес Страница 40

– Нет!

– Голосеевский лес это национальный природный парк. Ещё в грамоте короля Сигизмунда Выдубицкому монастырю упомянуто «Голосиево». Название это все источники объясняют по-разному. Некоторые пишут, что лес, якобы, был насажен на голом месте, как бы «голо сеян», другие, что при монголо-татарском нашествии здесь «кричали в голос», то есть «голосили» женщины, третьи считают, что в лесу иногда слышатся странные «голоса», но, ни одна из этих версий не подтвердилась, да и не исключалась историками. В семнадцатом веке архимандрит Киево-Печерской Лавры построил в этом монастырском владении церковь во имя святого Великомученика Иоанна Сочавского, справил дом для себя, разбил сад и заложил монастырь. Сейчас эта территория входит в состав ботанического сада Национального Аграрного Университета.

– Так получается Национальный Аграрный Университет находится совсем рядом с твоим домом?! – Линда прямо обрадовалась своему открытию.

– Да! Это по дороге к Китайской Пустыни, – произнеся слово «пустынь» с ударением на «у», ответил Володимир, – я тебя потом и туда свожу, обещаю.

Сегодня это в их планы, – Вальдемар кивнул в сторону красной лампочки в кустах, – точно не входит, а вот завтра я думаю, снимать будут именно там. Слушай дальше про лес, и ты поймёшь, почему я его так люблю.

Во время Первой мировой и Гражданской войн Голосеевскому лесу был нанесён большой ущерб: вековые дубы вырубили на два километра, представляешь?! После установления Советской власти монастырские владения национализировали, и территория леса начала застраиваться отвратительными многоэтажками – обычными муравейниками. В двадцать втором бывшее монастырское хозяйство Голосиево и соседнее лесничество уже передали Сельскохозяйственному институту, созданному тогда на базе бывшего агрономического факультета. А, пото-о-ом, уже во время Великой Отечественной войны по территории Голосеевского леса проходила линия обороны Киева, вот прямо здесь вот…

«Да он совершенно гениальный рассказчик!», – Линда не верила своим ушам. Какой-то по большому счёту совершенно посторонний дядя, о существовании которого она ещё вчера утром даже не подозревала, сегодня с такой душой рассказывает ей об истории Украины, о Голосеевском лесе, что наверное ни один профессиональный гид не смог бы вложить в свои слова большей души и выказать больше любви к родному городу.

– А ещё у Голосеевского леса есть тайны, но раз ты не слышала о лесе, значит не слышала и о его тайнах. Вот смотри: тебе нравится этот огромный дуб? Это мой друг. В него несколько раз попадала молния, он горел, но как видишь – выжил. Правда, он до сих пор не совсем здоров. Вот они – следы огня. И вандалы пытались сжечь дуб. Он стоит прямо на виду, недалеко от лестницы, ведущий на копанку из леса. Кстати, мы почти пришли.

Я тебе сейчас дорасскажу про него и спустимся вниз. Вот эта первая рана, я её замазал глиной, а вот эта рана очень опасная и большая. Пока погоды тёплые надо ране помочь затянуться, а то такой многовековой великан может погибнуть. Знаешь, чем я сейчас много занимаюсь? Я лечу своего друга. Я дезинфицирую его раны, ухаживаю за ним. Ты же понимаешь, о чём я говорю?

Понимала ли Линда?! У Линды подкашивались ноги. Казалось – ещё секунда и она потеряет сознание и рухнет как подкошенная на землю, или хуже – повиснет у чужого мужа на шее. Эндрю, её любимый, ненаглядный бездельник Эндрю, не способен даже помазать зелёнкой Алькину коленку, он не знает даже где в доме лежит эта самая зелёнка, уж тем более бинты и «анальгин» и тут же он – Вальдемар! Господи! Как это может быть?! Он рассказывает об этом дубе, называя «своим другом», врачи в больницах не говорят с такой любовью о тяжелобольных пациентах, с таким участием, с такой нежностью. Он сам святой, этот лесничок-боровичок!

Как мило всё это, однако. Бередит душу, ой как бередит. Флирт?! У кого в планах был флирт?! Пока есть время и шанс жизни учиться надо, а не о плотских глупостях думать. Пример надо брать, мысли в порядок приводить, душу очищать, вот тогда, глядишь, и откроется тебе истина.

– Смотри, как я делаю, когда хочу с ним поговорить, – Вальдемар подошёл к огромному, израненному стволу, обнял его и приложил ухо к чёрной, похожей на растрескавшуюся от засухи землю, коре, – он не только разговаривает, он делится со мной своей энергией, энергией Земли и Солнца. Попробуй, хочешь?

Линда закрыла глаза, прижалась щекой в ране.

– Чувствуешь что-нибудь? – Вальдемар не торопит, он очень внимателен.

– Да, она чувствовала… Она чувствовала всем телом оптический прицел снайпера прямо в спину – красная лампочка кинокамеры – зоркий глаз, буравящий мозжечок. Это Серёга сидит в мокром от росы можжевельнике, наставив свою камеру ей на затылок. Вот убила бы, заразу! Какая «энергия зелёного друга» в неё вольётся?! Тут бы своя не вылилась. Эх, жаль! Ведь так хотелось попробовать. Надо будет попытаться сбежать от них всех и прогуляться с Вальдемаром только вдвоём. Нереально приехать в Киев и не пропитаться духом его из-за каких-то сменных «мамок».

– Спускайся, спускайся вниз, вот тут пока есть лестницы, а дальше я тебе помогу. Слушай: есть у Голосеевского леса и ещё одна тайна, – Вальдемар шёл медленно, враскачку, словно забыв, как торопилась снимать Таня, как подгоняла Инка, – а точнее тайна есть у пустыни. Туда съезжаются паломники со всего мира. Так вот там лет десять назад поселилась отшельница – матушка Алипия. Она отреклась от мирской суеты и всяческих благ цивилизации и поселилась в дупле здоровенного дерева… Ты слушаешь меня? Слышала что сказал?

«Слышала, конечно! – Ответила ему про себя Линда, – Вот и наш Диоген Синопский в античной Греции, говорят, жил в бочке. Сидел прямо по центру Афин в этой бочке и философствовал. Ему только там приходили умные мысли. И воняло, пишут его современники, вокруг этой бочки неимоверно. Мимо пройти было невозможно. Так может и матушка Алипия погорячилась с дуплом-то? Это как-то несерьёзно, чтоб любой человек селился в дупле деревьев и на полном серьёзе считал себя богоизбранным.»

– И чё, и чё она, эта Алипия, которая «отреклась»? – вслух спрашивает Линда. Она молчит о своих сомнениях и в полумраке очень сосредоточенно всматривается в лицо Вальдемара.

– … так вот легенда рассказывает, что она умела говорить с животными, цветами, птицами, что исцеляла всех своими молитвами. И шли люди к этой Алипии на поклон и за благословением, за советом.

«И к Диогену нашему за советом тоже шли. И бедные прихожане шли, да иной раз и Афинские аристократы общением не гнушались. А он сидел по пояс в своей деревянной бочке и раздавал всем советы налево и направо!», – С гордостью думала Линда.

– Когда Алипия померла, похоронили её на Лесном кладбище, а через несколько лет снова перезахоронили в в Голосеево и признали ту отшельницу святой.

– Женщину, которая поселилась в дупле?!

– Да! А, что тебя удивляет? – Вальдемар сам был искренне удивлён непониманием Линды, – Так отшельница-лекарка снова вернулась в пустынь. И ходят к её могиле по сей день убогие, страждущие и просто верующие люди. Осторожно! Не наступай туда! Там сыро пока от ночи, земля не просохла, поползти и обвалиться может. Тебе нравится тут?

Нравилось ли ей! Как она мечтала в своей Греции погулять не по эллинскому редколесью, где иди, не иди, а всё равно то на дорогу выскочишь, то наткнёшься на чей-то дом, то на людей с магнитофонами, приехавших на пикничок. И скучала она именно по осеннему, мокрому лесу убранному в багрянец и с невероятным запахом сырых листьев. Уже не мешал никто, ни Серёга с камерой в кустах, ни Иннеса со своим всевидящим пытливым оком. Ой, да ну на фиг все эти условности! Пусть смотрят, сколько надо и снимают что хотят.

– Пришли! – Вальдемар старательно придерживал ветки с нависшими на них капельками утренней росы, чтоб Линда в белых сапогах не получила ими по лицу, – Вот она – Святая купель. Это место Силы. В этой купели вода и зимой и летом одной и той же температуры. Она не остывает и не нагревается. В ней содержится много солей металлов. Вообще это святой источник, и он производит омолаживающий эффект, то есть тот, кто в нём купается, будет вечно молодым.

Ах, вот что такое эта самая таинственная «купель»! Огромная яма посреди леса, выложенная изнутри срубом. Зеленоватая вода кажется густой как кисель. Она сочится из земли, проходит через деревянные стенки и уходит в дно. Брёвна поросли мхом. Вокруг деревянный настил, несколько вёдер для купальщиков и, леденящее душу, безмолвие. Линда давно не встречала такого оглушительного безмолвия.

Стало совсем светло. Деревья, трава кусты, всё из чёрно-серого превратилось в тёмно-зелёное. Как по мановению волшебной палочки или как в детском калейдоскопе – повернёшь – стёклышки чёрные, ещё повернёшь – синие, потом оранжевые. Тишина такая тяжёлая и вязкая, что кажется, ни один человек из съемочной группы сюда просто не смог добраться. Папоротники по пояс, трава с ярко-красными ягодами, белоснежный гриб дождевик во всей красе и, буравящий ноздри, запах волшебной воды.