Валида Будакиду - Буковый лес Страница 41

Это сюрреалистично… этого не может быть! Люди, живущие на планете Земля, скорее всего, не в курсе, что существуют такие места, иначе бы никто не жил в своей мегаполисной квартире с окнами на мануфактуру. Тут бы новые, сбежавшие из городов, схимницы передрались за вместительные дупла деревьев, и отшельница Алипия осталась без жилья. Сказка, сон, другая форма жизни, другая галактика.

– Раздевайся! Камеры ждут! – Пока она закатывала глаза и купалась в ощущениях, Вальдемар, скинув с себя одежду, уже заплавал в зеленоватой гуще. Маленький ужонок из травы высунул голову, заглянул в купель и тут же снова уполз.

– Не… я на такие подвиги не способна, – она до сих пор не верила, что должна лезть в воду, – ты поплавай, зая, а я как настоящая Пенелопа подожду своего Одиссеюшку на берегу, ладушки? Я и плавать то не умею, – глупо захихикала Линда, – а это чего? Ты уже и в плавки успел переодеться? – Линда подобрала с влажного настила и теперь держала в руках упавший свитер Вальдемара, а рядом на лавке лежали его спортивные рейтузы и нижнее бельё.

– Что значит «не способна»?! Лезь, давай! По статуту жена обязана «бижать у Святу купель и описля купания делать физични вправки!». Ты что забыла?

– Отнюдь! Я согласна делать «вправки», а купаться не хочу, не будешь же ты меня насильно заставлять. Понимаешь, я просто не-хо-чу, – по слогам повторила она, – разве это не понятно? Простите, на улице начало двадцать первого века, и я из страны-родоначальницы мировой демократии. Так вот, многоуважаемый юннат, европейское гражданство и Конституция – основной свод правил моей страны… – Линда жестикулировала и становилась в эффектные позы как опытный адвокат на крупном судебном процессе, – …позволяют мне произнести короткое, но ёмкое слово «нет!». Ты знаешь, что двадцать восьмого октября тысяча девятьсот сорокового года греки ответили итальянскому фашисту-диктатору Бенито Муссолини на его предложение сдаться? Они так и ответили ему:

– Охи! Нет, Бенито Александрович! Ми фашизм ни хочим! Ми без вам харашо живиом! Ухадите вон! – и Бенито пошёл вон. Так вот, дуся, я сейчас от имени всего греческого народа отказываюсь бултыхаться в купели и отвечаю вам не хуже греческого правительства:

– Охи! Кстати, с тех пор, Вальдемар, каждого двадцать восьмого октября мы празднуем всей страной день «Охи»! День отказа от капитуляции. Так что-уж простите, и пусть я состарюсь когда придёт время, а ты оставайся молодым. Чего трусы тут твои лежат, спрашиваю?

Вальдемар паузу затянул. Обиделся, что ли или обдумывает услышанное? Наверное, за неконтактных греков переживает.

– Трусы лежат там, потому что в заповеди написано – не стирай в Святой купели белья своего, – через минуту бесстрастно ответил Вальдемар, как будто ничего и не было. Молодец, однако! Умеет брать себя в руки.

– Ты там что, голый?! – Её осенило не вдруг.

– Конечно!

«Ого! Какая неожиданность! Раздетый мужчинка в пустом лесу. Щекочет, однако! И он ещё хотел, чтоб я туда к нему голая залезла.»

– Счастье, тебя миллионы по телевизору смотреть буду, – Линда на самом деле очень удивлена, – и в интернете потом ещё другие миллионы.

– Да пусть смотрят! Что может быть в мире прекрасней здорового и красивого тела?! Ваши греки ещё раньше это поняли, даже на Олимпиадах атлеты состязались голыми.

– Да, но на Олимпиады женщин вовсе не допускали, не правда ли? Ладно я-врач, можно сделать скидку, я не в счёт, но в кустах Инка сидит, Таня, Юлька маленькая.

– Правильно! – Вальдемар изо рта пустил тонкую струйку, – Это я дёсны полощу. Очень полезно в купели дёсны полоскать. Так вот: они совершеннолетние, а каждый совершеннолетний сам решает на что ему смотреть, на что нет.

Это было логично, Вальдемар прав. Не нравится – не смотрите! Ему хочется плавать голым, он и плавает. И «Кама-сутра» у них на полке вовсе не на показ, а всегда там лежит, потому, что стыдиться действительно нечего. Наши греки как настоящие южане вообще постоянно только о сексе и говорят. То говорят, то занимаются, то говорят, то занимаются. А если не занимаются, то мучаются и страдают от «агамии» (воздержание (Греч.). Тогда зачем стесняться?

Но было холодно на самом деле. Линда так и не поддалась никаким уговорам, не вняла проповедям ни о «полезности», ни о «вечной красоте и молодости», и в купель не полезла. Её просто облили святой водой из ведра, не всю облили, половину. Потом они мокрые на, поваленном ветром, дереве качали пресс, потом пошли домой. Надо было уже «папиньке» готовить завтрак и провожать его на работу. Где работал «папинька», Линде выяснить не удалось. Инка расплывчато объяснила про «квартиры», «продажи», «ремонты», «риэлтерские услуги», одним словом – ничего определённого и внятного. Единственное что было понятно – опаздывать на работу «папиньки» ну никак нельзя и вести ему себя следует строго и импозантно. И ещё, оказывается «тату часто працюе вдома або займается вивченням нимицкой мови. Вин любить, коли йому нихто не заважае це робити»! Вот это «тату»! Вот умный мужик. Не останавливается на достигнутом, всё движется вперед и вперёд, постоянно работает над собой, усовершенствуется, немецкий вот учит. И это всё в свои пятьдесят. Ну, какой же умничка. Видно и хозяин у него такой… как сказать… очень помогает ему, советует, направляет его в нужное русло всё время. Скорее всего, Вальдемар ценный работник и у него есть шанс получить повышение по службе.

На фоне апатичного и ленивого настоящего супружника Андрюшки, Вальдемар выглядел самим совершенством. Было очевидно, этот человек никогда не расслабляется и не устаёт, всё у него под контролем, всё вовремя и как надо. Работа в руках горит. Он знает, чего хочет. Он делает и сделает что возможно, и невозможно для достижения своей цели. Тем не менее – человек не идёт по головам. Он мягок, интересен, уважителен. Вон как они с Инкой шепчутся. Только у Линды появилось тихое подозрение, что Вальдемар не просто с ней обсуждает криминальную хронику Пакистана, а постоянно получает от Инки инструкции. Она несколько раз ловила её одобрительные взгляды, обращённые не него.

И потом, были вещи, до которых сам Вальдемар в силу принадлежности к противоположному полу додуматься бы не смог. То есть, съёмочная группа присоединила его к своей коалиции, а она, Линда, постоянно «в разработке». Не то чтобы она не нравилась или ей не доверяли, а словно всё время испытывали. Возможно, она и перегибает палку и ей только кажется, тогда почему Вальдемар откровенно переживает за неё, волнуется, и иногда даже такое чувство, что хочет защитить? Ещё он и хороший рассказчик, готов поделиться всем, что у него есть, хозяйственный и … и… и такое у него хобби трогательное… При всей своей статусности и серьёзности, разводит цветочки… такой лапочка, ботаник такой милый. Ни пива с друзьями в пивнухе сосёт, ни в казино не бегает играть, и не бабник совсем, хотя данные у него… Вспомнив о «весомых данных» Вальдемара, которые Линда только что наблюдала в купели, она чуть от приятного сюрприза не заржала в голос.

На завтрак по правилам статута Линда приготовила мужу яичницу с овощами, причём сама, вместе с ним нащипала эти овощи в огороде, что ей жутко понравилось. Вообще-то в какие-то секунды ей казалось, что новый супружник ведёт себя несколько неадекватно, странновастенько как-то. Он, например, ходя по дому, по огороду постоянно что-то отрывает и запихивает себе в рот. Всё что-то жуёт, проглатывает. То листик салата оторвёт, то стручок фасоли прямо на грядке раскроет, высыплет себе на ладонь салатовые жемчуженки, тут же отправит их в рот и быстро-быстро перетирает их мелкими, крепкими зубами. Создавалась впечатление, что он как яблочная плодожорка беспрерывно ест.

– Ты знаешь чему в организме помогает сельдерей? – Смешливо, с видимым удовольствием щурился он на Линду.

– Ну… – всему помогает, – Линда уходит от ответа.

– Ты откуда воду в чайник лила? – Вальдемар держит в пальцах крышку от чайника и строго вглядывается внутрь. Он после утренних освежительных процедур и полной демонстрации своих архитектурных излишеств совсем освоился с ролью Линдиного мужа, говорит отрывисто, командным голосом прямо как замполит в сапёрном батальоне.

– Откуда налила! Из крана, вестимо! – Линда тоже докладывает по форме.

– Из крана не «вестимо»! Я же предупреждал, и в статуте записано «ижо готують лише на специальний фильтрований води», значит воду надо лить вот из этого трёхлитрового баллона, который стоит на подоконнике!

Линда заглядывает внутрь огромной прозрачно банки с оранжевой полосой накипи по ватерлинии.

– Ты что, Вальдемар?! Белены объелся?! – Она на самом деле очень удивлена, – Там на дне металлический советский рубль валяется! Она же грязная, эта банка!

Бывший «Володимир» вспыхивает:

– Это не рубль и банка не грязная. Она заряженная. На дне лежит специальный магнит для зарядки воды.