Вячеслав Малежик - Снег идет 100 лет… Страница 42

– Да так, монстр… Она училась с миллионерскими детьми, и как ни старались ее родители, они не могли дать девочке тот уровень достатка, что был у ее одноклассников. Джинсы не той модели, машина, на которой ездит папа, тоже не та и так далее. Сонька замкнулась и возненавидела весь мир, а особенно своих родителей, которые не соответствовали…

– Да, наверное, в Индии правильно поступали, когда делили общество на касты по происхождению и по уровню достатка, – сказал я, допивая свой кофе.

– И в СССР идея равенства была не столь плоха, – сказал Семен.

– Плохо только то, что мы были равны, но были бедными. Лучше все-таки быть равными, но богатыми. Хотя, богатство – вещь относительная.

Что ж, О’шалей дочери друзей Семена был очень похож на состояние моей жены и меня в Николино, хотя…

III

Мои песнопения перед компанией именинницы в ресторане явно удались, и уезжали мы домой уже не столь прибитыми. У меня в башке почему-то крутилась детская считалочка:

О’днажды О’тец О’нуфрий, О’бозревая О’крестности О’нежского О’зера, О’бнаружил О’бнаженную О’льгу:

– О’тдайся, О’льга, О’золочу!

– О’шалей, – О’твечала О’льга, О’тдаваясь…

Любовь online

I

– Заходи ко мне завтра домой, я решил всех собрать по случаю своего пятидесятилетия, – сказал мне мой приятель Алексей, когда мы с ним закончили свои водно-спортивные процедуры в нашем бассейне.

– А как ты их всех соберешь, если они у тебя по всему миру разбросаны? – спросил я.

– Заходи, там разберемся.

Алексей, довольно успешный бизнесмен, работал в институте, занимавшемся электронным обеспечением авиатехники. Мы с ним сошлись, обсуждая простые житейские проблемы: страны и наших детей, которые, будучи уже взрослыми, все равно требуют внимания. Мы сходились во мнении, что это как раз хорошо, потому что мы чувствуем градус нынешней жизни.

Леша время от времени пропускал наши тренировки и уезжал то в Англию, то в Штаты, а то в Прибалтику. Там обитали семьи детей его сестры и брата. Короче, мой товарищ вел активный образ жизни, который в прежние годы вызвал бы множество вопросов в соответствующих инстанциях.

– Да, еще, – сказал Алексей, когда мы уже прощались на улице, – захвати с собой ноутбук.

– Зачем?

– Захвати-захвати, пригодится.

– А я в пьяном виде компьютером не управляю.

– Не переживай, я тебя «пьяным хакером» обеспечу.

– Ладно, договорились. А во сколько у тебя?

– Подруливай к семи.

II

Не очень понимая зачем, я притащился к Алексею в сопровождении своего iPodа. Еще у меня в руках были гитара, коробка с подарком и в целом неплохое настроение. Процедуру вручения подарка, выпивания аперитива и трепа ни о чем я пропускаю. Начинаю сразу с застолья…

Мы уселись за стол и включили свои электронные устройства. Настроив их на одну волну, Алексей взял инициативу в свои руки и помимо традиционных тостов за здоровье именинника, его родителей и далее по списку, он вывел на наши мониторы коротенький фильм о себе, не слишком загружая подробностями своей и своих родственников жизни. И наконец, Леша, как на селекторном совещании в правительстве, сообщил, что его хочет поздравить родной брат из Нью-Йорка.

Быстро пробежав по клавиатуре, он отыскал в Сети Бориса, уехавшего на ПМЖ в Америку аж тридцать лет назад. Все выслушали тост по скайпу, и Алексей своим бокалом прислонился к камере в компьютере, изображая чоканье бокалов в застолье. Потом были Лондон и Вильнюс, снова Нью-Йорк и Сиэтл. Меня поразила своей внешностью и словами, что были адресованы дяде Леше, племянница, жившая со своими родителями в Сиэтле. Молодая, лет 25–30 женщина с иссиня черными (во всяком случае, это так выглядело в скайпе) волосами и каким-то колдовским взглядом. Ее звали Ива… Странное имя, но запомнилось сразу. А еще оно ей очень шло. Леша наклонился к своему компьютеру и чмокнул его. Компьютер стыдливо зарделся, и мы увидели на экране губы Ивы, которая ответила на поцелуй дядюшки.

– Ивка, ты не уходи из Сети… Ты же хотела, чтобы тебе спел Малежик? Слава, такой девушке нельзя отказать.

– Сочту за честь, – сказал я, хватаясь за гитару.

Что я пел, это неважно, но аплодисменты я сорвал, и, что особенно приятно, в Сиэтле мне тоже хлопали.

– Господа! – снова взял слово Леша. – Я думаю, что для успеха нашей виртуальной вечеринки, чтобы не было заседания правительства, я своим родственникам, которые сейчас в Сети, выслал адреса ваших компьютеров, и вы сможете при желании разбиться на группы по интересам. А я предлагаю перейти к танцам.

– Ива, разрешите вас пригласить, – неожиданно для себя произнес я.

– С превеликим удовольствием, – откликнулась Ива. – Только давайте перейдем на автономный режим и уединимся в танце от гостей Алексея Борисовича.

– Разумно, – сказал я и, ведя свой iPod, как даму, в ритме звучащего медляка вышел на оперативный простор. Ива тоже двигалась по помещению в ритме музыки.

– Ну и как вам живется в Америках? – спросил я.

– Неплохо в целом. Иногда, правда, тоска по России накатывает.

– Это неправильная тоска. Тоска, это когда в России тоска по России. А так у вас есть лекарство – сел в самолет – и через десять часов в Москве. А у нас куда бежать? От себя не убежишь.

– И что, часто в России тоска по России бывает? – спросила Ива.

– Редко, но бывает.

– Знаете, Вячеслав, вы мне очень нравитесь. Алексей меня когда-то подсадил на вашу музыку, и я теперь «наркоша». Пока с утра вас не послушаю, плохо себя чувствую.

– Вы, что ли, мне в любви признаетесь?

– Ну, может, не в любви, я даже не знаю, как это назвать… Вот вы такой далекий, седовласый мужчина, а я волнуюсь…

– Ива, вам с вашей внешностью – и быть неуверенной в себе?

– Да нет… В Америке чувство уверенности в себе прививают с малых лет. Я, наверное, вас придумала, и вы сейчас для меня нереальный человек.

– «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу»? – спел я кусочек популярной песни.

– Нет, не надо быть таким… Будьте таким, какой вы есть. Мне кажется, что в реальности…

– Это в реальности, – перебил я, – а сейчас мы в виртуальности.

– А можно я вас виртуально поцелую?

– И какое место мне приложить к камере?

– Неважно, чего-нибудь приложите, а остальное я додумаю.

– Ива, а что, если нам сбежать с вечеринки Леши?

– О’кей, я готова. А куда мы рванем?

– У вас же в Сиэтле сейчас полдевятого утра, опять же весна. Вы где живете?

– Я с родителями живу на острове Вэшон, это…

– Знаю-знаю… Я был там. Мои американские друзья живут там. Ива, а что, если вы погуляете по острову…

– Вячеслав, вы знаете, я могу сесть за руль, я не пила, и прокатиться с вами до парома, а потом мы можем погулять по даун-тауну.

– А можно заглянуть на рынок. Когда-то на меня неизгладимое впечатление произвел рыбный базар.

– А я догадываюсь, о чем вы. Это группа парней, которые из торговли рыбой делают цирковые представления.

– Да-да… Они все еще торгуют?

– А вы когда были в последний раз в Сиэтле?

– Лет шесть назад.

– Ну, может, это другие «артисты», но на них ходят «зрители».

– Класс… А я вас прокачу по моей Москве. У нас скоро стемнеет, я люблю ночной город – меньше машин, и он так красиво подсвечен.

– Вячеслав, я видела, вы выпивали, не надо садиться за руль.

– А я и не собираюсь. Леша мне обещал «пьяного водителя», а потом, за рулем как бы я вам показывал мой город и любовался вами?

III

Мы тронулись одновременно. Ива взяла путь в сторону парома, предварительно укрепив свой iPod на торпеде автомобиля. Я со своим «пьяным водителем» тронулся в сторону Кутузовского проспекта, в сторону Парка Победы. Ни я, ни Ива не могли при движении автомобиля участвовать в нашей видеоконференции. Договорились выйти на связь у парома. Проехали по своим маршрутам, переговариваясь, как по телефону.

– Ива, – спросил я, – а что за странное имя ты носишь?

– А-а-а… Помнишь шутку, что нет такого слова, которое не могло бы стать для армянина именем?

– Шутку помню, но ты же не армянка.

– Я не армянка, но родители дали, вернее, бабушка по маминой линии дала мне такое имя в честь французского певца Ива Монтана. Бабушка была его поклонницей, а мама не могла ей отказать. Сначала я стеснялась своего имени, а сейчас привыкла и ношу его с удовольствием.

– Хочешь посмеяться? – спросил я.

– Давай! Что, анекдот?

– Нет, жизнь… В Кисловодске я столкнулся с одним доктором-армянином. Так вот его полное имя звучало: Симонян Коваленко Ашотович…

– Что, Коваленко – это имя? – смеясь, спросила Ива.

– Представь себе.

– С трудом… Это в тысячу раз круче, чем Ива… А как тогда будет отчество у господина Симоняна?

– Думаю Коваленковичи и Коваленковны…

– Да…

Мы некоторое время ехали молча, и я следил за изображением дороги на экране iPodа. Штат Вашингтон, где расположен Сиэтл, называют вечнозеленым, так как сосны, ели и секвойи являются основой его растительности.