Каринэ Фолиянц - Серафима прекрасная Страница 49

– Погодите… Это что же: от мамы надо уезжать? А как же ферма? Как ее ферма? – Наконец Ваня понял, о чем идет речь!

– Милый мой, эта ферма не только ее, но и твоя! – возразила Ира.

– Ну и я про то! Я маме там нужен! Я ее правая рука! – твердил Иван. – Ну как мы ее бросим и уедем? Нет, мы с ней будем жить!

Лариса в ужасе закатила глаза. Ира легонько стукнула ее по руке (мол, умерь проявление чувств).

– Конечно, сию секунду вы не отделитесь. Но надо торопиться! Надо завести себе дело здесь, в городе. У меня уже есть такое на примете! Ну а откроете свой бизнес… – заманчиво зажурчала Ирочка…

– На какие? Ванина мать нам ни копейки не даст! – вскрикнула Ларочка.

– Правда, Ваня? Вот уж не думала, что она такая несговорчивая, – притворно удивилась старшая подруга.

– Да вы… вы просто ее плохо знаете. Она даст денег, если я попрошу, – уверял Иван. – Мама меня любит!

– Не даст! – возразила Лариса.

– Ай-ай-ай… – покачала головой Ирочка. – Как у вас, оказывается, все непросто, бедные мои дети!

– Ванечка даже на эту тему заикнуться не посмеет! – жалобно застонала Лариса.

– Чего это не посмею? – обиделся Иван. – Надо будет, и посмею!

– Ларочка, не настраивай его против мамы. Он сам до всего дойдет, своим умом, верно ведь, Ванечка! Тебе хозяином надо быть, а не за мамину юбку держаться. Согласен? – очаровательно улыбнулась Ирочка.

– А то! Согласен. Я вопрос ребром поставлю! – обещал Ванечка. – На днях с ней решительно и поговорю!

Ира кивнула Ларисе (мол, клиент дозревает). Лариса улыбнулась. Взяла Ваню за руку. Тот и просиял…

– Часть фермы можно просто продать! – учила Долгова. – И эти деньги пойдут вам в качестве начального капитала. С нуля ведь не начнете! Ну, это же так просто, Ваня!

– Да? – удивился парень.

– Конечно. Ты подумай об этом непременно! – очень просила Ваню хорошенькая Ирина Александровна.

– Обещаю! – заверил он. – Буду с мамой говорить!

Мария Ивановна все учила жизни свою взрослую бывшую ученицу:

– Симочка, Симочка, терпимей тебе надо быть к невестке.

– Не могу!

– И не войны, а мира с ней искать.

– Да какой мир может быть, коли она из другого теста замешана? Это ж… Это ж Ирка вылитая! Ой, батюшки… Отец полжизни за этой пустышкой гонялся, и сын по его стопам. Да что ж в нем, моих, что ли, генов нету? Неужто Ванька даст себя окрутить, как баба последняя? – Симе от ее открытия аж дурно стало. – Ладно, Мария Ивановна, чего сидеть да разговоры говорить! Мне на конюшню надо!

Сима обходила свои владения, отдавая распоряжения, за ней хвостом ходил Ваня.

В леваде гуляли лошади. Выезжал лошадь Димка – молодой симпатичный парень. Валя – рядышком с ним.

– А Серафима Ивановна-то сегодня что-то не в духе, – заметил Димка.

– Я даже знаю почему! – отозвалась Валечка.

До них доносились обрывки разговора, который вели на ходу Сима с сыном.

– Да ты с ума сошел! Что тебе в городе делать?

– Учиться, например, мама!

– А что ж, всю работу мне на горб? Думала, из армии приедет – помощник мне будет! От Валентины больше проку, чем от тебя! – бурчала Серафима.

В леваде Дима нагнулся к Валиному ушку:

– Видишь, мать тебя как хвалит!

– Хорошо. Только бы с Ванькой не ссорилась. Лариска его в город тащит, а мама ни в какую!

– А ты б вот сама в город жить уехала? – Дима посмотрел на девушку влюбленно.

– Не-а! Мне и тут хорошо! – засмеялась она.

– Ну спасибо, порадовала, – улыбнулся Дима.

– А чему это ты радуешься, а? Чего я тебе-то такого сказала? – лукаво заблестели глаза Валентины. Девочка она замечательная, но кокетка, явно не в Симу!

А Ваня шел за матерью.

– Мам, ну при чем тут Лариса? Ничему она меня не учит! У меня у самого голова на плечах есть!

– Кочан у тебя капустный на плечах. Зеленый, незрелый. Слушал бы меня во всем, как сыр в масле бы катался! И тебе было бы хорошо, и мне! – вещала Серафима.

– А я не хочу кататься! Тебе главное, чтоб тебе все было хорошо, вот и все! А остальные это так, пешки в твоей игре! – закричал Ваня.

– Не ори! Лошадей распугаешь!

Сима исчезла в дверях конюшни. Все, разговор окончен. Грустный Ваня застыл на месте. Что он скажет Ларисе и Ирине Александровне? Что мать его даже слушать не стала?

Дима повернулся к Вале:

– Извини, дела, конечно, ваши, семейные, только кажется мне, что грозой пахнет у вас в доме!

– Правильно тебе кажется! – согласилась девочка. – Мать права была, не к добру Ванина женитьба! И Лариса та непростая, себе на уме!

За окном сверкнула молния и пошел дождь. Ваня открыл глаза – видит, не спит жена.

– Ты чего не спишь? Грозы испугалась?

Лариса загадочно улыбнулась, качая головой:

– Нет… Просто днем тебе кое-что важное сказать забыла!

– Ну что тебя, мать опять обидела?

– К этому я привыкла! – отмахнулась жена.

– А что?

– У нас ребенок будет! – тихо и ласково сказала она.

– Как? – обалдел Ваня.

– А вот так. Я сегодня к врачу ездила. Это точно, Ванечка, не шучу!

От счастья он схватил Ларису на руки, с шумом закружил ее по всей комнате, завопил:

– Ларка, как я рад!!!!

Закричал от счастья, забыв о том, что в доме все спят.

– Ларка моя, дорогая моя! Вот это новость! Я… я… да я не знаю как сказать… Ура! – Он кричал, заглушая раскаты грома. И совсем не заметил, что в комнате включили свет.

На пороге стояла Серафима.

– Ты чего орешь как зарезанный! Случилось чего?

Ваня опустил Ларису на ноги, кинулся к маме, обнял ее.

– Случилось, мама, случилось! Ты теперь бабушкой будешь, Ларка беременна!

– Ой, господи! А я уж думала, что страшное, – всплеснула она руками.

– Мам, ты не рада?

– Рада, конечно рада! Род Зориных продолжать надо, – улыбнулась Сима. – Сына Виктором назовем. Как папу. Верно ведь?

– Ну да… Конечно! Правда, Лариса? – сразу согласился Иван.

– Меня, кажется, никто не спрашивает, – поджала губы Лариса. – А ведь это мне рожать!

Сима подошла к ней первая.

– Ты вот что, не серчай на меня, Лара. Грех нам ссориться. Разные мы. А он, – она показала на Ваню, – он у нас один. Ради него я все стерплю!

– Даже меня? – съехидничала Лариса.

– Даже тебя. А сына вашего стану любить больше всего на свете. Бог даст, родится наш маленький Витюша здоровым. Ну… Теперь-то уж я вас точно никуда не отпущу!

И она так схватила сына и невестку, что та чуть не запищала от боли – крепкая рука у Серафимы Ивановны!

– Что значит не пущу? Мы что, крепостные? – изумился Ваня.

– То значит, что до рождения сына тут будете жить, под моим присмотром. Да и для здоровья твоего, – Сима кивнула на невестку, – так лучше. В деревне оно здоровее! А там поглядим!

Молодые в ужасе переглянулись. Вот теперь точно конец всех их мечтам! С мамой спорить бесполезно…

Серафима, счастливая впервые с тех времен, как женился Ваня, побежала весь дом будить, про хорошую новость рассказывать.

А Ваня с Ларисой так и остались сидеть молча на кровати. Не видать им самостоятельности!

Только недели через две удалось Ларочке вырваться в город, повидать Ирину Александровну. Прогуливались они по парку, и Ирина утешала ее:

– Не переживай. Ребенок родится – укрепишь свои позиции. А потом ваша доля при дележке фермы возрастает. Вас – трое, их – двое, мать да дочка. Вам большая часть фермы принадлежит! Ничего, продадите да здесь в городе дело заведете. Мне один знакомый предложил кафе купить. Место бойкое, от посетителей отбоя не будет! Вот вы его и купите, кафе это. Дело хорошее. Не пожалеете! – успокаивала беременную Ларису Ира.

– Господи, неужели я доживу! Меня эта Серафима Ивановна кумысом своим противным запоила. Помереть охота, – причитала молодая.

– А ты скажи – аллергия, да и не пей!

– У меня на нее аллергия, на саму Серафиму Ивановну, – призналась невестка, – самая настоящая аллергия!

– Ну, – Ирочка улыбнулась, – а кто, по-твоему, свекровь любит?

– Нет! – Лариса замотала головой. – Так, как я ее ненавижу, редко бывает! И вы сами знаете – это не на пустом месте. Я человек не злобный!

– Конечно, конечно, – согласилась Ира, – она сама той ненависти добилась! Во всем виновата сама Серафима!

Сима опять разговаривала с мужем на кладбище:

– Так что дедом ты станешь, Витенька, а я бабкой. Ну, ты что, не рад? А я даже не знаю, рада я или нет? Я даже, Витя, еще в чувствах своих не разобралась. Что будет наше с тобой продолжение, оно мне в радость, конечно. А что ребенок от этой… Господи, прости меня, ну не могу я врать… Не люблю ее. И любить не буду. Так и будет душа пополам разрываться от радости да от боли… А еще в Москву еду, Витя. Не люблю я города этого. Не люблю. А надо! Дело большое затеваем!

Ей и впрямь предстояла поездка в Москву. Другой бы радовался. Сима – нет. Просто надо по делам. Ну, считай, командировка, от которой не отвертеться…