Роберт Енгибарян - О, Мари! Страница 91

Разумно говорит, подлец. И чего я хочу от него? Должно быть, и разговор с Мари уже пропустил… Ну ладно, хоть какую-то информацию получил. Живи пока, мразь.

– Давид, паспорт не вернешь?

– Тебе придется очень постараться.

– Ладно, держи на память – у меня есть другой.

– Ох, Бифштекс, боюсь, что когда-нибудь твой паспорт случайно найдут на месте какого-нибудь серьезного преступления…

Так и есть. Разговор пропустил. Вот неудачный день! И попросить еще раз соединить некогда – Арам ждет. Может, успею позвонить после встречи с Арамом? Авось и Рафу на этот раз найду. Надо только выяснить, как добраться до этого Ногинска.

Возле выхода нос к носу столкнулись с Фаиной. От неожиданности я обнял ее:

– Фаина! Как ты здесь оказалась?

– Решила хоть на десять минут с тобой встретиться. А то неудобно: ты приехал – а с моей стороны ноль внимания! Куда идешь?

– Меня Арам ждет на Неглинной. Тут пешком минут пять – семь. Может, пройдемся? А ты потом можешь спуститься в метро на «Пушкинскую» и оттуда поехать домой.

– Спасибо, я на машине. У нас «Жигули-FIAT», совсем недавно приобрели. Кстати, мне несложно отвезти тебя в твой Ногинск! Всего сорок пять минут езды, не больше, к тому же сегодня воскресенье и дороги не загружены.

– Даже тяжело отказываться от такого предложения! Но раз это так близко, не утруждайся, я доеду на такси. А с тобой и Марком встретимся в следующее воскресенье – если, конечно, мне разрешат, я пока не знаю, каков распорядок моей службы.

Мы побеседовали еще несколько минут, затем очень тепло расстались, договорившись встретиться в следующее воскресенье. Как похорошела сестра Марка! И какая она сердечная девушка – в Москве это большая редкость. Странно, не стал ли я после отъезда Мари более обостренно воспринимать женщин? Да нет, по-моему. «Кто может сравниться с Мари? – успокаивал я сам себя. – Конечно, никто! Но какой подругой оказалась Иветка! И как экстравагантно хороша стала Фаина! Артистичная, интеллигентная и с таким характером!»

Арам сидел за столиком в углу ресторанного зала и давал официанту какие-то поручения. Мы сердечно поздоровались, я вкратце объяснил, как возникла проблема моей службы в армии.

– Да, твой случай и вправду какой-то нелогичный. Чтобы следователь прокуратуры, разбитной городской парень, не смог договориться с военкоматом своего же района об отсрочке? У них же тоже бывают к вам просьбы, притом гораздо более важные, чем твоя служба! Не могу поверить. Ладно, время покажет, откуда ноги растут. А ты почему так легко одет, Давид?

– Выехал из дома месяц назад, когда у нас еще было тепло, и оказался прямо здесь.

– У меня дома как раз лежит новая дубленка, но она на меня никак не налезает. Сам видишь, как я поправился после операции! Поэтому носи на здоровье. И ондатровую шапку тебе дам. Два слова, пока официант еду несет, – он понизил голос. – Помощник заместителя Генштаба полковник Евгений Юрьевич Самохвалов, Женя, со мной в дружеских отношениях, все время отоваривается у меня. Я для него даже импортную мебель достал по себестоимости, его жена от радости чуть с ума не сошла. Для него решить твои проблемы – сущий пустяк. Будешь расти по службе как на дрожжах. А как насчет перевода в Москву, в Московскую военную прокуратуру? Служба есть служба, конечно, но здесь условия несомненно будут лучше.

– Ну что ты, Арам, отказаться будет полным идиотством.

– Тогда вот что. Я держу водителя, он как раз бывший военный, офицер в отставке. Сейчас он поедет ко мне домой, привезет твою дубленку и шапку, возьми еще немного денег до зарплаты. Кстати, знаешь, сколько будешь получать? Хотя это неважно. На одно-два таких застолья, может, и хватит. И не стесняйся, я же твой друг! Даже если не попросишь, я тебя заставлю взять кое-что от меня. Когда-нибудь вернешь. Не сможешь деньгами – найдется другой способ оказать дружескую услугу.

– Спасибо, Арам. Пока особо не нуждаюсь.

– Кстати, есть еще одно деликатное дело. Уверен, ты сможешь его решить.

– Если смогу – конечно, решу. Но, боюсь, то, что связано с нашим городом, решать отсюда уже будет сложно.

– Смотри, интерес большой, двадцать процентов на круг.

– Давай сперва выясним, что за вопрос. Я тебе помогу безо всяких условий, ведь ты мне всегда помогаешь просто так.

– Брось, Давид, дубленка, шапка – для меня копеечное дело. Не будем мелочиться. Короче, помнишь Маиса? Хорошо. Помнишь дело его брата, что вы там не смогли решить? В Москве мы его решили в два счета. Но пока суд, пока приговор – человеку пришлось еще полгода сидеть в тюрьме. А за это время он мог заработать нормальные деньги. В общем, Маис меня крупно подвел, оказался человеком неблагодарным. Тянет одно важное для меня дело очень долго. Уже два месяца, как он отвез большую порцию ювелирки и еще два камня серьезных размеров, первого класса. Общая сумма очень приличная. Так чего я хочу: возьмите с него деньги или мой товар. Как уже сказал, двадцать процентов ваши. А это, друг мой, большие деньги, ты столько на своей работе и за десять лет не получишь. Я навел справки, мне сказали, что твой близкий друг в таких разборках очень авторитетный. Но постарайся, чтобы крови не было. Спокойно, интеллигентно ведите дело. Знаю, что твой парень жесткий и нетерпеливый, но здесь нужна ювелирная работа. Пойдем, прямо сейчас из кабинета директора позвонишь ему, но без подробностей. Дай Бог, если он весь товар возьмет. Перевозка сюда на мне, твой сокурсник Георг, мой племянник, привезет.

Через пять минут я уже говорил с Рафой.

– Француз, мама сказала, что ты звонил. Ну что, получается, тебе все-таки придется отдавать высокий долг родине? Ты в чем-нибудь нуждаешься? Все решу, кроме доставки к тебе Мари. Иветту – могу. Она сама прилетит на крыльях, только свистни. Молодец девчонка! Как неожиданно себя проявила, на нее можно положиться. Но жениться на ней я пока не готов.

– А она предлагала тебе жениться?

– Нет, – засмеялся Рафа. – Я чувствую прилив романтических чувств к ее сестре. У нас родилась такая большая, трогательная дружба! Через папу я ее устроил на хорошую работу, но почему-то Иветта опять благодарна тебе! Впрочем, я пока решаю, кому из сестер отдать предпочтение.

– Рафа, – возмутился я. – Хватит фонтанировать, как аварийный водопровод! Дай слово сказать!

По возможности завуалированно обрисовал суть вопроса и подытожил:

– В общем, условия нормальные. Я пас. Напрямую с заказчиком работаешь ты. И последнее: Монстр где-то в Москве, залег в берлогу.

– Молодец, француз. А я уж думал, ты потерян для общества! Не зря тебя приняли в ряды партии лучших людей планеты. Если все пройдет удачно, считай, что хлеб с селедкой и бутылкой горячительного заработал на весь срок службы. А что еще солдату нужно? Духи, помаду, гигиенические прокладки для подарков женам твоих начальников? Ладно, я подумаю. А насчет Монстра собери любую информацию, это важно. Не надейся, что он исчезнет. Готовься обязательно – в самый неудобный час он появится. И, Давид… будь терпеливее. Не ссорься с людьми по любому поводу.

– Это кто мне тут советует? Ладно, ты тоже веди себя нормально, пока я не приехал и не вернулся к своей наставнической роли начальника оперотряда. Ты же был моим дружинником.

– Да, да, да. Утешайся этим.

Какие мы разные! Но по главным жизненным вопросам всегда понимаем друг друга. Все-таки Рафа родной мне человек. Золотое сердце! Вот только прирожденный анархист и беззаконник…

Длинный и противоречивый день у меня получился. И похоже, что служба не будет такой страшной, как представлялось мне раньше.

Дорога показалась долгой и нудной. Еще семь часов не пробило, а за окнами уже темно и мрачно. Как же ошиблись русские цари и большевистские правители! Почему не стали двигать страну на юг? Чем было бы плохо, если бы столицей России и деловым центром стал, скажем, Краснодар, Ростов-на-Дону, Сочи или Симферополь? Десятки миллионов людей переместились бы на юг. Стратегически исключительно важные территории были бы окончательно освоены, да и исламский вопрос оказался бы в корне решен. Проживающие там народы – чеченцы, ингуши, карачаевцы, адыги, аварцы, кумыки, черкесы, лезгины и другие – талантливые и своеобразные люди с большим чувством собственного достоинства. После сталинских репрессий, выселения и унижения в подсознании этих народов крепко сидит подозрение и недоверие к России. Силой их не сломить. Прав мой отец, который говорит, что остается культурно-экономическая экспансия, слияние и строительство наднационального государства, подобного США.

Другие национальные автономии – Татария, Башкирия, Удмуртия, Чувашия, Калмыкия, Коми – совсем другие, они более толерантны, менее религиозны и фактически уже срослись с Россией. Кто возьмется определить, сколько в русских людях татарской, башкирской, калмыцкой или удмуртской крови? И по культуре, и по быту эти народы давно сблизились. Но главная проблема – это сам русский человек. Он и его семья перестали быть примером для подражания в глазах других народов страны, в особенности прибалтийских республик, не говоря уже о населении европейских социалистических стран.